Оливер Твист.
Глава XXXI. Счастливая жизнь Оливера с добрыми друзьями.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Оливер Твист. Глава XXXI. Счастливая жизнь Оливера с добрыми друзьями. (старая орфография)

ГЛАВА XXXI.
Счастливая жизнь Оливера с добрыми друзьями.

Болезнь Оливера ни увеличивалась, ни уменьшалась. Кроме боли от раны, он несколько недель страдал еще от-того, что долго пробыл на сыром и холодном воздухе. Наконец, мало-по-малу он начал поправляться и мог уже выразить словами, как глубоко чувствует благодеяние обеих дам, и как пламенно надеется быть когда будет в силах доказать им свою благодарность.

-- Бедняжка! сказала Роза, когда Оливер твердил о своей благодарности: - ты будешь иметь много случаев услужить нам, если захочешь. Мы едем в деревню, и тетушка хочет взять тебя с собою. Спокойное место, чистый воздух и весна поправят тебя в несколько дней; ты будешь иногда услуживать нам, если это только не обезпокоит тебя.

-- Обезпокоит! вскричал Оливер. - О, еслиб я только мог что-нибудь делать для вас, еслиб я мог угодить вам, поливая ваши цветы, или смотря за вашими птицами, бегая для вас целый день взад и вперед, - чего бы я не отдал за это?

-- Тебе не нужно будет ничего отдавать, сказала с усмешкою мисс Мели. - Я уже сказала тебе, что ты можешь услужить нам, и если исполнишь хоть половину того, что обещаешь, то сделаешь меня совершенно счастливою.

-- Счастливою! вскричал Оливер: - о, как вы милостивы!

-- Да, ты можешь сделать меня гораздо счастливее, нежели воображаешь, отвечала девушка. - Мысль, что добрая тетушка дала тебе средство избегнуть того ужасного положения, которое ты нам описывал, доставляет мне неизъяснимое удовольствие; но если я буду убеждена, что предмет её сострадания истинно-благодарен о привязан к ней, это меня утешит еще более, тем ты думаешь. Понял ли ты меня? спросила она, смотря на задумчивое лицо Оливера.

-- О, да, сударыня! с чувством отвечал Оливер. - Но я думал о том, как я неблагодарен теперь.

-- К кому? спросила Роза.

-- К доброму джентльмену и ласковой старушке, которые обо мне заботились. Если б они знали, как я счастлив, им верно было бы это приятно.

-- Я уверена, сказала мисс Мели: - добрый наш доктор обещал, когда ты поправишься, свезти тебя к нему.

-- В-самом-деле? вскричал Оливер, в восторге. - Я не знаю, что я сделаю от радости, когда снова увижу их!

Скоро Оливер был в состоянии исполнить свое желание и однажды утром сел с мистером Лосберном в карету мистрисс Мели. Когда они подъехали к Чертзеiiскому Мосту, Оливер вдруг побледнел и громко вскрикнул.

-- Что с тобою! вскричал доктор засуетясь, но обыкновению. - Ты видишь что-нибудь... слышишь что-нибудь... чувствуешь что-нибудь... а?

-- Вот, кричал Оливер, показывая из окна кареты. - Этот дом...

-- Ну, чтожь такое? Стой, кучер! Ну, что ж этот дом... а?

-- Мошенники... это дом, в который они привели меня, шептал Оливер.

-- Чорт возьми! вскричал доктор. - Эй, я хочу выидти. И прежде, нежели кучер успел исполнить его приказание, он выскочил сам из кареты и побежал к опустевшему дому, стуча в дверь, как сумасшедший.

-- Кто здесь? сказал маленький, безобразный, горбатый человек, отворяя дверь так быстро, что доктор едва не упал. - Что тут такое?

-- Что?вскричал доктор, хватая его за ворот. - Многое: разбой!

-- Будет и убийство, отвечал горбун холодно: - если вы не отнимите своих рук. Слышите?

-- Слышу, сказал доктор, давая толчок своему пленнику. - Где... как бишь его... Сайкс? Где Сайкс? Говори, мошенник!

Горбун взглянул на него с изумлением; но освободившись из рук его, проворчал ругательства и отвернулся. Прежде нежели он успел запереть дверь, доктор, не говоря ни слова, вошел в комнату. С безпокойством осмотрелся он кругом; но ни что не соответствовало описанию Оливера.

-- Ну, сказал горбун: - зачем вы силою вломились ко мне в дом? Вы хотите обокрасть, убить меня?

-- Так что жь вам нужно? сердито спросил горбун. - Скоро ли вы измерены убраться отсюда, чорт возьми?

-- Когда мне вздумается, сказал мистер Лосберн, заглядывая в другую комнату, которая также не имела никакого сходства с описанием Оливера: - я когда-нибудь доберусь до тебя, приятель.

-- До меня? вскричал разсерженный горбун. - Если я вам буду нужен, - я здесь. Я не за тем жил здесь один двадцать-пять лет, чтоб вы меня обижали! Вы заплатите за это, заплатите!.. И, говоря таким образом, маленький демон плясал в припадке ярости.

-- Мальчик верно ошибся, сказал доктор самому-себе. - На! положи это себе в карман, и запрись снова. С этими словами он дал горбуну мелкую монету и воротился к экипажу.

Горбун провожал доктора, произнося во всю дорогу дикия ругательства и угрозы. В то время, как доктор говорил с кучером, он заглянул в карету и бросил на Оливера такой зверский и мстительный взгляд, что бедный мальчик долго не мог позабыть его. Когда же они поехали, горбун начал бить ногами о землю и рвать на себе волосы.

-- Я осел! сказал доктор, после долгого молчания. - Знал ли ты это прежде, Оливер?

-- Нет, сударь.

-- Так не забудь на будущее время.

-- Осел, сказал доктор, помолчав еще несколько минут. - К-чему мне было торопиться? что мог я сделать один? Я всегда врежу сам-себе.

Оливер знал название улицы, в которой жил мистер Броунло, и потому не трудно было найдти ее. Когда карета поворотила в эту улицу, сердце его билось так сильно, что он едва мог дышать.

-- Ну, друг мой, который же дон? спросил доктор.

-- Вот, вот! отвечал Оливер, высовываясь из кареты. - Белый дом... Скорее, скорее!

-- Сейчас, сейчас, сказал добрый доктор, трепля его по плечу. Ты тотчас увидишь их; они верно обрадуются, нашел тебя живым и здоровым.

-- О, я уверен! вскричал Оливер. - Они были так добры ко мне...

Карета остановилась. Нет, это был не тот дом! Подъехали к другому; Оливер смотрел в окна и слезы ожидания катились по лицу его.

Увы! белый дом был пуст; у окна прибит билет: "отдается в наем".

-- Постучись у следующей двери, сказал мистер Лосберн, взяв Оливера за руку. - Не знаешь ли, что сделалось с г. Броунло, жившим в соседнем доме?

Служанка не знала, но пошла спросить. Она тотчас возвратилась с известием, что мистер Броунло продал все свое имение и шесть недель назад уехал в Вестиндию. Оливер всплеснул руками и печально опустил голову.

-- А его ключница? спросил доктор.

-- Все уехали, отвечала служанка. - Старый джентльмен, ключница и джентльмен, друг мистера Броунло.

-- Так поезжай домой, сказал мистер Лосберн кучеру.

-- А книгопродавец? сказал Оливер. - Я знаю к нему дорогу. Поедемте к нему, сделайте милость.

-- Бедный мальчик! сегодня нам, видно, черный день, сказал доктор. - Если мы поедем к книгопродавцу, то верно найдем, что и он умер, или сгорел, или убежал. Поедем лучше домой! И, повинуясь доктору, лошади поскакали домой.

Наступала роскошная весна; благодетельницы Оливера переселились в деревню, недалеко от города, оставя дом на попечение Джильса и другого слуги.

Кто может описать блаженство и спокойствие, которое больной мальчик чувствовал среди зеленых лугов, в благотворном воздухе, в роскошных лесах деревни? Для него наступила новая жизнь. Невдалеке была маленькая часовня, окруженная не высокими, не богатыми памятниками, но смиренными насыпями, покрытыми свежим, зеленым дерном и мхом. Оливер часто блуждал здесь, думая об одинокой могиле своей матери, грустил и украдкою плакал; но подняв глаза к голубому небу, встречал там милый образ, благословлявший его, и успокоивался.

и писать, и говорил так кротко, с таким участием, что Оливер не знал, чем угодить ему. Иногда он гулял с мистрисс Мели и Розою, а слушал их разговор о книгах, или чтение; потом приготовлял урок к следующему дню в маленькой комнатке, выходившей окнами в сад; наконец опять гулял с дамами, прислушиваяс к их разговору, и не помня себя от радости, когда ему удавалось сорвать им цветок, или принести что-нибудь. Когда становилось темно, и они возвращались домой, Роза садилась за фортепьяно и играла какую-нибудь меланхолическую арию, или пела старинную песню, которая нравилась её публике. В такое время еще не подавали свечей, и Оливер, сидя у окна, со слезами радости слушал музыку.

А когда приходило воскресенье, как различно от прежнего проклял он его! В маленькой деревенской церкви, бедняки в праздничных платьях с таким усердием преклоняли колени в молитве, что Оливер невольно подражал им...

Утром он вставал в шесть часов, бегал по полям, рвал акты и возвращался к завтраку с букетом; потом кормил птичек мисс Мели, или помогал садовнику поливать растения, и, награжденный приветливою улыбкою Розы, казался счастливейшим в людей.

привязанность его платили ему вниманием и J (обовью.