Автор: | Дан Ф. Л., год: 1888 |
Категория: | Роман |
ГЛАВА XIV
Взяв труп Эллака, гепиды направились к южным воротам лагеря. Здесь они остановились в ожидании германцев, которые стекались со всех сторон, пешие и конные, с женами и с детьми, с имуществом и стадами.
Наконец, когда герольды, разосланные гепидами по улицам лагеря, возвратились с известием, что ни одного германца более в лагере не осталось, весь этот многочисленный поезд двинулся в путь.
Солнце, в течение долгого летнего дня закрытое густыми тучами, теперь, по вечер вдруг прорвало свою темную завесу и заиграло лучами по широкой дороге, позлащая шлемы, щиты и оконечности копий двигавшихся по ней германцев.
Король Ардарих, сидя на своем статном коне, вместе с другими отправился в путь и взглянув в последний раз на лагерь, он вдруг воскликнул: - Посмотрите, что это за пламя вспыхнуло там?
- Да, - прибавил Дагхар, - и над ним густой столб дыма, будто громадное траурное знамя... И какой вой, какой крик подняли гунны!
Один из освобожденных германцев взобрался на высокую тополь, росшую возле ворот.
- Это они зажгли, господин, шатер со всеми сокровищами, - кричал он сверху Ардариху. - Он стоит весь в пламени. И о ужас!..
- Что еще там видишь?
- Они бросают людей, живых в огонь! Я это ясно вижу. Я узнаю их. Это - рабы, которые ставили шатер и строили помост.
Охваченный ужасом, германец спрыгнул с дерева.
- Это понятно, - сказал король Визигаст. - Они предчувствуют, что скоро придется им оставить эту страну, что их столица опустеет, останется беззащитной. Так вот они и хотят сделать так, чтобы никто дне знал, где похоронен Аттила, чтобы никто не тревожил его праха, роясь в его сокровищах... Пойдем, моя милая дочь! - Он указал ей на стоявшего возле него оседланного коня.
Но Ильдихо подошла к жениху и, протягивая вперед свою руку, робко прошептала:
- Дагхар, тебе не противна эта рука? Эта рука - рука убийцы.
"Ильдихо всех благородней".
"Слава великой Ильдихо, слава!.."
И многотысячная толпа, протягивая к девушке руки, повторяла этот припев.