Горацио Спаркинс
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Горацио Спаркинс

Горацiо Спаркинсъ.

- Послушай, душа моя, въ последнемъ собранiи въ клубе я заметила, что онъ очень внимателенъ къ Терезе, говорила мистриссъ Малдертонъ, обращаясь къ своему супругу, который, после дневныхъ трудовъ своихъ въ Сити, сиделъ со стаканомъ портвейна передъ каминомъ, положивъ ноги на решотку и прикрывъ голову шолковымь носовымъ платкомъ: - даже очень былъ внимателенъ, и я опять-таки скажу, что къ нему нужно быть какъ можно снисходительнее. Его непременно должно пригласить сюда къ обеду.

- Кого же это? спросилъ мистеръ Малдертонъ.

- Помилуй, другъ мой, неужели ты не знаешь, про кого я говорю? про молодого человека, съ черными бакенбардами и въ беломъ галстухе, который только что вступилъ въ наше собранiе, и о которомъ теперь говорятъ все девицы. Ну, вотъ такой еще молодой.... Ахъ, Боже мой, какъ бишь его зовутъ? - Марiанна, какъ его зовутъ? продолжала мистриссъ Малдертонъ, обращаясь къ младшей дочери, которая вязала кошелекъ и старалась казаться сантиментальною.

- Мистеръ Горацiо Спаркинсъ, отвечала миссъ Марiанна, съ глубокимъ вздохомъ.

- Ахъ, да! теперь я помню: действительно, Горацiо Спаркинсъ, сказала мистриссъ Малдертонъ. - Признаюсь, я еще ни разу не встречала такого молодого джентльмена. Въ прекрасномъ своемъ фраке онъ похожъ былъ на.... на....

- На принца Леопольда, ма! столько благородства, столько чувства! подсказала миссъ Марiанна, голосомъ, въ которомъ выражалось изступленное восхищенiе.

- Вспомни, мой другъ, сказала мистриссъ Малдертонъ: - ведь Терезе теперь двадцать-восемь летъ, - а это весьма важное обстоятельство; согласись, что нужно же наконецъ принимать какiя нибудь меры.

Миссъ Тереза Малдертонъ была небольшая, довольно полная, съ розовыми щочками девица; она имела добрый нравъ, но, несмотря на то, судьба обходила ее, хотя надобно отдать ей справедливость, несчастiе происходило не отъ недостатка постоянства съ ея стороны. Тщотно старалась она кокетничать десять летъ сряду; тщетно мистеръ и мистриссъ Малдертонъ старались поддерживать обширное знакомство между молодыми, выгодными холостяками Камбервелла и даже Вандсворта: счастiе, какъ будто въ насмешку, убегало отъ прекрасной миссъ Малдертонъ.

- Я вполне уверена, что ты полюбишь его, продолжала мистриссъ Малдертонъ. - Онъ такой милый, любезный, благородный человекъ!

- И какой умница! сказала миссъ Марiанна.

- И какъ говоритъ очаровательно! прибавила миссъ Тереза.

- Онъ очень уважаетъ тебя, мой другъ, сказала мистриссъ Малдертонъ своему супругу, самымъ откровеннымъ тономъ.

Мистеръ Малдертонъ прокашлялся и посмотрелъ на огонь.

- И мне кажется, что ему очень прiятно находиться въ обществе папа, сказала миссъ Марiанна.

- Безъ сомненiя, отозвалась миссъ Тереза.

- Онъ самъ откровенно признался мне въ этомъ, заметила мистриссъ Малдертонъ.

- Ну, хорошо, хорошо, возразилъ мистеръ Малдертонъ, съ самодовольнымъ видомъ: - если увижу его завтра въ собранiи, то, можетъ быть, и приглашу къ себе. Вероятно, онъ знаетъ, что мы живемъ въ Дубовой Хижине, въ Камбервелле?

- Конечно, знаетъ! знаетъ такъ же, что ты держишь экипажъ.

- Посмотримъ, сказалъ мистеръ Малдертонъ, собираясь заснуть: - посмотримъ.

"Ллойдъ", Биржей, Индейской Компанiей и Банкомъ. Несколько удачныхъ спекуляцiй возвысили его изъ неизвестности и бедности. Вместе съ увеличенiемъ средствъ къ существованiю понятiя о самомъ себе и о своемъ семействе принимали въ его уме весьма обширные размеры, какъ и всегда кто бываетъ при подобныхъ случаяхъ. Въ подражанiе высшему кругу общества, они предавались требованiямъ моды, вкуса и другихъ дурачествъ и обнаруживали приличный ужасъ ко всему, что только имело хотя бы приблизительное сходство съ низкимъ. Онъ былъ гостепрiименъ изъ тщеславiя, непросвещенъ отъ невежества и глупъ отъ высокомерiя. Эгоизмъ и желанiе выказать себя заставляли его держать превосходный столъ; а превосходный столъ привлекалъ къ нему множество гостей. За столомъ у себя онъ любилъ видеть умныхъ людей, или людей, которыхъ оне считалъ за умныхъ, но не терпелъ такъ называемыхъ "острыхъ малыхъ". Вероятно, онъ питалъ къ острякамъ непрiязненное чувство въ угоду двумъ своимъ сыновьямъ, который въ этомъ отношенiи не приводили въ затрудненiе своего почтеннаго родителя. Семейство его непременно старалось делать знакомства и связи въ сфере высшей противъ той, въ которой они сами обращались; и однимъ изъ неизбежныхъ следствiй этого желанiя, а также и совершеннаго незнанiя света за пределами собственнаго ихъ маленькаго кружка, было то, что всякiй, кто только имелъ хотя малейшее притязанiе на знакомство съ людьми высшаго сословiя, имелъ верный доступъ къ столу въ Дубовой Хижине, въ Камбервелле.

Появленiе мистера Горацiо Спаркинса въ клубе произвело величайшее удивленiе и любопытство между постоянными его посетителями. "Кто бы онъ былъ такой? - Поведенiе его чрезвычайно скромное, и на лице его отражается грусть. - Ужь не пасторъ ли онъ? Нетъ, онъ танцуетъ прекрасно. - Не адвокатъ ли? - Никто не называлъ его. Онъ любилъ много говорить, и при этомъ употреблялъ самыя отборныя слова. - Не знаменитый ли иностранецъ, который прiехалъ описывать Англiю, ея нравы и обычаи, и который посещаетъ лондонскiе балы и обеды, чтобъ познакомиться съ жизнью высшаго общества, съ просвещеннымъ этикетомъ и утонченностью англичанъ? Нетъ, произношенiе его не показываетъ въ немъ иностранца. - Не докторъ ли онъ? не сотрудникъ ли журналовъ? не-писатель ли модныхъ романовъ? не артистъ ли? Нетъ!" На каждую изъ этихъ догадокъ встречалось какое нибудь опроверженiе. "Поэтому - говорилъ каждый - онъ долженъ быть некто." -- "И я тоже думаю, что онъ долженъ быть некто -- разсуждалъ самъ съ собою мистеръ Малдертонъ - потому что онъ замечаетъ наше превосходство надъ другими и чрезвычайно внимателенъ къ намъ."

Следующiй после описаннаго нами разговора вечеръ былъ "вечеръ собранiя". Къ девяти часамъ къ дверямъ Дубовой Хижины приказано было явиться экипажу. Миссъ Малдертоны одеты были въ атласъ небесно-голубого цвета, украшенныя искусственными цветами; а мистриссъ Малдертонъ, одетая въ такое же платье и съ теми же орнаментами, при своей полноте, похожа была, выражаясь математически, на старшую дочь, умноженную на два. Мистеръ Фредерикъ Малдертонъ, старшiй сынъ, въ полномъ парадномъ костюме, представлялъ изъ себя beau ideal расторопнаго лакея; а мистеръ Томасъ Малдертонъ, младшiй, въ беломъ шелкомъ платке, въ синемъ фраке съ блестящими пуговицами, и съ красной цепочкой, имелъ удивительное сходство съ портретомъ интереснаго, хотя несколько безумнаго молодого джентльмена, известнаго въ Англiи подъ именемъ Джоржа Барнвелла. Каждый членъ семейства приготовился познакомиться съ Горацiо Спаркинсомъ. Миссъ Терезе предстояло быть какъ можно любезнее и интереснее, - словомъ сказать, вести себя какъ следуетъ барышне въ двадцать-восемь летъ для прiобретенiя себе супруга; мистриссъ Малдертонъ должна обратиться въ одобрительныя улыбки; миссъ Марiанне нужно будетъ попросить стиховъ для альбома; мистеръ Малдертонъ окажетъ снисхожденiе знаменитому незнакомцу, пригласивъ его къ обеду; а Томъ намеревался узнать, какъ далеко простираются сведенiя мистера Горацiо Спаркинса касательно самыхъ интересныхъ предметовъ разговора, а именно: сигаръ и нюхательнаго табаку. Даже самъ мистеръ Фредерикъ Малдертонъ - авторитетъ всего семейства, когда дело шло о моде, вкусе и фэшiонэбльныхъ распоряженiяхъ, - который занималъ отдельную квартиру въ "Вестъ-Энде", который имелъ свободный входъ въ Коветнгарденскiй театръ, который во время сезона ездилъ въ загородныя места два раза въ неделю, и который имелъ задушевнаго прiятеля, знакомаго съ джентльменомъ, проживавшимъ некогда въ Албани, - даже мистеръ Фредерикъ Малдертонъ решился быть для мистера Горацiо Спаркинса "до-нельзя славнымъ, малымъ", и оказать ему честь, вызвавъ его сразиться на бильярде.

При входе на балъ, первый предметъ, встретившiй безпокойные взоры пожираемаго нетерпенiемъ семейства, былъ интересный Горацiо. Онъ задумчиво седелъ на стуле; волоса его были зачесаны на затылокъ, а глаза устремлены въ потолокъ.

- Посмотри, душа моя, вонъ онъ сидитъ, съ безпокойствомъ прошептала мистриссъ Малдертонъ мистеру Малдертону.

- Какъ онъ похожъ за лорда Байрона! пробормотала миссъ Тереза.

- Мне кажется, онъ более похожъ на Монтгомери! прошептала миссъ Марiанна.

- Более всего на портретъ капитана Росса! подсказалъ Томъ.

- Томъ, пожалуста не будь осломъ! сказалъ отецъ семейства, который озадачивалъ его при каждомъ случае, - вероятно, подъ влiянiемъ опасенiя, чтобъ изъ него не сделался "острый малый", что, мимоходомъ сказать, было совершенно не нужно.

Неподражаемый Спаркинсъ сохранялъ свое положенiе съ удивительнымъ эффектомъ, въ то время, какъ семейство Малдертоновъ проходило черезъ залу. После того онъ быстро вскочилъ съ места, весьма натурально выражая на лице своемъ восторгъ и изумленiе; приблизился къ мистриссъ Малдертонъ съ невыразимымъ радушiемъ; приветствовалъ молодыѵь девицъ самымъ очаровательнымъ образомъ; поклонился и пожалъ руку мистеру Малдертону съ безпредельнымъ уваженiемъ; ответилъ на приветствiе двухъ молодыхъ джентльменовъ съ полу-довольнымъ, съ полупокровительнымъ видомъ, а это вполне убедило ихъ, что мистеръ Горацiо Спаркинсъ особа весьма важная и вместе съ темъ снисходительная.

- Mиссъ Малдертонъ, сказалъ Горацiо, после обычныхъ приветствiй и кланяясь очень низко: - могу ли я льстить себя дерзкою надеждою, что вы позволите мне иметь удовольствiе...

- Кажется, что я еще не ангажирована, сказала миссъ Тереза, съ ужаснымъ подражанiемъ равнодушiю: - впрочемъ... действительно.... такъ много...

Горацiо казался такимъ пленительно-жалкимъ, какъ Гамлетъ, когда ему попала подъ ноги померанцовая корка.

- Я поставлю себе за особенное счастiе, сказала наконецъ интересная Тереза, съ глупой улыбкой, и лицо Горацiо просветлело какъ пуховая шляпа подъ проливнымъ дождемъ.

- У него чрезвычайно милое обращенiе, сказалъ мистеръ Фредерикъ.

- Чудный малый! возразилъ Томъ, всегда готовый кстати и не кстати вмешаться въ разговоръ: - говоритъ точь-въ-точь какъ аукцiонистъ.

- Томъ! весьма серьёзно сказалъ его отецъ: - кажется, я уже сказалъ тебе, чтобы ты не былъ дуракомъ!...

При этихъ словахъ на лице Тома отразилось такое удовольствiе, какое показываетъ башенный флюгеръ при пасмурной погоде.

- Какъ восхитительно! сказалъ своей даме пленительный Горацiо, прогуливаясь съ ней во зале после окончанiя кадрили: - какъ восхитительно, какъ отрадно оторваться иногда, хотя бы даже на самые кратчайшiе, мимолетные моменты, отъ мрачныхъ бурь, треволненiя и превратностей жизни и провести эти моменты, несмотря на всю кратковременность ихъ, въ очаровательномъ, упоительномъ обществе особы, которой суровый взглядъ - смертный приговоръ, которой холодность довела бы до безумiя, которой измена была бы гибелью, которой постоянство было бы блаженствомъ, прiобретенiе любви которой было бы драгоценнейшей и лучезарной наградой изъ всехъ, какими только Небо можетъ наделять человека!

"Сколько чувства въ словахъ его! сколько души!" подумала миссъ Тереза и еще тяжелее опустилась на руку своего спутника.

- Но довольно, довольно! воскликнулъ красноречивый Спаркинсъ, съ театральнымъ видомъ. - Къ чему я сказалъ это? къ чему я... къ чему выражать подобныя мненiя? Миссъ Малдертонъ.... (и Спаркинсъ вдругъ остановился).... могу ли я надеяться предложить смиренную дань....

- Ахъ, извините, мистеръ Спаркинсъ! прорвала восхищенная Тереза, и лицо ея зарумянилось въ самомъ пленительномъ смущенiи. - Въ этомъ случае я должна просить васъ обратиться къ моему папа. Безъ его согласiя я никогда не осмелюсь....

- Но я уверенъ, что какъ папа не станетъ противиться....

- Конечно! я не думаю! Но вы еще не знаете его, прервала миссъ Тереза, очень хорошо зная, что съ этой стороны св нечего бояться, но желая, чтобы дальнейшее объясненiе было похоже на сцену изъ какого нибудь чувствительнаго романа.

- Вероятно, вашъ папа не прочь отъ-того, чтобы я предложилъ вамъ стаканъ негуса, съ некоторымъ изумленiемъ возразилъ достойный обожанiя Спаркинсъ.

"Только-то? - сказала про себя обманутая въ ожиданiяхъ Тереза. - Стояло ли делать такое длинное вступленiе для подобныхъ пустяковъ!"

- Я поставилъ бы себе за величайшее удовольствiе, сэръ, видеть васъ у себя на обедомъ въ Дубовой Хижине, въ Камбервелле, въ будущее воскресенье, въ пять часовъ, если только вы не получили еще лучшаго приглашенiя, сказанъ мистеръ Малдертонъ при заключенiи вечера, въ то время, какъ онъ и сыновья его разговаривали съ мистеромъ Спаркинсомъ.

Горацiо поклономъ выразилъ свою признательность и принялъ лестное предложенiе.

- Должно признаться вамъ, сказалъ маневрирующiй отецъ, предлагая табакерку новому знакомцу: - что я и вполовину не отдамъ преимущества этимъ собранiямъ предъ комфортомъ - я сказалъ бы даже: предъ негой - Дубовой Хижины: для пожилого человека они не имеютъ никакихъ прелестей.

- Что же после этого человекъ, скажите мне? сказалъ метафизикъ Спаркинсъ. - Что же такое человекъ? говорю я.

- Весьма справедливо, сказалъ мистеръ Малдертонъ: - весьма справедливо.

- Намъ известно, что мы существуемъ и дышимъ воздухомъ, которыя окружаетъ васъ, продолжалъ Горацiо: - что каждый изъ насъ имеетъ свои недостатки и желанiя, свои лишенiя и прихоти....

- Конечно, конечно, сказалъ мастеръ Фредерикъ Малдертонъ, съ глубокомысленнымъ видомъ.

душевныхъ стремленiй; достигаемъ конца концовъ. Что же еще более известно вамъ?

- Ничего, отвечалъ мистеръ Фредерикъ, и въ этомъ отношенiи никто другой не нашелся бы лучше ответить.

Въ свою очередь и Томъ хотелъ возразить что-то, но, къ счастiю для своей репутацiи, онъ встретился съ суровыми взорами родителя и отступилъ какъ школьникъ, уличенный въ воровстве.

- Клянусь честью, говорилъ мистеръ Малдертонъ старшiй, возвращаясь вместе съ прочими домой: - что мистеръ Спаркинсъ удивительный молодой человекъ! Какая изумительная ученость! какiя необыкновенныя сведенiя! и какой отличный у него способъ изъясняться!

- Мне кажется, что это кто нибудь переодетый, сказала миссъ Марiанна. - Какъ очаровательно романтиченъ онъ!

- Онъ говоритъ очень громко и прiятно, робко заметилъ Томъ: - но и решительно не понимаю, что онъ выражаетъ своими словами.

- Я почти начинаю отчаиваться въ твоихъ понятiяхъ, Томъ! сказалъ отецъ, который, благодаря разговору съ мистеромъ Горацiо Спаркинсомъ, очень много просветился.

- Мне чрезвычайно удивительно, Томъ, сказала миссъ Тереза: - что въ теченiе вечера ты какъ будто нарочно старался быть смешнымъ.

- Безъ сомненiя.... конечно! закричали все въ одинъ голосъ, и несчастный Томъ съежился и замолчалъ.

Въ тотъ вечеръ мистеръ и мистриссъ Малдертоны держали длинный разговоръ касательно блестящихъ надеждъ и будущаго благополучiя своей дочери. Миссъ Тереза отправилась въ постель, размышляя о томъ, что въ случае если она приметъ вместе съ бракомъ высокiй титулъ, то будетъ ли прилично продолжать знакомство съ ея теперешними подругами, - и въ теченiе целой ночи ея свились переодетые нобльмены, великолепные балы, страусовые перья, свадебные подарки и Горацiо Спаркинсъ.

Съ наступленiемъ воскресенья все вниманiе мистриссъ Малдертонъ и ея дочерей занято было въ теченiе целаго утра разрешенiемъ догадокъ касательно экипажа, въ которомъ нетерпеливо ожидаемый Горацiо Спаркинсъ прiедетъ: возьметъ ли онъ кабрiолетъ? не оказываетъ ли онъ особеннаго покровительства дилижансамъ? или не вздумаетъ ли прiехать верхомъ?

- Клянусь тебе, душа моя, предосадная будетъ вещь, если этотъ вульгарный брать твой вздумаетъ сегодня навязаться къ вамъ на обедъ, сказалъ мистеръ Малдертонъ своей жене. - По случаю прiезда мистера Спаркинса, я нарочно кроме Фламвела никого не приглашалъ. Подумать только, что братъ твой - лавочникъ - о! это невыносимо. Я не хочу слышать, чтобы онъ упомянулъ передъ нашимъ новымъ гостемъ о своея лавке.... нетъ, нетъ, ни за тысячу фунтовъ! Все бы еще ничего, еслибъ только у него достало смысла скрывать позоръ, которыя онъ наноситъ всей нашей фамилiи; но онъ адски любитъ говорить про свое ремесло и непременно добиться до того, чтобы узнали, что онъ такой.

Мистеръ Джакобъ Бартонъ, про котораго шла речь, былъ зажиточный лавочникъ, до такой степени необразованъ и до такой степени простъ, что действительно, не краснея, признавался въ своемъ ремесле. Онъ прiобрелъ состоянiе этимъ ремесломъ и вовсе не считалъ его неприличнымъ.

- Ахъ, Фламвелъ, мой другъ, какъ ты поживаешь? сказалъ мистеръ Малдертонъ, въ то время, какъ невысокiй джентльменъ, въ зеленыхъ очкахъ, вошелъ въ гостиную. - Получилъ ли ты мою записку?

- Получилъ, и, какъ видите, вследствiе вашей записки, я передъ вами на лицо.

- Ты ведь знаешь все и всякаго: но скажи-ка мне, знаешь ли ты хоть по имени мистера Спаркинса?

Мистеръ Фламвелъ принадлежалъ къ разряду джентльменовъ съ весьма обширными сведенiями, - джентльменовъ, которые случайно встречаются въ обществе и показываютъ видъ, что знаютъ всехъ кого вамъ угодно, но которые, безъ всякаго сомненiя, не знаютъ никого и ничего. Въ доме Малдертона где всемъ разсказавъ о людяхъ высшаго общества верили на-слово, Фламвелъ былъ первымъ фаворитомъ. Зная классъ народа, съ которымъ приходилось иметь сношенiя, онъ до безпредельности простиралъ права свои на знакомство со всеми. Фламвелъ какъ-то особенно искусно умелъ высказывать ложь, соблюдая при подобныхъ случаяхъ видъ самоотверженiя, какъ будто затемъ собственно, чтобъ его не сочли эгоистомъ.

- Нетъ, не скажу, чтобы мне знакомо было это имя, возразилъ Фламвелъ тихимъ голосомъ и съ такимъ выраженiемъ, какъ будто дело было безпредельно важное. - Но при всемъ томъ, мне кажется, что я знаю его. Скажите, онъ высокаго роста?

- Нетъ, средняго, сказала миссъ Террза.

- Да, у него черные волосы, подтвердила миссъ Тереза.

- Съ немного горбоватымъ носомъ?

- О, нетъ, сказала Тереза: - у него самый правильный римскiй носъ!

- Ну да! ведь я и хотелъ сказать, что у него римскiй носъ, подтвердилъ Фламвелъ. - И не правда ли, что онъ самый светскiй молодой человекъ?

- Правда ваша, правда.

- Съ весьма любезнымъ, привлекательнымъ обращенiемъ?

- О да, да! въ одинъ голосъ сказало все семейство. - Вы непременно должны знать его.

- Я такъ и думалъ, что ты знаешь его! торжественно воскликнулъ мистеръ Малдертонъ. - Какъ же ты думаешь, кто онъ такой?

- Судя по вашему описанiю, сказалъ Фламвелъ, углубляясь въ размышленiя и понижая голосъ свой почти до шопота: - онъ имеетъ удивительное сходство съ высокопочтеннейшимъ Огустусомъ-Фицъ-Эдвардомъ-Фицъ-Джономъ-Фицъ-Осборномъ. Это чрезвычайно талантливый молодой человекъ, но только немного эксцентриченъ. Весьма вероятно, что для какой нибудь цели онъ переменилъ свое имя.

Сердце миссъ Терезы забило сильную тревогу. Могла ли она ожидать, чтобы это былъ высокопочтеннейшiй Огусгусъ-Фицъ-Эдвардъ-Фицъ-Джонъ-Фицъ-Осборнъ! Какое чудное имя будетъ красоваться за двухъ лакированныхъ карточкахъ, связанныхъ вместе белой атласной ленточкой! "Высокопочтеннейшая мистриссъ Огустусъ-Фицъ-Эдвардъ-Фицъ-Джонъ-Фицъ-Осборнъ!" Мысль была восхитительная.

- Однако, безъ пяти минутъ пять часовъ, сказалъ мистеръ Maлдертонъ, взглянувъ на свои часы: - я не думаю, чтобы онъ~обманулъ насъ.

- А вотъ и онъ! воскликнула миссъ Тереза, въ то время, какъ кто-то сильно ударилъ два раза въ уличныя двери.

Каждый изъ присутствующихъ старался показать видъ (какъ и всегда это делается при ожиданiи гостя), что вовсе не знаетъ о приближенiи ожидаемой особы.

Дверь гостиной отворялась.

- Мистеръ Бартонъ! сказалъ лакей.

- Несносный человекъ! пробормоталъ Малдертонъ. - Ахъ, любезный другъ, здоровъ ли ты? что новенькаго?

- Пока еще нетъ ничего, простодушно возразилъ лавочникъ. - Ровно нетъ ничего. Решительно не знаю ничего. Ну, что, какъ поживаютъ девицы и молодцы? Мистеръ Фламвелъ! сэръ, очень радъ видеть васъ.

- А вотъ и мистеръ Спаркинсъ, сказалъ Томъ, который все это время пристально гляделъ въ окно: - и на какой огромной черной лошади!

И действительно, предъ окнами дома мистера Малдертона красовался мистеръ Горацiо Спаркинсъ на огромной черной лошади. После продолжительныхъ поддергиванiй и натягиванiй за узду, съ обыкновенными акомпанементами фырканья и брыканья, животное согласилось наконецъ остановиться шагахъ во ста отъ воротъ, где мистеръ Спаркинсъ спешился и поручилъ лошадь попеченiю грума мистера Малдертона. Церемонiялъ представленiя совершонъ былъ по надлежащей форме. Мистеръ Фламвелъ поглядывалъ сквозь зеленыя очки на Горацiо Спаркинса, съ видомъ таинственной важности, между темъ какъ Горацiо бросалъ невыразимые взгляды на Терезу, которая, въ свою очередь, старалась казаться непостижимою.

- Действительно ли это высокопочтеннейшiй мистеръ Огустусъ.... какъ вы тамъ называли его? шопотомъ спрашивала мистриссъ Малдертонъ Фламвела, въ то время, какъ онъ повелъ ее къ обеду.

- Такъ кто же онъ наконецъ?

- Тс! тише! сказалъ Фламвелъ, съ важнымъ видомъ кивая головой, какъ будто поясняя этимъ, что онъ зналъ его очень хорошо, во что некоторыя весьма основательныя причины не позволили ему открыть важную тайну: легко могло случиться, что въ особе мистера Спаркинса былъ одинъ изъ государственныхъ министровъ, который лично хочетъ познакомиться съ видами и желанiями народа.

- Мистеръ Спаркнисъ, сказала восхищенная мистриссъ Малдертонъ: - не угодно ли вамъ сесть между девицами?... Джонъ! поставь для джентльмена стулъ между миссъ Терезой и миссъ Марiанной.

Слова эти относились къ человеку, который при обыкновенныхъ случаяхъ исправлялъ должность полу-конюха, полу-садовника; но на этотъ разъ, чтобы произвести впечатленiе на мистера Спаркинса гораздо сильнее, одели его въ белый галстухъ и башмаки, приладили, принарядили и заставили действовать въ качестве камердинера.

Обедъ былъ превосходенъ; Горацiо оказывалъ величайшее вниманiе миссъ Терезе; и вообще все чувствовали себя въ самомъ прiятномъ расположенiи духа, исключая мистера Малдертона, который, зная за своимъ родственникомъ, мистеромъ Бартономъ, известный недостатокъ, испытывалъ то мучительное состоянiе души своей, которое, какъ выражаются журналы, "гораздо легче вообразить, нежели описать".

- Ну что, Фламвелъ, давно ли ты виделъ своего друга, сэра Томаса Ноланда? спросилъ мистеръ Малдертонъ, бросая косвенный взглядъ на Горацiо, чтобъ увидеть, какое действiе произведетъ на него имя упоминаемой особы.

- Нельзя сказать, чтобы недавно, а вотъ третьяго дня такъ я виделъ лорда Гоблтона.

- Надеюсь, что его превосходительство здоровъ? сказалъ Малдертонъ съ величайшимъ участiемъ.

Едва ли нужно говорить, что до этой минуты мистеръ Малдертонъ вовсе не зналъ о существованiя подобной особы.

- Слава Богу, онъ совершенно здоровъ. Прекрасный человекъ этотъ лордъ! я встретилъ его въ Сити и долго разговаривалъ съ нимъ: ведь я въ довольно короткихъ сношенiяхъ съ нимъ. Я не сталъ бы такъ долго разговаривать, еслибъ у меня не было къ тому желанiя, - и темъ более не сталъ бы, что торопился въ кто время къ одному банкиру, очень богатому человеку, члену Парламента, съ которымъ я также очень коротко знакомъ.

- А! я знаю про кого ты говоришь, сказалъ хозяинъ дома, хотя въ действительности столько же зналъ о сущности дела, сколько и самъ Фламвелъ.

- Онъ ведетъ славную торговлю.

Предметъ разговора сделался самымъ опаснымъ для Малдертона.

- Вотъ кстати заговорили о торговле, возразилъ мистеръ Бартонъ изъ средины стола. - Джентльменъ, съ которымъ ты, Малдертонъ, былъ очень хорошо знакомъ, пока еще не удалась тебе первая счастливая спекуляцiя, зашелъ какъ-то разъ въ мою лавку....

- Сделай одолженiе, Бартонъ, передай мне картофель, прервалъ несчастный хозяинъ дома, стараясь уничтожить разсказъ въ самомъ зародыше.

- Изволь, отвечалъ лавочникъ, вовсе не помышляя о намеренiи своего родственника: -- да, такъ этотъ джентльменъ зашелъ во мне въ лавку и просто-на-просто сказалъ....

- Передай мне, пожалуста, цветной картофель, снова прервалъ Малдертонъ, опасаясь окончанiя анекдота и страшась повторенiя слова "лавка".

- И сказалъ мне просто-на-просто, продолжалъ откровенный Бартонъ, передавъ картофель: - "ну, что, какъ идетъ твоя торговля?" - Ничего, отвечалъ я шутливо - ведь вамъ известна моя манера - ничего, говорю я, торговли я не обременяю, да надеюсь, что и она не обременитъ меня. Ха, ха, ха!

- Мистеръ Спаркинсъ, сказалъ хозяинъ, тщетно стараясь скрыть свое смущенiе: - не угодно ли вамъ выпить со мной рюмку вина?

- Очень радъ васъ видеть за моимъ столомъ.

- Благодарю васъ.

- Въ прошедшiй разъ, снова началъ хозяинъ, обращаясь къ Горацiо, частiю съ той целью, чтобы выказать передъ собранiемъ талантливость своего новаго знакомца, а частiю и для того, чтобы прекратить дальнейшiе разсказы лавочника: - въ прошедшiй разъ мы разговорились съ вами о человеческой натуре. Ваше доказательство произвело на меня весьма сильное впечатленiе.

- И на меня тоже, сказалъ мистеръ Фредерикъ.

Горацiо грацiозно наклонилъ свою голову.

- Мистеръ Спаркинсъ, скажите намъ пожалуйста, какого вы мненiя о женщинахъ? спросила мистриссъ Малдертонъ.

Девицы улыбнулись.

- Мужчина, отвечалъ Горацiо: - мужчина, переходитъ ли онъ светлыя, веселыя, цветистыя равнины второго эдема, или безплодныя, пустынныя и, даже можно сказать, весьма обыкновенныя страны, къ которымъ мы обречены прiучить себя въ нынешнiя времена, - мужчина, говорю я, при какихъ бы ты ни было обстоятельствахъ и въ какомъ бы то ни было месте, придется ли ему выносить сильныя бури холоднаго пояса, или сгарать подъ палящими лучами тропическаго солнца, - мужчина безъ женщины всегда былъ бы одинокимъ созданiемъ.

- Мне весьма прiятно слышать, мистеръ Спаркинсъ, что вы имеете такое благородное понятiе о женщинахъ, сказала мистриссъ Малдертонъ.

- И мне тоже, присовокупила миссъ Тереза.

Горацiо взорами выразилъ свои восторгъ, а молодая лэди раскраснелась какъ пiонъ въ полномъ своемъ цвете.

- Теперь послушайте, я вамъ скажу свое мненiе, заговорилъ мистеръ Бартонъ.

- Я заранее знаю, что ты хочешь сказать, возразилъ Малдертонъ, решившiйся отнять у Бартона всякую возможность вмешиваться въ разговоръ: - и заранее говорю, что я несогласенъ съ твоимъ мненiемъ

- Какъ! почему? воскликнулъ изумленный лавочникъ.

- Мне очень жаль, Бартонъ, что я не могу согласиться съ тобой, сказалъ хозяинъ дома решительнымъ тономъ, какъ будто онъ и въ самомъ деле опровергалъ мненiе, которое не было еще изложено Бартономъ. - Я решительно не могу согласиться съ темъ, что считаю чудовищнымъ предположенiемъ.

- Но ведь я хотелъ сказать.. .

- Ты никогда не убедишь меня, сказалъ Малдертонъ, съ видомъ упорной решимости: - никогда!

- А я, сказалъ мистеръ Фредерикъ, поддерживая нападенiе своего отца: - не могу вполне согласиться съ доказательствами мистера Спаркинса.

- Почему же? возразилъ Горацiо, и, заметивъ, что женская часть семейства слушала его съ особеннымъ восхищенiемъ, онъ еще сильнее углубился въ метафизику и придумывалъ новыя доказательства. - Скажите мне, неужели действiе есть следствiе причины? или неужели причина есть предшественница действiя?

- Безъ сомненiя, сказалъ мистеръ Малдертонъ.

- Потому что, если действiе есть следствiе причины, и если причина предшествуетъ действiю, то, мне кажется, вы решительно находитесь въ заблужденiи, присовокупилъ Горацiо.

- Решительно, повторилъ Фламвелъ.

- По крайней мере мне кажется, что это точный и логическiй выводъ, сказалъ Спаркинсъ вопросительнымъ тономъ.

- Это такъ, безъ сомненiя, снова пробормоталъ Фламвелъ. - Это совершенно разъясняетъ дело.

- Да; кажется, что такъ, сказалъ мистеръ Фредерикъ: - странно, что я не замечалъ этого прежде.

- Какъ удивительно уменъ! шептала мистриссъ Малдертонъ своимъ дочерямъ, удаляясь съ ними въ гостиную.

Когда джентльмены остались одни, наступило молчанiе, въ теченiе котораго каждыя казался чрезвычайно серьёзнымъ, какъ будто глубокое значенiе предъидущаго диспута совершенно занимало ихъ умы. Фламвелъ, решившись узнать во что бы то ни стало кто и что такое былъ мистеръ Горацiо Спаркинсъ, первый нарушилъ молчанiе.

- Извините меня, сэръ, сказалъ онъ: - мне кажется, что вы готовились быть адвокатомъ? Когда-то и я думалъ посвятить себя изученiю нашихъ законовъ, - впрочемъ, у меня и теперь еще есть искреннiе друзья, которые служатъ лучшимъ украшенiемъ этого отличнаго общества.

- О, нетъ, нетъ! отвечалъ Горацiо съ некоторымъ замешательствомъ: - я не имелъ къ этому ни малейшаго призванiя.

- Однако, вы очень долго обращались между шолковыми мантiями, или я решительно ошибаюсь? спросилъ Фламвелъ.

Вопросъ такимъ образомъ разрешенъ былъ въ уме мистера Фламвела весьма удовлетворительно. По мненiю ого, Горацiо Спаркинсъ былъ молодой джентльменъ, который намеревался вступить въ общество адвокатовъ.

- Я не хотелъ бы быть ни адвокатомъ, ни судьей, сказалъ Томъ, решившись заговорить въ первыя разъ, и, посматривая вокругъ стола, старался отъискать кого нибудь, кто обратилъ бы вниманiе на его замечанiе.

Но бедному Тому никто не отвечалъ.

- Я не хотелъ бы носить парикъ, прибавилъ Томъ въ дополненiе къ первому замечанiю.

замечанiями.

- Очень хорошо, папа, отвечалъ несчастный Томъ, не сказавшiй ни слова съ техъ поръ, какъ попросилъ другой кусокъ говядины въ четверть шестого часа пополудни, а теперь уже было восемь.

- Ничего, Томъ, заметилъ его добродушный дядя: - не унывай, я одного съ тобой мненiя. Мне самому не хотелось бы носить парика; во моему, гораздо лучше носить фартукъ.

- Потому что человекъ, которыя занимается торговлей....

- Мистеръ Спаркинсъ, сказалъ Фламвелъ, обращаясь къ дорогому гостю: - не случалось ли вамъ знать мистера Делафонтена, который жилъ на Бедфордъ-сквере?

- Я обменивался съ нимъ визитными карточками, и кроме того имелъ случай оказать ему значительную услугу, отвечалъ Горацiо.

- Вы очень счастливы, сэръ, если только имели случай обязать этого великаго человека, заметилъ Фламвелъ съ видомъ глубочайшаго почтенiя.

- Не знаю, кто онъ такой, шепталъ Фламвелъ мистеру Малдертону, подымаясь вследъ за Спаркинсомъ въ гостиную. - Весьма ясно, однако, что онъ принадлежитъ къ числу законоведцевъ, что онъ какая нибудь важная особа и имеетъ весьма обширныя связи.

Остатокъ вечера проведенъ былъ очаровательно. Мистеръ Бартонъ предался сладкому сну; а это обстоятельство вывело мистера Малдертона изъ затрудненiя и доставило ему возможность быть какъ нельзя более любезнымъ. Миссъ Тереза съиграла на фортепьяно "Паденiе Парижа." Мистеръ Спаркинсъ съ помощiю мистера Фредерика пропелъ безчисленное множество несень и трiо и въ заключенiе сделалъ открытiе, что голоса ихъ гармонировали безподобно. Надобно заметить, что Горацiо, въ добавокъ къ недостатку музыкальнаго служа, не понималъ ни одной ноты; но при всемъ томъ время пролетело быстро и прiятно и уже было за полночь, когда мистеръ Спаркинсъ приказалъ подать своего скакуна, который по масти и по стати никуда более не годился, какъ только въ траурные дроги. Приказанiе Горацiо было исполнено съ предварительнымъ обещанiемъ съ его стороны посетить Дубовую Хижину въ следующее воскресенье.

- Впрочемъ, не угодно ли будетъ мистеру Спаркинсу провести завтрашнiй вечеръ въ театре вместе съ нами? сказала мистриссъ Малдертонъ. - Мистеръ Малдертонъ намеренъ показать девицамъ новую пьесу.

Мистеръ Спаркинсъ поклонился и обещалъ заглянуть въ теченiе вечера въ ложу No 48.

- Мы не смеемъ просить васъ на завтрашнее утро, очаровательно сказала миссъ Тереза. - Мама хочетъ свозить васъ въ магазины, но я знаю, что джентльмены терпеть не могутъ подобныхъ развлеченiй.

взглянулъ на Малдертона.

- Ну такъ и есть: утро ему должно провести на службе, прошепталъ онъ.

На другое утро, въ двенадцать часовъ, у дверей Дубовой Хижины стояла карета, готовая пуститься съ мистриссъ Малдертонъ и ея дочерьми въ экспедицiю наступавшаго дня. Оне располагали обедать и одеться для театра въ доме своихъ близкихъ знакомыхъ, а потому прежде всего нужно было явиться туда со своими картонками; оттуда должно было отправится сделать некоторыя покупки въ магазины подъ фирмою гг. Джонса, Спруггинса и Смита, на Тотэнхэмской дороге, и уже оттуда заехать въ безчисленное множество местъ. Девицы старались сократить скучную дорогу похвалами, заочно расточаемыми мистеру Горацiо Спаркинсу, упреканiй на свою мама, которая для сбереженiя какого нибудь шиллинга везла ихъ въ страшную даль, и опасенiями - достигнутъ ли оне когда нибудь предназначенной цели. Наконецъ возница остановилась передъ грязной вывеской магазина, наполненнаго товарами всехъ родовъ, и окна котораго заставлены были ярлычками всехъ сортовъ и величинъ. Тутъ красовались надутыя цыфры семи шиллинговъ съ крошечными тремя пенсами, поставленными въ самомъ уголку ярлычка; огромнейшiй выборъ дамскихъ боа, отъ одного шиллинга до полутора пенса; настоящiя французскiе башмаки, по два шиллинга девяти пенсовъ за пару; зеленые зонтики, съ ручками, похожими на разрезныя вилки, по весьма сходной цене, и "вообще всякаго рода товары", какъ объявляли содержатели магазина, "съ уступкою пятидесяти процеетовъ съ назначенной цены".

- Фи, мама! куда это вы завезли насъ! сказала миссъ Тереза. - Ну, чтобы сказалъ мистеръ Спаркинсъ, еслибь у виделъ насъ здесь!

- Не угодно ли садиться, сударыни? Что прикажете прежде всего? спросилъ услужливый церемонiймейстеръ магазина, который, въ огромномъ беломъ галстухе съ форменнымъ узломъ, похожъ былъ на весьма дурной "портретъ джентльмена" на выставке Сомерсетъ-Гоуза.

- Покажите мне шолковыхъ матерiй, отвечала мистриссъ Малдертонъ.

- Сiю минуту, сударыня.... Мистеръ Смитъ!... Где мистеръ Смитъ?

Мистеръ Смитъ, принужденный употребить всю свою поспешность, съ величайшею ловкостью перескочилъ черезъ прилавокъ и явился передъ лицомъ покупателей. Мистриссъ Малдертонъ произнесла слабый крикъ; миссъ Тереза, наклонившаяся сказать что-то своей сестре, подняла голову и увидела передъ собой - Горацiо Спаркинса!

"Опустимте занавесъ при наступившей сцене", какъ говорятъ писатели романовъ. Таинственный, философическiй, романтическiй, метафизическiй Спаркинсъ, - тотъ, который для любознательной Терезы казался осуществленной идеей о молодыхъ дюкахъ и поэтическихъ знаменитостяхъ въ голубыхъ шолковыхъ мантiяхъ, въ точно такихъ же туфляхъ, о которыхъ она читала и мечтала, но которыхъ никогда не ожидала увидеть на яву, - внезапно обратился въ мистера Самуеля Смита, прикащика "дешеваго магазина", младшаго товарища весьма шаткой фирмы, которой существованiе не превосходило трехъ недель. Все надежды Малдертоновъ должны были растаять, какъ таетъ лимонное мороженое во время летняго банкета. Счастiе, о которомъ мечтали они, было также отдаленно, какъ северный полюсъ; и миссъ Тереза столько же могла расчитывать на прiобретенiе супруга, сколько могъ расчитывать капитанъ Россъ на достиженiе северо-западнаго прохода.

Прошли целые годы после происшествiй этого рокового утра. Маргаритки три раза отцели на Камбервельскихъ лугахъ, воробьи три раза повторили свое весеннее чиликанье въ Камбервельской роще, - а миссъ Малдертоны по прежнему оставались одиноки. Положенiе миссъ Терезы сделалось еще безнадежнее. Мистеръ Фламвелъ по прежнему въ зенифе своей репутацiя. Фамилiя Малдертоновъ не бросила своего пристрастiя къ особамъ высшаго круга; а отвращенiе къ людямъ простого состоянiя увеличилось въ ней еще более.