Рассеяность

Рассеяность

- Приходите в четверг пообедать с нами; вы встретите несколько человек, которые очень хотят познакомиться с вами.

- Ну, смотрите же, не перепутайте, - говорите вы ему, зная его рассеянность не придите в среду.

Он добродушно смеется, ища по всей комнате записную книжку.

- В среду прийти не могу, - говорит он, так как я буду рисовать план в Манивон-Гаузе, а в пятницу поеду в Шотландию, чтобы присутствовать на открытии выставки в субботу. На этот раз все будет хорошо. Но куда же завалилась моя записная книжка? Ну, ничего, я уж отмечу здесь. Вот, смотрите, как я пишу.

Вы смотрите, как он записывает ваше приглашение на листе бумаги и прикалывает его к стене. Затем, успокоившись, уходите. - Надеюсь, что он придет, - говорите вы жене в четверг вечером во время одеванья.

- Уверены ли вы, что он все понял? - подозрительно говорит она, - и вы инстинктивно чувствуете, что во всем, что бы не случилось, она будет вас обвинять.

Наступает восемь часов. Являются все другие гости. В половине девятого вашей жене таинственно делают знак пальцем, она выходит из комнаты, и горничная сообщает ей, что если обед продержать дольше, то кухарка умывает руки и отказывается отвечать за испорченные кушанья. Ваша жена возвращается и объявляет, что уж если есть обед, то лучше начинать сейчас.

Она, очевидно, думает, что вы, ожидая его, просто разыгрываете роль, и с вашей стороны было бы более честным сказать с самого начала, что вы забыли его пригласить.

Во время супа и рыбы вы вспоминаете анекдоты о его неаккуратности, а пустое место наводит на вас уныние.

С появлением жаркого разговор переходит на умерших родственников.

В пятницу, четверть девятого, он кидается к дверям и громко звонит. Услышав его голос в передней, вы идете навстречу.

- Очень жаль, что я так запоздал, - весело кричит он, дурак извозчик отвез меня не туда, куда следовало…

- Ну, чего же вы теперь пришли? - прерываете вы его, совсем не чувствуя к нему никакой симпатии. Он старый друг, и вы можете с ним обходиться без всяких церемоний.

Он смеется и похлопывает вас по плечам.

- Да, а мой обед, мой милый? Я умираю с голода.

- Вы можете отправиться и обедать, где угодно, здесь обеда нет для вас.

- Какой там еще черт! Вы меня звали на обед?

- Ничего подобного, - говорите вы ему. - Я вас звал на обед в четверг, а не в пятницу.

- Как же мне пришла в голову пятница? - спрашивает он.

- Потому, что у вас такая голова, в которую вечно приходит пятница, когда нужен четверг, - объясняете вы. - Я думал, что вы должны сегодня ночью поехать в Эдинбург!

- Великий Боже! А ведь это правда, - кричит он, кидается прочь и слышно, как он бежит по улице и зовет извозчика, которого только что отпустил.

Возвращаясь в свой кабинет, вы думаете, что ему придется приехать в Шотландию во фраке и в вечернем костюме, а наутро послать слугу из отеля купить новое платье. Эта мысль вас радует.

довольно уединенное: на половине дороги между Валлингфортом и Дейслоком; вдруг за поворотом показались две лодки с шестью изысканно одетыми персонами в каждой. Как только они заметили нас, то принялись размахивать платками и зонтиками.

- Ну, вот, - сказал я, - несколько людей нас окликают,

- О, они все так делают, - ответил он, не подымая глаз, какая-нибудь вульгарная компания из Абингдона.

Лодка приблизилась. Когда она подошла на расстоянии 200 ярдов, пожилой господин, сидевший на носу передней лодки, поднялся и что-то закричал нам.

Маккей услыхал его голос и так подпрыгнул, что чуть не опрокинул всех нас в воду.

 Боже! - закричал он, - я ведь совсем забыл!

- Забыли, что забыли? - спросил я.

- Да ведь это Памэры, Грэмы и Грендерсоны; я их пригласил к себе на завтрак, а в лодке нет ничего, кроме двух кусков баранины и фунта картофеля, да к тому же я еще отпустил мальчика.

Как-то раз я с ним обедал у младшего Гогарта, и к нам подошел человек, по имени Галльярд, - наш общий друг.

- Ну, что вы будете, господа, делать после полудня? - спросил он, усаживаясь на противоположной стороне стола.

 Я думаю остаться здесь и писать письмо, - сказал я.

- Пойдемте со мной, если вы хотите делать что-нибудь, - сказал Маккей. - Я повезу Лину в Ричмонд (Лина была молодой девушкой, с которой он считал себя помолвленным. Оказалось впоследствии, что в это время он был помолвлен с тремя девушками, но о двух других он забыл). У меня есть свободное место сзади коляски.

- О, отлично, - сказал Галльярд, и оба отправились на извозчике.

Спустя полтора часа, Галльярд вошел в курильню утомленный и измученный и бросился на кресло.

- Я думал, что вы отправитесь в Ричмонд с Маккей? - спросил я.

 Так я и сделал, - ответил он.

- Случилось что-нибудь? - спросил я.

- Да.

Его ответы были, право, слишком коротки.

- Коляска перевернулась? - продолжал я.

 Нет, только я.

Его грамматика и его нервы казались совершенно разбитыми. Я ожидал объяснения, и немного спустя он рассказал мне следующее:

- Мы доехали до Патни, - сказал он, и у нас было только одно маленькое приключение, а именно наскочили на конку, и затем подымались на холм, как вдруг, он повернул за угол. Вы знаете, как он поворачивает за угол, - через тротуар, наискось через дорогу, и налетает на противоположный ламповый столб; само собою разумеемся, что мы уже привыкли к этому, но я не рассчитывал, что он повернет там. И первая вещь, которую я мог вспомнить, было то, что я сижу посреди улицы, а дюжина дураков смеется надо мною. В этих случаях нужно несколько минут, чтобы обсудить человеку, где он находится и что с ним случилось, когда я встал, они уже уехали. Я бежал за ними четверть мили, крича во все горло, а за мной бежала целая толпа мальчишек и орала, как целый ад. Сколько я ни кричал, ни до чего не докричался и должен был уехать назад на конке. Они могли бы догадаться о том, что случилось, - прибавил он, хотя бы уже на ходу коляски; я совсем нелегок.

Он жаловался на то, что разбился, и сказал, что пойдет домой. Я посоветовал ему поехать на извозчике, но он сказал, что лучше пойдет пешком.

Я встретил Маккей вечером в театре «Святого Якова». Это было первое представление и он снимал рисунки для «Графика». Увидев меня, он тотчас же подбежал ко мне.

 Вот кого мне нужно было! - сказал он. - Брал я с собою сегодня после обеда в Ричмонд Галльярда?

- Да, - ответил я.

- Так и Лина говорит! - с большим удивлением ответил он. - Но я готов поклясться, что его там не было, когда мы добрались до королевского отеля.

- О, ничего, - сказал я, - вы потеряли его в Патни.

- Потерял его в Патни? - сказал он. - Да я этого не помню!

 Но зато он помнит, - сказал я. - Спросите-ка его, он верно вспомнит.

Все говорили, что он никогда не женится, так как было бы глупо предположить, что он в одно и то же утро запомнит день, церковь и девушку. А если он даже доберется до алтаря, то забудет, зачем пришел и отдаст невесту шаферу.

Галльярд был уверен, что он уже женат, но что он совершенно об этом забыл. Я был уверен, что если бы он и женился, то забыл бы об этом на другой же день.

Впрочем, все ошиблись: каким-то чудесным образом церемония совершилась. Так что, если идея Галльярда и правильна, что вполне возможно, то предстоят большие хлопоты. Что касается моих собственных опасений, то я оставил их, как только увидал даму его сердца. Она была очаровательной, веселой, маленькой женщиной, но выглядела совсем не такой, которая бы позволила ему забыть о себе.

Я не видал его со дня свадьбы, которая происходила весной.

внимание на перемены английской погоды. Мне хотелось поскорее подышать свежим воздухом.

Идя по темной аллее, я наткнулся на сгорбленную фигуру, ищущую убежища под навесом стены. Я ожидал, что эта фигура начнет ругаться, но оказалось, что она от горя и утомления перестала обращать внимание на мир Божий.

- Извините пожалуйста, я не видал вас! - сказал я.

При звуке моего голоса, фигура вскочила на ноги.

- Это вы, друг? - вскричала она.

 Маккей! - воскликнул я.

- Клянусь Юпитером! - сказал он, - я никогда не был так рад за всю мою жизнь!

С этими словами он чуть не оторвал мне руку.

- Но, ради Бога, что вы тут делаете? Ведь вы промокли до костей!

Он был одет в фланелевые брюки и куртку для тенниса.

 Да я не думал, что пойдет дождь; утро было очень хорошим.

Я начал бояться, что он переутомился до нервной лихорадки.

- Почему вы не идете домой? - спросил я.

- Я не могу, - ответил он, - не знаю, где я живу, я забыл адрес. Ради самого неба, отведите меня куда-нибудь и дайте мне поесть. Я буквально умираю с голоду.

- Да разве у вас денег нет? - спросил я, когда мы повернули по направлению к отелю.

 Ни копеечки. Я с женой приехал сюда из Йорка около одиннадцати часов. Мы оставили вещи на станции и отправились на квартиру. Я переменил платье, отправился погулять, говоря Мод, что возвращусь к завтраку в час, и как дурак не написал адреса, а теперь не знаю, куда идти. Это ужасная вещь, - продолжал он, - я право не знаю, как я найду дом. Я думал, что она подойдет к Спа вечером и все ходил около двери. У меня не было трех пенсов, чтобы войти внутрь.

- Не можете ли вы представить себе улицу, где находилась ваша квартира? - спросил я.

- Ни капли. Я предоставил все Мод и совершенно не заботился об этом.

- А пробовали ли вы искать в тех домах, где отдают квартиры? - спросил я.

- Пробовал ли! - горько воскликнул он, - все время после полудня я стучал в двери и спрашивал, не здесь ли живет мистрисс Маккей. А они только запирали двери перед моим носом. Затем я рассказал все полицейскому, полагая, не придумает ли он чего. Но этот идиот только расхохотался. Это меня страшно разозлило, я угостил его кулаком и должен был убежать. Пожалуй за мною еще и теперь следят. Я зашел в ресторан, - мрачно продолжал он, - пробовал уговорить дать мне в долг кусок мяса. Но хозяйка сказала, что она слышала эту историю раньше и выгнала меня на глазах у всех. Я думаю, что мне пришлось бы броситься в воду, если бы вы не подвернулись.

письмо, не было никого, с кем бы они могли войти в сношения. Возможность встречи в этом мире казалась очень отдаленной. Говоря правду, мне и не казалось, что он с особенным нетерпением ждет этой встречи.

- Ей это покажется странным, - промычал он, сидя на кровати и задумчиво почесывая затылок, - она наверно сочтет это странным.

На следующий день, именно в среду, мы отправились к адвокату, и я изложил ему все дело. Адвокат устроил обход всех наемных квартир в Скарборо, и в четверг Маккей был возвращен своему дому и своей жене.

Когда в следующий раз я встретил его, то спросил, что она сказала.

- Почти тоже, что я и ожидал, - ответил он.