| Автор: | Диккенс Ч. Д. |
| Примечание: | Перевод И. Гуровой |
| Категория: | Письма |
163 ДЖОНУ ФОРСТЕРУ
Лозанна,
24 августа 1846 г.
…Не получив, как обыкновенно, Вашего письма, я сел писать Вам наугад вчера, но погрузился в мысли с «Домби» и проработал над ним весь день. С прошлого вторника непрерывно льет настоящий горный дождь. После обеда, в начале восьмого, я расхаживал взад и вперед под маленькой колоннадой в саду, ломая голову над всякими «Домби» и «Битвами жизни», когда увидел двух людей, покрытых грязью дальнего пути, из которых один - в весьма раскисшей и грустной соломенной шляпе - то и дело кланялся мне, приближаясь по дорожке. Я долго не мог их узнать, и только когда они приблизились почти вплотную, разглядел, что это А. и (в соломенной шляпе) Н. Они приехали из Женевы на пароходе и кое-как пообедали на борту. Я угостил их превосходным рейнвейном, а также бесчисленными сигарами, А. был очень доволен и чувствовал себя как дома. Н. (странный приятель для гения) - несомненный сноб, но и он был, кажется, доволен и исполнен добродушия. У А. в кармане нашлась пятифунтовая банкнота, которую он, беззаботно таская с собой, до того истер, что от нее осталось только две трети, и стоило ее вынуть из кармана, как над столом закружились ее кусочки - так она истрепана. «О господи, знаете ли… право же… словно Гольдсмит, знаете ли… или кто-нибудь еще из этих великих», сказал Н.: та самая «отрывистая речь и грубый голос», которые напомнили Ли Ханту Клотена… [161] особы, которая, побывав на Ниагаре, сказала, что это всего только вода и больше ничего…
…Меня приводит в ужас трусость и нерешительность вигов. Не могу представить себе ничего более подлого и робкого, чем то, как они предложили этот билль о вооружении, выдержали все атаки, изъяли наиболее неприятные пункты, продолжали его поддерживать и в конце концов взяли назад. Я не могу им доверять. Лорд Джон [162], наверное, чувствует себя среди них совсем бессильным. Они почему-то никогда не умеют разобраться в своих картах и разыгрывают их вслепую. Я согласен с Вами, что сравнение с Пилем далеко не в их пользу. Я не верю теперь, что они отменили бы хлебные законы, даже если бы могли…
Надеюсь,
Вы не оставите свою мысль о недостаточности защиты, которую закон предлагает женщинам, и подкрепите ее замечаниями о недостаточности наказания, которому был подвергнут негодяй, игриво прозванный газетчиками «Оптовым брачным спекулянтом». Я считаю, что в любом благоустроенном обществе с передовым социальным законодательством он получил бы не одну трепку (частным образом) и был бы приговорен по меньшей мере к пожизненной ссылке. Несомненно, субъект, выбросивший жену из окна, был нисколько не хуже его.
Я приписываю это тайной вере в благородный принцип политической экономии» гласящий, что излишнее население непременно должно голодать [163]; сам же я видел в этом учении только залог несчастья для тех, кто ему поверит. Я убежден, что его проповедники погубят любое правительство, любое дело, любую доктрину, какими бы правильными они ни были. Здравый смысл и человечность масс в конце концов их не потерпят, а они всегда будут губить своих друзей, как погубили их при разработке «закона о бедных». Все цифры, какие только могла бы изготовить счетная машина Баббеджа на протяжении двадцати поколений, не могли бы противостоять сердцу общества.
161
Клотен - персонаж из комедии Шекспира «Цимбелин».
162
163
…излишнее население непременно должно голодать… - Здесь Диккенс издевается над «закономерностью» обнищания трудового народа, провозглашенной мальтузианцами.