| Автор: | Диккенс Ч. Д. |
| Категория: | Роман |
Часть третья
Глава LV. Мистер Пикквик и господа Уэллеры, отец и сын, беседуют о важных делах. - Неожиданное прибытие джентльмена во фраке табачного цвета
Мистер Пикквик сидел один в своей гостиной и размышлял между прочим о средствах устроить судьбу юной четы, легкомысленно вступившей в тайный брак, как вдруг в комнату впорхнула мисс Мери и, подойдя к столу, быстро проговорила:
- Самуэль внизу, сэр, и спрашивает, может ли его отец видеть вас?
- Конечно, может, - отвечал мистер Пикквик.
- Благодарю вас, сэр, - сказала Мери, готовясь опять выпорхнуть из дверей.
- Самуэль, кажется, давно здесь не был? - спросил мистер Пикквик.
- Да; но уж теперь он никуда не пойдет больше: он сам это сказал мне.
Это известие сообщено было с особенной горячностью, в которой, при настоящих обстоятельствах, вовсе не было нужды. Мистер Пикквик улыбнулся. Молодая девушка опустила головку и посмотрела на конец своего маленького передника с усиленным вниманием.
- Пусть они войдут, - сказал мистер Пикквик.
Мери поклонилась и исчезла.
Мистер Пикквик прошелся по комнате два или три раза, потирая подбородок левой рукой. Какая-то внезапная мысль промелькнула в его голове.
- Ну да, это самый лучший способ наградить его за верную службу, - сказал, наконец, мистер Пикквик довольно печальным тоном. - Да будет воля Божия. Верно, уж так заведено, что все рано или поздно оставляют одинокого холостяка, вступая в новые отношения и связи. Я не имею никакого права надеяться и рассчитывать, что судьба тут сделает исключение в мою пользу. Нет, нет, - прибавил мистер Пикквик, стараясь по возможности казаться веселым, - было бы низко с моей стороны и думать об этом. В сторону личные интересы: я должен с радостью воспользоваться этим случаем устроить его счастье.
Углубленный в эти размышления, мистер Пикквик не слыхал, как два или три раза постучались в его дверь. Наконец, он сел на стул, сообщил своему лицу веселое выражение и сказал:
- Войдите!
Вошли мистер Самуэль Уэллер и его отец.
- Очень рад видеть вас, Самуэль, - сказал мистер Пикквик. - Как ваше здоровье, мистер Уэллер?
- Ничего, сэр, благодарим вас, - отвечал вдовец. - А вы, сэр, как поживаете?
- Я здоров, благодарю вас, - отвечал мистер Пикквик.
- Мне бы хотелось поговорить с вами, сэр, об одном дельце, - начал мистер Уэллер: - не можете ли, сэр, уделить мне минут пяток?
Мистер Уэллер сел у дверей на кончик стула и положил шляпу на пол. Последовало продолжительное молчание.
- Погода удивительно жаркая сегодня, - сказал, наконец, вдовец, почесывая затылок.
- Ваша правда, мистер Уэллер, - отвечал мистер Пикквик. - Дни стоят очень хорошие для этого времени года.
- Да уж такие хорошие, сэр, каких лучше требовать нельзя. Отменные дни.
Здесь старый джентльмен кашлянул, крякнул и замолчал. Затем он принялся качать головой, мигать, моргать и выделывать грозные жесты на своего сына; но Самуэль, по-видимому, ничего не замечал.
Видя такое замешательство со стороны старого джентльмена, мистер Пикквик начал разрезывать листы новой книги, лежавшей перед ним, и терпеливо выжидать, пока мистер Уэллер соберется с духом для объяснения цели своего визита.
- Таких сорванцов, как ты, Самуэль, признаюсь, никогда я не видывал, - сказал мистер Уэллер, бросив гневный взор на своего сына.
- Что он вам сделал, мистер Уэллер? - спросил мистер Пикквик.
- Да посудите сами, сэр, на что это похоже. Он знает очень хорошо, что я этак, в затруднительных случаях, бываю немножко застенчив на старости лет - и что ж? Он стоит себе, выпуча глаза, и не думает выручать своего отца, а время-то все идет да идет. Ведь мы, сэр, не комедию играем, и, дело известное, у нас всякая минута дорога. Нет, ты недобрый сын, Самуэль, - заключил мистер Уэллер, отирая пот со своего лба, - недобрый сын.
- Ведь ты сказал, что сам будешь объясняться? - возразил Самуэль. - Почем мне было знать, что ты станешь в тупик при самом начале?
- Как почему? Ты видишь, что я сижу в овраге, так и вытащи меня: это твоя обязанность, Сэмми. Какой ты будешь сын, если откажешься навести на прямую дорогу своего отца.
- Дело вот в чем, сэр, - сказал Самуэль: - старик мой вынул из банка свои деньги.
- Очень хорошо, Сэмми, очень хорошо, - подхватил мистер Уэллер, кивая головой с самодовольным видом. - Забудь все, друг мой Сэмми, все, что я тебе сказал. Очень хорошо. Так и следует начинать: без обиняков, прямо к делу. Отлично, хорошо, Сэмми.
И, проникнутый чувством истинного наслаждения, старик неутомимо качал головой, изъявляя готовность выслушивать дальнейшие показания сына.
- Вы можете говорить, Самуэль, - сказал мистер Пикквик, увидевший теперь, что эта аудиенция, по всей вероятности, окончится не очень скоро.
Самуэль поклонился и сел. Старик устремил на него нетерпеливые взоры.
- Отец мой, сэр, получил в наследство чистыми деньгами пятьсот тридцать фунтов.
- Именно так: пятьсот тридцать фунтов чистоганом. Отваливай дальше, Сэмми!
- После продажи дома, мебели и всех вещей, принадлежавших к хозяйству его жены, он выручил еще значительную сумму, так что теперь весь капитал его простирается до тысячи ста восьмидесяти фунтов.
- Право? - сказал мистер Пикквик. - Очень рад слышать это. Поздравляю вас, мистер Уэллер.
- Вот этот капитал, сэр, ему бы хотелось пристроить куда-нибудь в безопасное место, и я в свою очередь советую ему не оставлять этих денег у себя, потому что, в противном случае, он станет барышничать, кутить, давать взаймы, и все рассорит в самое короткое время, и сам превратится потом в египетскую мумию. Уж я его знаю, сэр.
- Очень хорошо, Сэмми, - заметил мистер Уэллер одобрительным тоном, как будто сын его читал ему великолепный панегирик. - Очень хорошо.
- По этой-то причине, сэр, он, по моему совету, пришел к вам сегодня за тем, чтобы…
- Я пришел к вам, сэр, сказать, что эти деньги совсем не нужны мне, - подхватил мистер Уэллер нетерпеливым тоном. - Я буду переезжать с одной станции на другую, и мне бы пришлось засунуть их в какой-нибудь ящик или держать под козлами, а это, согласитесь сами, плохая штука. Я буду вам премного обязан, сэр, если вы прибережете этот капитал. Оно может быть и кстати, сэр, - продолжал мистер Уэллер шепотом, наклонившись к уху мистера Пикквика: - вы поиздержались в последнее время на эти судебные кляузы, так оно и пригодится. Я скажу только одно: располагайте этими деньжонками как вам угодно, до тех пор, пока я не потребую их обратно.
С этими словами мистер Уэллер бросил свой засаленный бумажник на стол, схватил шляпу и выбежал из комнаты с замечательной скоростью, какой никак нельзя было ожидать от престарелого и тучного джентльмена.
- Остановите его, Самуэль! - вскричал мистер Пикквик. - Догоните, приведите его назад. Эй, мистер Уэллер! Воротитесь!
Исполняя приказание господина, Самуэль схватил отца своего за руку, когда тот спускался с лестницы, и насильно притащил его назад.
- Добрый мой друг, - сказал мистер Пикквик, подавая руку старому джентльмену, - ваша честная доверенность изумляет меня в высшей степени.
Старик нахмурился и запыхтел.
- Уверяю вас, добрый друг мой, - продолжал мистер Пикквик, - что я не имею ни малейшей нужды в деньгах. У меня их больше чем сколько может израсходовать на свои потребности человек в мои лета.
- Ох, сэр, не сделав прежде опыта, никто не может сказать заранее, сколько он может израсходовать, - заметил мистер Уэллер.
- Очень может быть; но я не намерен делать таких опытов и, стало быть, могу заранее сказать, что не буду нуждаться в деньгах. Прошу вас взять их назад, мистер Уэллер.
- Извольте, сэр, извольте; только уж ты замет, Самуэль, что отец твой, с этой собственностью, решится на отчаянный поступок, - помяни мое слово.
- На какой, например?
Мистер Уэллер подумал с минуту и, потом, застегивая сюртук, с великой решимостью сказал:
- Буду содержать заставу.
- Что? - спросил Самуэль.
- Шоссейную заставу, сын мой, и уж ты прощайся заранее со своим отцом. Я проведу остаток дней своих на шоссейной заставе - вот что! Поминай меня, как звали.
Не было никакого сомнения, что упрямый старик, глубоко огорченный отказом мистера Пикквика, в состоянии привести в исполнение эту страшную угрозу. Подумав несколько минут, великодушный джентльмен удержал его и сказал:
- Очень хорошо, мистер Уэллер, я беру к себе ваши деньги. Может быть, мне удастся сделать из них лучшее употребление, нежели какое вы сами можете придумать.
- Перестанем же толковать об этом, - сказал мистер Пикквик, запирая бумажник в своей конторке: - я вам очень обязан, добрый друг мой. Присядьте, мистер Уэллер. Мне надобно с вами посоветоваться об одном деле.
Внутренний смех, произведенный торжественным успехом этого визита, смех, скорчивший не только лицо мистера Уэллера, но его руки, плеча и все туловище, внезапно уступил место глубокомысленной и сановитой важности, когда он услышал следующие слова:
- Оставьте нас минут на пять, Самуэль.
Самуэль немедленно вышел из гостиной. Мистер Уэллер широко открыл глаза и едва не остолбенел, когда мистер Пикквик обратился к нему с такой речью:
- Вы, кажется, не слишком расположены в пользу супружеской жизни, не правда ли, мистер Уэллер?
Старик покачал головой. У него отнялся язык при мысли, что какая-нибудь хитрая вдова одержала победу над сердцем мистера Пикквика.
- Вы не заметили здесь внизу молодой девушки, когда пришли ко мне со своим сыном?
- Заметил, сэр. Вы говорите про ту молодую девушку, что докладывала о нас?
- Да. Что ж вы о ней думаете? Скажите откровенно, мистер Уэллер, что вы о ней думаете?
- Она бела, сэр, стройна и румяна, если не ошибаюсь.
- Так точно, вы не ошиблись, мистер Уэллер. Как вам нравятся ее манеры?
- Ничего, сэр, манеры сообразные.
Точный смысл, соединенный с этим последним словом, оставался несколько загадочным; но, судя по тону, с каким оно было произнесено, можно было догадаться, что старик и в этом отношении составил благоприятное мнение о молодой девице. Мистер Пикквик безостановочно продолжал свои расспросы.
- Я принимаю большое участие в этой девице, - сказал он.
Мистер Уэллер кашлянул.
- Мне хочется устроить ее счастье, - продолжал мистер Пикквик, - то есть я желаю, чтобы она была пристроена приличным образом в своей жизни. Вы понимаете?
- Как не понимать! - отвечал мистер Уэллер, для которого до сих пор слова мистера Пикквика оставались сфинксовой загадкой.
- Эта молодая особа очень расположена к вашему сыну.
- К Самуэлю?
- Да.
- Что вы под этим разумеете?
- Он должен быть осторожен, сэр, и ничего не говорить с нею. Девчонки эти, скажу я вам, народ очень хитрый. Стоит только развесить уши, и они как раз заманят вас в свои сети. В молодых летах я испытал это сам на себе, когда женился первый раз. Да, сэр, Самуэль должен держать ухо востро.
- Вы так думаете, мистер Уэллер?
- Да, я именно так рассуждаю.
- Ну, после этого, мне довольно трудно приступить к тому, что я намерен был сказать вам, мистер Уэллер; однако ж, вы все-таки должны выслушать меня до конца. Сын ваш Самуэль так же расположен к этой молодой девице, как она к нему.
- Неужто?
- Я вам говорю.
- Вот уж этого никак не ожидал; это все равно, что съездить обухом по виску бедного престарелого отца.
- Я давно следил за их отношениями, - продолжал мистер Пикквик, не обращая особенного внимания на последнее замечание мистера Уэллера, - и теперь убежден вполне, что они любят друг друга. Предположите теперь, что я, принимая живейшее участие в их судьбе, намерен соединить их неразрывными узами брака и, по мере возможности, обеспечить их: что вы на это скажете, мистер Уэллер?
Сначала мистер Уэллер выслушал с решительным отвращением это предложение; но по мере того, как мистер Пикквик распространялся в доказательствах, опираясь преимущественно на тот факт, что Мери не была вдовою, физиономия старика смягчалась мало-помалу, и он выслушал дальнейшие речи уже без всяких гримас. Наружность молодой девицы, если сказать правду, произвела довольно сильное впечатление на его старческое сердце, и он успел весьма замысловато подмигнуть ей два или три раза, когда всходил на лестницу для этого свидания. Наконец мистер Уэллер объявил решительно, что он заранее, с великой благодарностью, соглашается на все распоряжения мистера Пикквика и готов женить своего сына хоть сию же минуту. Мистер Пикквик с радостью поймал его на этом слове и немедленно позвал Самуэля.
- Самуэль, - сказал мистер Пикквик, - мы рассуждали о вас.
- О тебе, Самуэль, - подхватил мистер Уэллер покровительственным тоном.
- Уже давно я заметил, Самуэль, что вы питаете более чем дружеские чувства к горничной миссис Винкель. Так или нет?
- Слышишь ты это, Самуэль? - сказал мистер Уэллер тем же диктаторским тоном.
- Надеюсь, сэр, - отвечал Самуэль, обращаясь к своему господину, - надеюсь, вы ничего не находите предосудительного в поступке молодого человека, если он обращает внимание на молодую хорошенькую девушку, очень скромную и примерно честного поведения.
- Конечно, ничего, - сказал мистер Пикквик…
- Разумеется, ничего, - добавил мистер Уэллер снисходительным тоном.
- Совсем напротив: такое поведение молодого человека я считаю совершенно естественным, - продолжал мистер Пикквик, - и хотел бы всей душою помочь вам, Самуэль, сколько это может от меня зависеть. С этой целью у меня было совещание с вашим отцом, и так как он совершенно согласен с моим мнением…
- Мы приняли в расчет, что эта девушка не вдова, - дополнил в пояснение мистер Уэллер.
- Да, мы приняли в расчет, что эта девушка не вдова, - подтвердил, улыбаясь, мистер Пикквик. - Вас может в этом случае стеснить одно только то обстоятельство, что вы находитесь у меня в услужении, Самуэль; но я охотно готов отпустить вас мой друг, а чтобы выразить вам мою благодарность за вашу изумительную преданность ко мне и другие ваши прекрасные качества, мне приятно будет содействовать вашей женитьбе на этой молодой девице и доставить вам обоим средства к безбедному существованию с вашей будущей семьей. Да, Самуэль, я с радостью готов устроить вашу судьбу, - заключил мистер Пикквик голосом, немного дрожащим от внутреннего волнения.
- Премного вам обязан, сэр, за ваше милостивое внимание к моим чувствам, но я должен сказать, что этого не может быть.
- Как не может быть! - воскликнул озадаченный мистер Пикквик.
- В уме ли ты, Сэмми? - вскричал мистер Уэллер.
- Я говорю, что этого не может быть, - повторил Самуэль, нисколько не смущенный этими восклицаниями. - Вы-то что станете делать, сэр, если не будет меня при вашей особе? Что из вас выйдет?
- Обо мне не беспокойтесь, мой друг, - отвечал мистер Пикквик. - Обстоятельства, в которые теперь поставлены мои друзья, должны совершенно изменить мой образ жизни. К тому же становлюсь я стар: мне нужен отдых и покой. Странствования мои кончились, Самуэль.
- Уж не вам бы говорить это, сэр, и не мне бы слушать, - возразил Самуэль. - Как вы можете сказать заранее, что все уже кончилось на вашей ученой дороге? Нет, сэр, вы слишком умны для этого: в одной вашей голове достанет мозгу по крайней мере на двадцать пять человек. Оттого-то и бывает, что у вас иной раз на дню семь пятниц: сегодня в Лондоне, а завтра - какая-нибудь ученая фантазия, и катайваляй за тридевять земель. Поэтому, сэр, нечего тут вздор-то городить. Я остаюсь при вас, сэр.
- Дельно, Сэмми, дельно, друг мой, - сказал мистер Уэллер одобрительным тоном.
- Но я говорю, Самуэль, после продолжительного размышления и вполне уверен, что сдержу свое слово, - возразил мистер Пикквик, качая головой. - Новые сцены и явления изменяют мой образ жизни, и еще раз: странствования мои окончены навсегда.
- Очень хорошо. В таком случае тем нужнее вам держать при себе человека, который бы знал все ваши привычки и умел ходить за вами. Если, примером сказать, есть у вас на примете другой слуга, более меня опытный и образованный - возьмите его, бог с вами; но с жалованьем или без жалованья, с квартирой или без квартиры, с хлебом или без хлеба, Самуэль Уэллер, взятый вами из гостиницы в Боро, останется при вас, что бы из этого не вышло. Этого моего намерения ничто на свете ни изменит.
К концу этой декларации, произнесенной с великим достоинством и эффектом, Уэллер старший быстро вскочил со своего места и, забывая всякие приличия времени и места, заключил своего сына в могучих объятиях и громогласно произнес троекратно: «Ура!»
- Любезный друг, - сказал мистер Пикквик, когда старик, наконец, угомонился и снова селъна свое место, - вы обязаны также обратить внимание на положение этой молодой девицы.
- Об этом уж вы не беспокойтесь, сэр, - отвечал Самуэль, - я объяснился с этой девушкой и подробно рассказал ей, что, как и почему. Она согласна ждать, пока придет время, и я уверен, что будет ждать. А если нет, так и все покончено между нами: такой девицы мне не надобно и даром. Я все сказал, сэр. Больше не стоит об этом распространяться.
Кто мог противостоять такой решимости молодого человека? Конечно, не Пикквик. Он гордился в эту минуту бескорыстной преданностью своего скромного друга и считал себя счастливейшим существом во вселенной.
Между тем как эта беседа происходила в комнате мистера Пикквика, в нижнюю галерею «Коршуна и Джорджа» пришел какой-то старичок в скромном фраке табачного цвета, сопровождаемый привратником, который нес за ним небольшой чемодан. Приказав отнести его в нанятый номер, старичок спросил слугу, не здесь ли квартирует одна особа по имени миссис Винкель? Ответ был утвердитеьбный.
- Она одна теперь? - спросил старичок.
- Кажется, что одна, сэр, - отвечал трактирный слуга. - Я могу позвать ее горничную, если угодно вашей милости.
- Не нужно. Покажите мне ее комнату. Я хочу войти без доклада.
- Как же это, сэр…
- Глухи вы, что ли?
- Нет, сэр.
- Слышу, сэр.
- Очень хорошо. Введите меня в комнату миссис Винкель без доклада.
Отдавая это приказание, старичок вложил в руку слуги пять шиллингов и устремил на него пристальный взгляд.
- Право, сэр, я не знаю, как это… оно ведь того… не водится.
- Очень хорошо, без отговорок, - запальчиво сказал старый джентльмен, - нечего терять времени по пустякам.
Слуга рассеянно положил пять шиллингов в карман и, не делая больше никаких возражений, пошел наверх.
- Это, что ли, ее комната?
- Да, сэр.
- Ну, так можете теперь уйти.
Слуга пошел назад, недоумевая, кто бы такой мог быть этот старый джентльмен и чего ему надо. Старичок между тем постучался в дверь.
- Войдите! - сказала Арабелла.
- Гм! Хорошенький голосок! - пробормотал старый джентльмен. - Но это еще ничего не значит.
Говоря таким образом, он отворил дверь и вошел. Арабелла, сидевшая за работой, быстро вскочила с места при виде незнакомого джентльмена.
- Не беспокойтесь, сударыня, - сказал незнакомец, затворяя за собою дверь. - Миссис Винкель, если не ошибаюсь?
Арабелла поклонилась.
- Миссис Натаниэль Виикель, супруга молодого человека, у которого старик-отец живет в Бирмингеме: так или нет, сударыня? - продолжал незнакомец, осматривая Арабеллу с видимым любопытством.
Молодая леди снова наклонила свою миниатюрную головку и с беспокойством осмотрелась вокруг себя, не зная, позвать ли ей на помощь или нет.
- Я застал вас врасплох, сударыня, не правда ли?
- Я не ожидала никого, сэр, - отвечала Арабелла, бросая изумленный взор на старого джентльмена.
- Прикажете мне сесть, сударыня?
- Ну да, я сяду и без вашего позволения, - сказал незнакомец, вынимая очки из футляра и надевая их на нос.
- Вы меня не знаете, сударыня? - спросил старичок, осматривая Арабеллу с таким напряженным вниманием, что ей сделалось очень неловко.
- Нет, сэр.
- Немудрено, очень немудрено: однако ж имя мое вам известно, сударыня.
- Позвольте узнать, сэр, с кем имею честь говорить.
- Узнаете, сударыня, сейчас же узнаете, - сказал незнакомец, не отрывая глаз от раскрасневшегося личика молодой леди. - Вы ведь недавно замужем, сударыня?
- Недавно, сэр, - отвечала Арабелла едва слышным голосом.
Волнение молодой леди увеличивалось с минуты на минуту, и она трепетала всем телом, хотя сама не знала, почему.
- И вы, если не ошибаюсь, не сочли нужным уполномочить своего жениха посоветоваться наперед с его отцом, от которого он совершенно зависит?
Арабелла приставила платок к своим глазам.
- Вы не постарались даже узнать, что станет думать бедный старик по поводу самовольной женитьбы своего сына: не так ли, сударыня?
- Ваша правда, сэр.
- Конечно, правда. И вы не принесли с собою приданого, которое бы могло обеспечить существование вашего мужа в случае, если раздраженный отец лишит его наследства: и это ведь правда?
Арабелла заплакала.
- И вот что эти девочки и мальчики называют бескорыстной страстью, пока сами не обзаведутся детьми! Ох, вы, легкомысленный народ!
Слезы Арабеллы потекли быстрым потоком, и она, в трогательных выражениях, начала извиняться, ссылаясь на свою молодость и неопытность. Что делать? Она полюбила Натаниэля страстно; посоветоваться ей было не с кем; она круглая сирота, без матери и отца, и проч.
- Нехорошо, очень нехорошо, - сказал старый джентльмен смягченным тоном. - Оба вы поступили легкомысленно, ветрено, как глупые дети.
- Я одна во всем виновата, одна, сэр! - отвечала Арабелла, заливаясь горькими слезами.
- Вздор, вздор! - возразил старый джентльмен. - Не ваша вина, что он влюбился в вас, сударыня. Он один виноват, хотя и то правда… как же ему было не влюбиться? - заключил старичок, бросив лукавый взгляд на молодую леди.
Этот комплимент вызвал невольную улыбку на заплаканное личико миссис Арабеллы.
- Я ожидаю его с минуты на минуту, сэр. Я уговорила его погулять сегодня поутру. Натаниэль очень расстроен, сэр.
- Отчего?
- Оттого, что до сих пор нет никаких вестей от его отца. Это его убивает.
- Поделом ему, поделом!
- Он слишком наказан, сэр, и я глубоко чувствую, что бедный муж страдает из-за меня. Я одна была причиной, что он доведен теперь до этого несчастного состояния.
- Поделом вам обоим! Очень рад это слышать.
притворился спокойным и холодным, когда мистер Винкель вошел в комнату.
- Батюшка! - вскричал мистер Винкель, с изумлением отступая назад.
- Да, сэр, я ваш отец. Посмотрим теперь, что вы скажете в свою защиту?
Мистер Винкель молчал.
- Что? Вам стыдно за самого себя: не так ли, сэр.
- Стыдно вам или не стыдно, сэр?
- Нет, сэр, - отвечал м-о Винкель, взяв Арабеллу за руку, - я не стыжусь ни за себя, ни за свою жену.
- Честное слово?
- Могу вас уверить. Мне очень больно и прискорбно, если мой поступок лишил меня родительской любви; но я скажу и буду говорить всегда, что не имею никаких причин стыдиться за свою жену, и вам отнюдь не стыдно признать в ней свою дочь.
Через несколько минут мистер Винкель побежал в комнату мистера Пикквика и, воротившись с этим джентльменом, представил его своему отцу, после чего они искренне и радушно принялись пожимать друг другу руки в продолжение пяти минут.
- Мистер Пикквик, благодарю вас душевно за все благодеяния, оказанные вами моему сыну, - сказал наконец старик Винкель. - Натура у меня вспыльчивая, мистер Пикквик, и, признаюсь, я был очень неприятно изумлен, когда свиделся с вами в последний раз. Теперь я вижу свою дочь собственными глазами и доволен как нельзя больше. Прикажете просить извиненья у вас, мистер Пикквик?
- Ах, помилуйте, какое тут извиненье! Ваше великодушие совершеннейшим образом довершило мое счастье.
- Послушайте-ка, мистер Уэллер, - сказал Джо, сделавшийся на этот раз необыкновенно болтливым, - какая красотка эта Мери! Я влюбился в нее по уши.
Вместо ответа мистер Уэллер взял жирного детину за шиворот, повернул его налево кругом и дал ему пинка в затылок, после чего мистер Уэллер свистнул и пошел в комнату своего господина.