Театральный мирок.
Ирландец.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Театральный мирок. Ирландец. (старая орфография)

ИРЛАНДЕЦ.

Он говорит "shore" (верно) и "bedad" (пускай), а в радостные минуты восклицает "beghorraf". Это все, что он знает по-ирландски.

Он очень беден, но щепетильно честен. Его главным честолюбием является уплата податей; он всей душой предан своему местному землевладельцу.

Он всегда жизнерадостен и всегда добр. Мы никогда не видали злого ирландца на сцене. Иногда театральный ирландец как будто бывает злым человеком, вроде какого-нибудь "агента" или "лазутчика", но в таких случаях неизбежно оказывается в конце концов, что этот человек все время был шотландцем, и то, что представлялось загадкой, становится вполне понятным и ясным.

Театральный ирландец всегда совершает самые удивительные подвиги, какие только можно представить. Мы не видим, как он проделывает эти удивительные вещи. Он совершает их, когда нет никого при этом, и рассказывает о них всем нам впоследствии; таким только путем и узнаем мы про это.

Нам вспоминается по этому поводу, что, когда мы были молоды и несколько неопытны, мы откладывали деньги и ходили в театр единственно лишь за тем, чтобы увидать, как театральный ирландец станет проделывать штуки, изображенные на афишах при входе.

Они были в самом деле изумительны, эти подвиги, изображенные на афишах.

На правой стороне, в верхнем углу, ирландец был изображен мчащимся по степи во все лопатки, со ржавой селедкой, торчащей из фалд его камзола, а далеко за ним еле виднеются собаки и охотники, травящие его. Но шансы, хотя бы даже настигнуть ирландца, явно безнадежны.

На левой стороне афиши он среди глухой и суровейшей местности, какую нам когда-либо случалось видеть, удирал уже с громадным детиной, сидевшим у него на спине, шесть полицейских стояли вразсыпную за милю позади него. Они, очевидно, гнались за ним, но в конце концов отказались от преследования, как совершенно напрасного.

В центре афиши ирландец отличался в дружеском состязании с семнадцатью лэди и джентльмэнами. Судя по костюмам, дело происходило на свадьбе. Некоторые из гостей уже были убиты и лежали мертвые среди зала Оставшиеся же в живых были в полном восторге и из всей этой радостной группы ирландец был самым ликующим.

В момент, схваченный художником, ирландцу как раз посчастливилось раскроить череп у новобрачного.

-- Надо его посмотреть - сказали мы себе. - Этот хорош.

А у нас была на лицо сумма, требовавшаяся приманкой.

Но ирландец не проделал ни одной из помянутых нами штук; по крайней мере, в результате мы что-то не заметили, чтобы он делал хоть нечто подобное. Повидимому, он это проделал "за сценой", а потом пришел и рассказал про все матери.

Он рассказывал об этом очень хорошо, но, так или иначе, мы почувствовали разочарование. Мы так разсчитывали на его состязание.

(Кстати сказать, мы замечали и между героями действительной жизни наклонность совершать большинство своих изумительных подвигов "за сценой").

С тех пор нашим любимым занятием было глазеть на множество афиш, где были расписаны самые необычайные и потрясающия театральные события.

Мы смотрели на герои, поднимающого злодея над своей головой и перебрасывающого его через себя так легко, что нас вчуже брал страх, как бы он не сломал ему этак чего-нибудь по дороге.

Мы видели героиню, бросающуюся с верхушки дома на одной стороне улицы и подхватываемую комиком, стоящим на крыше противоположного дома, как ни в чем не бывало.

Мы видели железнодорожные поезда, наталкивающиеся друг на друга, при скорости шестидесяти миль в час.

Мы видели дома, взрываемые динамитом на двести футов кверху.

Мы видели разгром испанской армады, разрушенье Помпеи и возвращение британской армии, каждое "в особом составе".

А на такия происшествия, как землетрясения, крушения среди океана, революции и сражения, на это мы даже и не смотрели; все это сделалось черезчур общим местом и самым обычным явлением.

Костюм, носимый обыкновенно театральным ирландцем, по своему характеру скорее живописен, чем щеголеват. Портные, наверное, бедствуют в театральной Ирландии.

Театральный ирландец отличается, кроме того, оригинальнейшим вкусом при выборе шляп. Он всегда носит шляпу без верха. Для освежения ли это собственной головы или, быть может, в виду политического намека, мы не сумеем сказать.