Леди Джен, или Голубая цапля.
Глава 18. Бегство

Глава 18. Бегство

После того, как Эдраст исчез, Жозен на следующий день утром вышла на крыльцо, желая подышать чистым воздухом. Лицо у нее было мертвенно-бледным, глаза потухли. Ежеминутно она прикладывала руки к вискам и шепотом говорила:

-- Кто мог это предвидеть?.. Так поступить со своей матерью, со своей родной матерью!.. А я еще была так ласкова с ним!..

Жозен настолько задумалась, что совершенно забыла о делах, и о покупателях, и даже о домашнем хозяйстве. Проходившая мимо знакомая участливо спросила, не больна ли она?

-- Да, немножко! - мрачно отвечала Жозен. - Боюсь, не расхвораться бы мне. Дело в том, что сын очень меня расстроил. Он вбил себе в голову мысль, что немедленно должен отправиться в прерии, к своему дяде в Техас, и укатил вчера. Без него мне трудно справиться с торговлей, - настолько он в ней хорошо разбирался! Неудивительно, если я скоро отправлюсь вслед за ним.

Когда в это же утро Пепси спросила у леди Джен, что такое приключилось с тетей Полиной, девочка, заранее предупрежденная, отвечала, что у тети разболелась голова, - она расстроена тем, что Раст надолго уехал.

-- Слышал ты, - говорила испанка Фернандсу мужу, который уселся у окна, чтобы поглазеть на улицу, - слышал ты, что мадам Жозен расстроена отъездом сына. Она с раннего утра сидела на крыльце, вздыхая и утирая слезы. Мне ее, право, так жаль!.. Гляди-ка, гляди: сюда подходит какая-то дама. Кто бы это мог быть?

В это время к крыльцу Жозен подошла дама, совершенно незнакомая мадам Фернандсу, а Жозен бросилась к гостье с радостной улыбкой и, поздоровавшись с нею, оживилась и горячо стала пожимать ее руки.

-- Мадам Журдан, какими судьбами попали вы в наш уголок? - воскликнула она.

-- Для вас это большое счастье! - отвечала, смеясь, мадам Журдан. - Я принесла вам деньги. Вы поручили продать старинный ящичек, и мне удалось сбыть его очень выгодно.

-- Неужели? Ах, какая вы добрая! Я так рада за свою девочку!

-- Поверите ли, я получила за ящичек двадцать пять долларов. Помните, вы соглашались отдать его за десять долларов, а дали двадцать пять. Я считала себя вправе продать вещь за такую выгодную цену. Правда, ящичек чрезвычайно изящной работы.

-- Да, это была прекрасная вещь, - сказала с притворным вздохом Жозен.

-- Хочу рассказать, каким образом удалось заполучить такую цену. Престранная история, я вам скажу! Когда вы выслушаете меня, то, может быть, сами разрешите загадку. Вчера вечером ко мне заехала одна моя покупательница, мадам Ланье, та, что живет в улице Джексон. Она пришла посмотреть, нет ли у меня чего нового. Вдруг, смотрю, она изменилась в лице и, указывая рукой на ваш ящичек, в волнении спросила: "Мадам Журдан, откуда у вас эта вещь?" Я тотчас сообщила ей, кто мне передал ее для продажи. Мадам Ланье подробно расспрашивала, кто вы, как ко мне попал ящичек, у кого я его приобрела, и, продолжая рассматривать вещь, несколько раз повторяла, что не может понять, каким образом ящичек попал сюда. Я твердила одно и то же: ящичек достался мне из ваших рук. Моя знакомая засыпала меня вопросами о вас. Вы понимаете, что я не в состоянии была ответить на все вопросы. Она записала ваш адрес и фамилию. Я же посоветовала ей съездить самой к вам и лично от вас узнать историю этого таинственного ящичка.

Пока модистка бегло и торопливо рассказывала обо всем этом, мадам Жозен все больше бледнела и стала, как полотно. Глаза ее испуганно бегали, притворная улыбка перекосила рот. Но она ловила каждое слово гостьи и, наконец, собравшись с духом, сказала:

-- Ничего нет удивительного, что вас так поразили вопросы этой дамы. Не сообщила ли она вам, почему ей так настоятельно хотелось повидаться со мною?

-- Мне показалось, что мадам Ланье заметила, что и я также очень взволнована. "Это для меня тайна, - говорила она, - каким образом мог попасть в ваши руки этот ящичек. Десять лет тому назад, учась в школе в Нью-Йорке, я нарочно заказала для моей любимой подруги именно такой ящичек и велела вырезать на нем вензель "J.С.".

-- Скажите, пожалуйста, и точно такой ящичек? - воскликнула Жозен, сама не понимая, к чему это она говорит.

-- Тут мадам Ланье, - продолжала модистка, - спросила, не продам ли я ей эту вещь. "Конечно, - говорю, - продам: мне для этого и передали ее". Видя, что мадам Ланье хочется приобрести ящичек, я подумала: не запросить ли за него двадцать пять долларов? К великому удивлению, она слова не сказала, выдала мне сполна все деньги, спрятала ящичек и вторично переспросила ваш адрес, а затем уехала. Полагаю, что она непременно придет к вам не сегодня, так завтра. Вот почему я так поторопилась к вам: хотелось заранее предупредить вас.

-- Что вам следует за комиссию? - вдруг спросила Жозен, стараясь спокойно говорить с приятельницей и кладя деньги на стол.

-- Что вы, что вы, госпожа Жозен! Я ничего от вас не возьму. Помилуйте! С моей стороны тут не было никакого одолжения. Что за счеты между друзьями! Уверяю вас, я очень радуюсь, что могла оказать вашей милой девочке хотя небольшую услугу. Она вам, верно, немало стоит?

-- Не дешево! - тяжело вздыхая, проговорила Жозен. - Впрочем, у нее после матери осталось небольшое наследство в прериях. Мой сын именно в ту местность уехал вчера, и я собираюсь отправиться вслед за ним.

-- Что вы, что вы, - изумилась модистка. - Вы так хорошо здесь устроились и вдруг собираетесь уехать! А скажите, скоро?

-- На днях, - ответила Жозен, не считая более необходимым держать в секрете предстоящий отъезд.

-- Придите же, пожалуйста, проститься со мной. Мне очень жаль, что я не могу остаться, чтобы поболтать с вами, - заключила Журдан, - я очень, очень занята. Дайте мне слово, что вы не уедете, не простясь.

Говоря это, модистка приветливо пожала руку приятельнице, почти сбежала с крыльца магазина и через пять минут скрылась за углом.

Проводив глазами мадам Журдан, Жозен задумалась.

-- Она собирается ко мне приехать! - вслух произнесла она. - Это невозможно! Я не могу ее видеть, не могу признаться, откуда я добыла этот ящичек. Мне необходимо бежать отсюда. Я должна скрыться куда-нибудь подальше.

День клонился к вечеру, когда Жозен, изнемогая от усталости, шла узеньким переулком на окраине города, чуть ли не в нескольких милях от улицы Добрых детей. Вдруг она увидела, что перед нею останавливается фура, запряженная двумя мулами. Фурой правил старый негр.

-- Это ты, Пит? - воскликнула Жозен, останавливаясь перед фургонщиком.

-- Кому и быть, как не мне, миссис Паулина. Не могу и сказать, как я вам рад! - произнес, осклабившись, негр.

-- И я, Пит, тоже очень рада, что встретила тебя, - сказала, слегка улыбнувшись, Жозен. - Ты, как видно, обзавелся фурой? Она твоя?

-- Положим, не совсем моя, миссис Паулина. Я беру ее напрокат, а сам езжу погонщиком.

-- Именно погонщика-то я и ищу, чтоб перевезти свой багаж и сундуки сегодня ночью, - напирая на последние слова, сказала Жозен.

-- Сегодня ночью, миссис Паулина? У нас не принято работать по субботам, да еще когда темно.

-- Да ты мне скажи прежде, что ты берешь за каждую фуру с полным багажом?

-- Я обыкновенно беру по два доллара с фуры, и то с условием, чтобы не слишком далеко ехать, - проговорил, подумав немного, старый негр.

-- Правду сказать, ехать тебе придется далеко. Я живу теперь на улице Добрых детей.

-- О, миссис Паулина! Сегодня ночью мне невозможно прехать к вам за вещами. Мои мулы и без того слишком устали.

Жозен замолчала и задумалась.

-- Видишь ли, Пит, - сказала она решительным тоном. - В память прошлого выслушай меня и исполни мою просьбу. Не расспрашивай ни о чем, а только слушай. Помни еще одно - держи язык за зубами. Отведи сейчас своих мулов в конюшню, накорми их досыта и дай им хорошенько отдохнуть. Ко мне на квартиру приезжай вечером, в десять часов. Если ты сумеешь устроить все спокойно, без суеты, я тебе заплачу за фуру десять долларов.

-- Десять долларов, миссис Паулина? - старик-негр лакомо облизнулся. - Деньги хорошие, но ведь и дорога-то, дорога какая длинная!

-- Времени тебе на это достаточно, нечего торопиться. Привези в помощь работника и поставь фуру на боковой улице. Я хочу, чтобы ты уложил багаж и сундуки, а главное, чтобы все это делалось тихо. Помни, Пит, чтобы никакого шума не было.

-- Слушаюсь, миссис Паулина. Явлюсь к вам ровно в десять. Вы, значит, исполните слово: заплатите мне десять долларов?

-- Как сказала, так и сделаю. А теперь прощай, - проговорила старуха, заковыляв по направлению к своему магазину.

Впоследствии соседи Жозен нередко вспоминали, как в ту ночь все предурно спали. Им виделись тяжелые сны, слышались необыкновенный, таинственный шепот и ходьба. А так как на заре этого дня разразилась сильная гроза, то женщины решили, что причиной всему услышанному были электрические разряды в непогоду.

Пепси, впрочем, уверяла, что она ясно слышала крики леди Джен, звавшей на помощь. Потом будто раздавались приглушенные мужские голоса, осторожный стук колес и другие странные звуки. Мать Пепси насилу уговорила дочь успокоиться и заснуть.

Бедную Пепси до такой степени расстроила бурная ночь, что на другой день она проснулась совсем больной. Грустная, бледная сидела она в своем кресле и не сводила глаз с окон мадам Жозен, ожидая, когда та откроет ставни и отопрет входную дверь.

Но - странное дело! - пробило восемь часов, а у соседей не было видно признаков жизни. Молочник чуть не оборвал звонок; булочник, мясник и остальные торговцы надрывались, вызывая из-за запертых дверей хозяйку. Пробило десять часов, а окна квартиры мадам Жозен так и не открывались.

Наконец Пепси не выдержала.

-- Ступай сейчас же и разузнай, отчего там все молчат, - сказала она своей верной Мышке.

Та давно сгорала от любопытства и поэтому стремглав бросилась во внутренний двор соседей. Постучав несколько раз в кухонную дверь и не получив ответа, она недолго думая вскарабкалась по плинтусу к ближайшему окну, заглянула в задние комнаты, как кошка соскочила на землю и быстро вернулась к своей барышне - бледная, с диким испугом в глазах.

-- Ах, что случилось, мисс Пепси! - залепетала она. - Ведь соседки-то наши уехали; клочка бумажки не осталось в комнатах. Леди Джен исчезла, и старая дама также!

утешать себя.

За Пешу и за тетей Модей немедленно послали рассыльного. Милейший дядя пустился разыскивать беглянку. Единственно, чего он мог добиться от жены хозяина дома, что мадам Жозен сполна заплатила за квартиру и даже вручила ключ от нее, говоря, что получила неожиданное известие и ей необходимо следовать за сыном. Пешу вернулся очень грустным.

-- У меня был приготовлен план, как разоблачить Жозен, - говорил он, - но с той минуты, как девочка пропала, я ничего не могу сделать.

где сидела молодая женщина. Она позвонила, но когда ей не отворили, подбежала к дверям соседней лавки и спросила, здесь ли живет госпожа Жозен.

-- Госпожа Жозен жила здесь, - заявил испанец Фернандсу, вежливо кланяясь даме, - но два дня тому назад она выехала, и мы не можем сказать, куда. С нею произошло что-то странное, иначе она не уехала бы, не простившись со своими приятельницами и не оставив нового адреса.

Приезд незнакомой дамы, вслед за исчезновением Жозен, послужил поводом для нескончаемых толков о происшедшем.

-- Я уверена, - говорила Пепси, - что эта дама - мама леди Джен, которая после долгого времени вернулась к ней! Ах, какое несчастье, что она не приехала вовремя!..