Театральный мирок.
Героиня.
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Театральный мирок. Героиня.

ГЕРОИНЯ.

Съ нею всегда неладно, и она непременно сообщитъ вамъ объ этомъ. Ея жизнь безспорно нелегкая, ничто ей не удается. У насъ у всехъ есть свои невзгоды; но у театральной героини решительно нетъ ничего иного. Если она ускользаетъ отъ беды хотя на одинъ вечеръ въ неделю или имеетъ свободное воскресенье, такъ и то уже слава Богу.

Но нетъ, несчастiе стережетъ ее съ самаго начала недели и до конца.

После того, какъ ея мужъ былъ обвиненъ въ убiйстве, что является, пожалуй, слабейшимъ изъ обвиненiй, какiя могутъ надъ нимъ тяготеть, а ея седовласый отецъ потерпелъ банкротство и умеръ отъ разрыва сердца, домъ же, где протекло детство героини, былъ проданъ съ молотка, тогда ея ребенокъ заболеваетъ изнурительной лихорадкой.

Она плачетъ горькими слезами по поводу своихъ напастей. Это, разумеется, вполне естественно; бедная женщина, мы жалеемъ ее, но это утомительно съ точки зренiя слушателей, и мы готовы желать къ концу спектакля, чтобы съ ней не случалось такъ много несчастiй. Более всего плачетъ она надъ ребенкомъ; ребенокъ поэтому вечно находится въ сырости; мы даже удивляемся иной разъ, какъ онъ не схватитъ ревматизма.

Она очень добра, театральная героиня. Комикъ высказываетъ убежденiе, что она сущiй ангелъ. Она возражаетъ на это съ улыбкой, полною слезъ (это не было бы ея улыбкой, если бы она не была полна слезъ):

-- Ахъ, нетъ, - говоритъ она (разумеется, съ грустью), - у меня много, много недостатковъ.

Мы бы лучше хотели, чтобы она обнаружила ихъ хоть немножко. Ея чрезмерная добродетель кажется намъ иногда слишкомъ приторной. Наше единственное утешенiе, глядя на нее, это, что немного такихъ добродетельныхъ женщинъ. Жизнь и безъ того достаточно плоха, а еслибъ еще было много подобныхъ женщинъ въ действительности, такихъ же добродетельныхъ, какъ героиня, то жить стало бы просто невыносимо.

Единственная утеха въ существованiи театральной героини, это выходить изъ дому въ снежную вьюгу, безъ зонтика и безъ шляпы. У нея есть шляпа, мы знаемъ (и довольно изящная вешица), мы видели ее на гвозде, у дверей ея комнаты; но когда героиня отправляется на ночную прогулку, въ жестокую снежную бурю (сопровождаемую еще громомъ), то заботливо оставляетъ свой головной уборъ дома; быть можетъ, она боится, что снегъ испортитъ ея шляпку; а она - аккуратная женщина.

Она всегда забираетъ съ собой и ребенка во время этихъ экскурсiй; она, должно быть, думаетъ, что это освежитъ малютку, но ребенокъ не такъ любитъ снегъ, какъ она: онъ говоритъ, что ему холодно.

Одно, что должно раздражать, и весьма сильно театральную героиню въ такихъ случаяхъ, это именно то обстоятельство, что снегъ какъ будто нарочно поджидаетъ ее и следуетъ за ней по пятамъ. На сцене царитъ чудная ночь, пока не является героиня; но стоитъ лишь ей появиться, какъ начинаетъ падать снегъ. Онъ валитъ хлопьями все время, пока героиня остается на сцене. Едва она уходитъ, все опять проясняется и остается светлымъ до конца спектакля.

Эта привычка снега гоняться за несчастною женщиною въ высшей степени неделикатна; онъ всегда падаетъ несравненно гуще въ томъ именно углу, где находится героиня, нежели на всемъ остальномъ пространстве улицы. Такъ, мы иногда видали героиню сидящей среди застилающей глаза снежной вьюги, а между темъ на другой стороне дороги все было сухо, какъ кость, и ей ни разу не пришло въ голову перейти на ту сторону.

Мы даже знавали необыкновенно злобную снежную вьюгу, которая обошла съ героинею трижды вокругъ сцены и потомъ удалилась за нею съ подмостокъ.

Разумеется, вы не можете отбояриться отъ такой вьюги! Сценическая вьюга это такая штука, которая пойдетъ за вами по лестнице и ляжетъ съ вами въ постель.

Другая любопытная подробность въ этихъ театральныхъ вьюгахъ та, что луна такъ и сiяетъ въ продолженiе урагана; но она светитъ исключительно надъ героиней и шляется за ней совершенно такъ же, какъ снегъ.

Никто вполне не понимаетъ, что это за удивительное произведенiе природы луна, кроме людей, ознакомившихся со сценой. Астрономiя учитъ васъ кое-чему о луне, но вы научитесь гораздо большему изъ несколькихъ посещенiй театра. Вы узнаете при этомъ, что луна светитъ только на героевъ и героинь, бросая иногда, пожалуй, случайный лучъ на комическаго актера, но неизменно скрывается за облака при появленiи злодея.

Не менее удивительно, какъ быстро луна можетъ исчезать со сцены. Только-что за минуту она сiяла во всемъ блеске среди безоблачнаго неба, но прошелъ мигъ, и она скрылась, словно ее передвинули на одинъ метръ. Это васъ въ первое время ошеломляетъ, пока вы къ этому не привыкли.

Театральная героиня склонна скорее къ задумчивости, чемъ къ веселости. Въ самые прiятные моменты ей чудится, что она видитъ тень своей матери или духъ отца, либо ей снится ея мертвый ребенокъ.

Но это только при самомъ веселомъ ея настроенiи; обыкновенно же она слишкомъ занята плаканьемъ, чтобы иметь время для постороннихъ размышленiй.

герой вообще присуждается къ десятилетнимъ каторжнымъ работамъ на следующее же утро после свадьбы, то онъ и освобождается на указанный срокъ отъ опасности, которая могла бы весьма испугать менее удачливаго жениха.

Иногда у театральной героини есть брать, и въ такомъ случае онъ неизбежно принимается за ея любовника. Мы никогда не встречались въ действительной жизни съ братомъ или сестрой, которые хотя бы самому подозрительному человеку могли дать поводъ принять ихъ за любовниковъ; но театральные братъ и сестра всегда такъ нежны, что эта ошибка простительна.

Когда же случится такая ошибка, внезапно войдетъ супругъ, застающiй целующуюся парочку, и придетъ въ ярость, то героиня не обернется и не скажетъ:

-- Что ты, баранъ, безмозглый, ведь это мой братъ!

Такое обращенiе было бы просто и трогательно, но совершенно неподходяще къ театральной героине. Нетъ, она делаетъ все, отъ нея зависящее, чтобы уверить каждаго, что дело не такъ, какъ оно есть, и тогда она можетъ молчаливо страдать.

Бракъ, безъ сомненiя, ошибка въ жизни театральной героини.

Выслушай она добрый советъ, она осталась бы одинокой. Ея супругъ - славный малый, положительно расположенный къ ней, но онъ несчастливъ и неопытенъ въ мiрскихъ делахъ. Все оборачивается хорошо для него въ конце пьесы - это правда, но мы не советовали бы героине полагаться на неизменность такого благополучнаго хода вещей. Изъ того, что мы видели относительно ея супруга и деловыхъ его способностей во время пяти предшествовавшихъ актовъ, мы склонны сомневаться въ возможности для него быть чемъ-либо инымъ, кроме неудачника, до самаго конца своей жизни.

Действительно, онъ возстановилъ въ конце концовъ свои "владенiя" (которыхъ онъ никогда бы и не утратилъ, будь у него голова, а не сентиментальный пузырь на плечахъ). Злодей закованъ въ кандалы, герой и героиня комфортабельно устраиваются дверь въ дверь съ жилищемъ комика.

Но это блаженное существованiе отнюдь не будетъ продолжительно. Театральный герой созданъ для несчастiй, и онъ опять влезетъ въ беду на следующiй же месяцъ, мы бьемся объ закладъ Къ нему явятся съ наложенiемъ новаго запрещенiя не его "владенiя", и онъ, уверяю васъ, не будетъ знать, подписалъ онъ действительно вексель или не подписывалъ, и его выселятъ.

ему, что онъ женился на ней еще мальчикомъ, только забылъ про это.

А первое мертвое тело, какое окажется въ деревне, запутаетъ его въ новую исторiю, будьте покойны: мертвецъ очутится прислоненнымъ къ его дверямъ, и вся старая присказка начнется сначала.

Нетъ, нашъ добрый советъ театральной героине развязаться какъ можно скорее съ героемъ, выйти потомъ замужъ за злодея и уехать съ нимъ жить за границу, куда-нибудь въ такое место, где бы комикъ не балаганилъ по близости.

Она будетъ тогда несравненно счастливее.