Робинзон Крузо.
Глава пятнадцатая. Кровавое пиршество

Даниель Дефо

РОБИНЗОН КРУЗО

Глава пятнадцатая

КРОВАВОЕ ПИРШЕСТВО

Ночами снились Робинзону ужасные пиры людоедов. Он вскрикивал во сне, пугая верного пса, вскакивал в холодном поту и так и не мог заснуть до утра.

Будто понимая, что с ним происходит, вертевшийся тут же попугай громко выкрикивал: «Бедный Робин! Бедный Робин! Ох, бедный Робин!» И эти картавые птичьи крики нагоняли настоящую тоску и ужас. Он прожил на острове без малого восемнадцать лет и ни разу не испытывал подобного страха, даже в первые безнадежные дни и месяцы. Теперь мысли Робинзона были всецело заняты дикарями. Главное, не попасться случайно им на глаза. Нужно, чтобы никаких следов его присутствия на острове они не могли бы обнаружить. Иначе наверняка следовало ожидать страшных гостей.

моменты он корил себя за это кровожадное намерение и, наоборот, мечтал хотя бы услышать человеческий голос. А вдруг они совсем не ужасны, коварны, и дела их не столь кровавы? Может, они тут хоронят своих родичей? И его остров просто служит им племенным кладбищем? А то, что мертвецов не покрывают землей, то кто может знать обычаи этих диких людей? Да-да, они же все-таки люди!

Так рассуждая, Робинзон медленно двигался к бухте, куда ноги сами несли его. Но инстинктивная осторожность заставила спрятаться за скалами. И вовремя! Послышались громкие всплески весел и гортанные выкрики. Робинзон быстро вскарабкался на нависшую над берегом пологую скалу. Здесь он был невидим с берега, а сам мог наблюдать за приплывшими сюда дикарями. Их было человек десять. Все голые, лишь с повязками вокруг бедер. Они вытянули узкие долбленые из цельного ствола дерева пироги на песок и принялись разводить костер. Конечно, не для того, чтобы погреться. День был в разгаре, и стояла страшная жара. Как только огонь запылал, дикари сели вокруг костра в кружок. Раскачиваясь, они завели заунывную песню, которую тянули на одной тоскливой ноте. Так продолжалось довольно долго. Робинзон хотел уже отползти в сторону и потихоньку исчезнуть.

Но тут двое из сидевших дикарей поднялись и бегом направились к лодкам. Они наклонились над одной из них и подняли на ноги лежавшего на дне такого же голого человека. Тот был туго опутан тонкими лианами так, что мог только передвигаться мелкими шажками. Его потянули к костру. Вдруг поднялся один из дикарей, размахнулся и ударил пленника по голове. Бедняга рухнул на землю замертво. И тогда началось что-то ужасное. Бросив убитого человека в огонь, они стали его поджаривать. Прошло немного времени, и дикари принялись за свой варварский пир.

Робинзон содрогнулся. Он спрятал в карман подзорную трубу и нацелил на толпу дикарей мушкет, желая тут же истребить их всех до одного. Но быстро одумался. Ведь стоит спастись одному из дикарей, и завтра он приведет сюда тысячи разъяренных соплеменников. Тогда ни скрыться и ни укрыться от озверелой толпы не удастся нигде. А они, закончив пиршество, принялись танцевать. Изгибаясь и притопывая босыми ногами, делая странные движения, сопровождаемые взмахами рук и прыжками, дикари плясали час или полтора без устали. Тут начался прилив, и они, быстро спустив лодки на воду, отчалили от берега. День уже клонился к вечеру. Солнце, опускаясь в океан, играло лучами на окуляре подзорной трубы и слепило Робинзона. Он отнял трубу от глаз и, сощурившись, провожал взглядом черные черточки лодок. Подождав, пока легко скользившие по воде пироги скрылись из виду, Робинзон на всякий случай подождал еще немного и, не оглядываясь на остатки страшного пира, поспешил домой. Впереди него бежала длинная синяя тень. Низкое солнце все еще не остыло и пекло в спину. Думать Робинзон уже ни о чем не мог и желал только одного - забыться глубоким сном.