| Автор: | Джемисон С. В., год: 1889 |
| Категории: | Повесть, Детская литература |
Глава 13. Уроки музыки и танцев
В первый визит к д'Отревам леди Джен до того заинтересовалась работами Дианы, что не обратила внимания на фортепиано и и цветы, украшавшие вторую комнату.
Но придя к новым друзьям вторично вместе со своей любимицей - голубой цаплей, которая так неожиданно стала моделью, леди Джен критически отнеслась к старинному музыкальному инструменту. Осмотрев его со всех сторон, она робко спросила у Дианы:
-- Скажите, пожалуйста: это фортепиано?
Диана, мастерившая в эту минуту из сургуча длинную ногу цапли, не поворачивая головы, ответила девочке:
-- Да, душа моя, это - фортепиано. Ты когда-нибудь видала такие?
-- Как же! Я даже играла дома. Мама меня учила. Но наш инструмент гораздо больше вашего, его называли роялем, и он не похож на ваше фортепиано.
Диана обменялась взглядом с матерью.
-- А где вы, милочка, жили? - спросила она.
-- В прериях.
-- Да в каком месте? Где эти прерии?
-- Не знаю, - отвечала девочка. - Далеко, далеко отсюда есть такое место; там кругом поля и луга, поля и луга, и много, много лошадей, овец. У меня там были свои маленькие барашки.
-- Значит, та дама, с которой вы живете, не мама ваша? - спросила Диана.
-- Она просто тетя Полина. Моя мама уехала и должна вернуться. Я думаю, что теперь уже недолго ждать.
Лицо маленькой девочки при этом вспыхнуло от радости.
-- А вы любите музыку? - спросила ее Диана, чувствуя, что надо отвлечь девочку от этой темы.
-- А разве вы не слыхали, как я пела, стоя под вашими окнами? - спросила Джен, с лукавой усмешкой глядя на нее. - Я нарочно пела как можно громче, чтобы вы меня услыхали и позвали в гости.
-- Крошка моя милая! - сказала Диана, лаская девочку. Затем она, обернувшись к матери, произнесла по-французски - Мне хотелось бы учить ее музыке, если найдется время.
Леди Джен внимательно смотрела то на мать, то на дочь.
-- Я ведь учусь французскому языку, - сказала она.
-- Пепси дает мне уроки. Скоро вы сможете говорить со мной всегда по-французски: я знаю уже много фраз.
Диана рассмеялась.
-- Значит, ты поняла, что я хочу учить тебя музыке? Ты согласна?
-- Как! Вы хотите учить меня играть на фортепиано? - воскликнула девочка.
-- Хотите, я вам сейчас спою? - спросила, раскрасневшись от волнения, леди Джен.
-- Хорошо, пой! А я пока докончу ногу Тони. А потом я и сама тебе спою.
Леди Джен закинула назад голову, подняла глаза немного кверху, и из груди ее полилась мелодия, до того музыкальная, что Диана всплеснула руками от восторга. Она забыла и шерсть, и ногу цапли, и беспрестанно крошившийся сургуч - сидела молча и слушала, как зачарованная. Ее мать, закрыв глаза, покачивалась в такт нежной колыбельной песне.
-- У тебя прекрасный голосок! - воскликнула Диана, когда леди Джен окончила петь. - Ты обязана учиться! Я должна давать тебе уроки! Это преступление не развивать такой чудесный голос!
Мать и дочь начали обсуждать, как начать обучение девочки пению. А тем временем леди Джен с наслаждением разгуливала в саду среди душистых цветов.
Диана довольно долго не появлялась. Она вела с матерью разговор о том, сколько раз в месяц заниматься с леди Джен музыкой. Наконец было решено, что два часа в неделю следует посвящать занятиям.
Диана поспешила в сад сообщить леди Джен, что если ее тетка одобрит их план, то девочка может приходить на занятия каждую субботу от часа до трех.
-- Вы будете у меня брать уроки музыки и пения, а после урока, если вам захочется, сможете посидеть в саду.
Леди Джен бросилась к Пепси сообщить эту радостную новость. К великому удивлению, всегда веселая и благоразумная, Пепси залилась слезами и припала к столу, усеянному скорлупой орехов.
-- Пепси! Милая, милая Пепси! Что с вами? - воскликнула девочка, испугавшись нервного припадка приятельницы. - Скажите, в чем дело? - И, оттолкнув от себя цаплю, она тоже расплакалась.
-- Я... я... ревную тебя! - проговорила, всхлипывая, Пепси, вытирая глаза платком. - Это глупо, я знаю, но что же мне делать?.. Мне не хочется, чтобы ты ходила к ним...
-- Перестаньте, Пепси! Перестаньте! - уговаривала ее леди Джен. - Я люблю вас гораздо больше, чем Диану. Мне только хочется учиться музыке! Я буду стараться хорошо играть, но вас никогда, никогда не разлюблю!
-- Я не хочу, чтобы ты меня разлюбила! Не хочу, чтобы кто-нибудь был тебе ближе, чем я! - кричала Пепси, покраснев и двигаясь на своем стуле в страшном возбуждении.
-- Пепси, неужели вы на меня сердитесь? О, не сердитесь, прошу вас! Я не буду учиться музыке! Пепси, дорогая моя, хотите, я подарю вам цаплю! - И, говоря это, малютка старалась обнять своего друга за шею.
Последнее доказательство самоотверженности леди Джен так тронуло Пепси, и беспокойство ее точно рукой сняло.
-- Крошка моя бесценная! - восклицала она, обнимая девочку и целуя ее. - Какая ты добрая, кроткая! А я-то злая эгоистка! Диана хочет тебе добра, а я отговариваю! Не заслуживаю я твоей любви, моя душечка! С моей стороны это низко - лишать тебя счастья!
В эту минуту в комнату стремительно вбежала Мышка. Увидав Пепси в слезах, она вспыхнула, и выражение ее лица стало злым.
-- Мисс леди! Что вы такое с моей барышней сделали? Отчего она так горько плачет? Того и гляди, занеможет. Ее мама наказала мне присмотреть, чтобы с вами чего-нибудь не случилось, а вы разобидели до того нашу Пепси, что она вон как заливается! Да что это в самом деле!
-- Тсс, Мышка, - остановила ее Пепси, - ты не должна осуждать Джен: виновата во всем одна я! Я ее приревновала к Диане и не хотела, чтобы она шла к ней учиться музыке.
Леди Джен, не вполне понимая причину такого внезапного гнева Мышки, начала горячо оправдываться по-своему:
-- Я ее не обидела, Мышка! Она плачет потому, что думает, что я ее разлюбила. Видишь, в чем дело: Диана и ее мать - гордые француженки. Пепси думает, что если я буду к ним ходить, то также сделаюсь гордячкой. Вот почему она плачет.
-- Слышите, люди добрые! - кипятилась Мышка. - Диана - гордая француженка! Скажите пожалуйста! Худая, бледная, точно из могилы встала, - это гордая француженка!.. Встанет ни свет ни заря, выйдет на улицу и ну - тереть скамеечку перед крыльцом! Уж она трет, трет ее кирпичом, точно работница.
-- Если она сама чистит свою скамейку - значит, они очень бедны, - рассудила благоразумная Пепси, - а если бедны, то значит, не гордые.
Когда леди Джен попросила у мадам Жозен позволения заниматься музыкой с Дианой, та с радостью согласилась. Это было для нее неожиданностью, приятным сюрпризом. Шутка ли, мадемуазель д'Отрев берет к себе в ученицы ее племянницу! Это очень поднимет репутацию мадам Жозен. Нет сомнения, что и она сама рано или поздно войдет в этот дом.
-- Отлично, отлично, маленькая леди! - говорил он, потирая с улыбкой крошечные худые руки. - Вам везет, везет! Нечего сказать! Попасть в ученицы к такой высокообразованной учительнице, как Диана д'Отрев, - большое счастье! Она поставит ваш голос. Люди думают, что старик Жерар ничего не понимает, но ошибаются! Им и в голову не приходит, кем я был смолоду. Нет такого музыкального произведения, которого бы Жерар не слыхал в своей жизни. Когда я состоял при французской опере, насмотрелся и наслушался таких прелестей, каких иному не доведется узнать за всю жизнь.
-- Разве вы состояли при французской опере? - перебила леди Джен, и глаза ее засверкали. - Пепси говорит, что я буду там петь со временем, мне будут дарить цветы... я буду ходить в белом атласном платье, ездить в коляске на белых лошадях...
-- Очень может быть! Я ничему не удивлюсь! - сказал Жерар, с гордостью поглядывая на девочку, и лысая голова его склонилась набок, точно у внимательно слушающей птицы. - У вас такой голос, я вам скажу, от которого камни заплачут.
-- О, месье Жерар, да когда же вы слышали мое пение? - с удивлением спросила девочка. - Я пела только при Пепси и при Диане, - где же вы были тогда?
слушаю.
-- Неужели? - сказала, смеясь, девочка. - Как я рада, что вы слышали, как я пою. Хотите, я вам когда-нибудь спою "Спи, дитя мое, усни"?
-- С величайшим удовольствием! - сказал Жерар. - Я обожаю музыку. А я так давно не слыхал хорошей музыки, - прибавил он со вздохом, - так давно! Вы даже не поверите, маленькая леди, какой я был в те времена.
-- Вы тогда не завязывали себе уши платком, месье Жерар?
-- Как можно? Ведь теперь оттого они завязаны, что у меня "стреляет" в ушах.
-- Носил ли я фартук? - расхохотался старик Жерар, поднимая руки кверху. - Конечно, нет! Я был, что называется, красивый молодой человек: черные волосы мои слегка кудрявились, и - хотите - верьте, хотите - нет - я щеголял в черных шелковых панталонах, носил лакированные башмаки с бантами.
-- Неужели, месье Жерар, неужели? - спрашивала леди Джен, причем маленькое личико ее так и сияло от радости. - Воображаю, как вы были красивы! Но у вас тогда не было овощной лавочки?
-- Конечно, нет; я тогда занимался совсем другим. Я же вам сказал: я был, что называется, красивый, изящный джентльмен!
-- Чем же вы занимались, месье Жерар?
-- Профессором! Что это за слово?
-- Профессором называется джентльмен, который дает уроки.
-- Значит, вы давали уроки музыки? О, я это давно угадала! - сказала леди Джен.
Жерар лукаво улыбнулся и покачал головой.
-- Ах, как жаль! - разочарованно воскликнула леди Джен.
-- Но я был учителем танцев! - гордо произнес месье Жерар, несколько подавшись вперед. - Да, и был известным балетмейстером Парижской оперы!
У леди Джен широко раскрылись глаза от изумления.
-- Неужели? - спросила она, оглядывая старика.
Леди Джен в восторге захлопала в ладоши.
-- Ах, как это будет интересно! - воскликнула она. - Я хочу начать учиться сейчас же!
-- Но только тсс!.. - произнес старик, прикладывая палец к губам. - Это должно быть тайной, маленькая леди Джен!
Леди Джен обещала старику хранить в строжайшем секрете решение об уроках танцев, но он позволил сообщить об этом ее другу - Пепси.