Диккенс - Уильяму Макриди, апрель 1839 г.

49 УИЛЬЯМУ МАКРИДИ

Даути-стрит,

воскресенье, апрель 1839 г.

Мой дорогой Макриди,

^[54], и, однако, сожалею о нем, искренне и от души, и за себя и за тысячи других, оставшихся без театра, во всяком случае, без Вашего театра. Я самым искренним образом убежден, что мы на долгие, томительные годы лишились этого несравненного наслаждения. Если позволительно подшучивать над собственным горем, то я хотел бы привести слова портсмутского критика труппы Краммеля, который сказал: «Как тонкое воплощение поэтической грезы и реализация человеческой интеллектуальности, озаряющая своим золотистым светом мгновения, когда мы погружаемся в мечту, и открывающая перед нашим духовным взором новый, волшебный мир, драма исчезла с лица земли, исчезла бесследно». С тем странным, безотчетным чувством, в силу которого человек на похоронах своего лучшего друга, чью смерть он искренне оплакивает, может находить что-то комичное в красноносом, кривом гробовщике, с каким-то кладбищенским остроумием отзываюсь и я на Ваше сообщение! Впрочем, поразмыслив, я нахожу некоторое утешение в надежде, что теперь, когда Вы освободились от столь тягостной работы, Вы можете возвратиться к занятиям, которые Вам больше по душе, а свободное время проводить в веселом и непринужденном общении с друзьями. В длинном списке последних навряд ли найдется кто-либо, кто бы больше гордился этим званием и испытывал бы большую благодарность за тот запас чарующих воспоминаний, который Вы пополняли с его мальчишеских лет, чем, мой дорогой Макриди, всегда преданный Вам.

Примечания

54

Я бы не должен сожалеть о Вашем уходе… - В 1839 г. Макриди ушел из Ковентгарденского театра, так как, будучи директором, не смог вывести театр из тяжелого финансового положения.