Кавалер Красного замка.
XXIX. Патруль

XXIX. Патруль

Покуда Морис стоял на мосту, доканчивая свои размышления, и с грустным видом смотрел на протекавшую воду, послышались ровные шаги нескольких человек, как будто походка патруля.

Морис обернулся: точно, это был патруль из национальных гвардейцев, шедший с другого конца моста, и Морису показалось в темноте, что их ведет Лорен.

Действительно, это был он:

"Теперь же, мой друг, нашел я тебя,

И счастье уж не оставит меня."

-- Наконец-то я вижу тебя! - закричал он, подходя к Морису с распростертыми объятиями. - Надеюсь, на этот раз ты не будешь жалеть, что угощаю тебя Расином вместо того, чтоб предлагать Лорена.

-- Что ты ходишь тут с патрулем? - беспокойно спросил Морис.

-- Сегодня, мой друг, я начальник экспедиции. Надо, видишь ли, восстановить нашу покачнувшуюся репутацию на первобытном фундаменте.

И, обернувшись к патрулю, сказал:

-- Ружья вольно! Теперь еще не глухая ночь. Можете, друзья мои, толковать о своих делишках, а мы поболтаем о своих.

И Лорен опять подошел к Морису.

-- Сегодня я узнал две важные новости, - продолжал Лорен.

-- Какие именно?

-- Во-первых: нас, то есть тебя и меня, начинают подозревать.

-- Знаю. Далее.

-- А-а, ты знаешь?

-- Да.

-- Во-вторых: зачинщиком всего гвоздичного заговора был кавалер Мезон Руж.

-- И это знаю.

-- Но не знаешь, что заговор красной гвоздики и заговор подземелья - одно и то же?

-- В таком случае перейдем к третьей новости... Уж этой, наверное, ты не знаешь... Сегодня вечером мы захватили кавалера Мезон Ружа.

-- Схватили кавалера Мезон Ружа?

-- Да.

-- Значит, ты поступил в жандармы?

-- Нет, но я патриот; каждый патриот должен служить отечеству, а так как этот кавалер Мезон Рууж своими заговорами произвел гнусные покушения в моем отечестве, то отечество и приказывает мне, патриоту, избавить его от вышеозначенного кавалера Мезон Ружа, который жестоко ему досаждает, и я повинуюсь отечеству.

-- Все равно, - сказал Морис, - странно, что ты взялся за подобное поручение.

-- Я не брался, на меня его возложили. Впрочем, скажу откровенно, я бы сам стал добиваться этого поручения. Нам необходимо подняться в глазах общественности каким-нибудь блистательным подвигом, потому что от этого восстановления репутации зависит не только наша безопасность, но оно даст нам еще и право при первом удобном случае распороть брюхо гнусному Симону.

-- Но как же узнали, что зачинщиком подземного заговора был кавалер Мезон Руж?

-- Этого покуда не знают наверное, но только подозревают.

-- А! Вы заключаете по догадкам.

-- Заключаем по верным следам.

-- Любопытно узнать, потому что, наконец...

-- Слушай же хорошенько.

-- Слушаю.

-- Только услышал я крик: "Большой заговор, открытый гражданином Симоном..." (везде суется мерзавец!..), как тотчас же захотел удостовериться в истине собственными глазами. Говорили о подземелье...

-- Существует ли оно?

-- Существует, я видел своими глазами.

-- Итак, говоришь, ты видел...

-- Подземелье... Повторяю, что я видел подземелье, ходил по нему; оно сообщается из погреба гражданки Плюмо с одним домом на улице Кордери... точно не помню, какой номер, двенадцатый или четырнадцатый.

-- И в самом деле ты ходил в этом подземелье?

-- Прошел во всю длину и уверяю тебя - славная труба; притом она была загорожена тремя железными решетками, которые надо было откапывать одну за другой и которые в случае, если бы заговорщикам удалось, дали бы им время, пожертвовав тремя или четырьмя сообщниками, увезти вдову Капет в безопасное место. По счастью, попытка не удалась, и опять-таки открыл эту штуку мерзавец Симон.

-- Что, наверное, и сделали бы, если бы дом этот не был пуст.

-- Но ведь он принадлежал же кому-нибудь?

-- Да, новому хозяину, которого никто не знал. Знали только, что дом этот продан две или три недели тому назад - вот и все. Соседи слышали по временам шум, но так как дом был старый, то и думали, что в нем производится ремонт. Что касается прежнего хозяина, то он уехал из Парижа. Вот при таких обстоятельствах я и пришел в подземелье.

"Да, признаюсь, положение ваше затруднительно", - сказал я Сантеру, отведя его в сторону.

"Совершенно верно", - отвечал он.

"Дом этот продан, не так ли?"

"Да".

"Недели две тому назад?"

"Две или три".

"И купчая совершена у нотариуса?"

"Да".

"В таком случае разошлите ко всем парижским нотариусам узнать, у которого из них продан дом, и потребуейте купчую. Там вы увидите имя и место жительства покупателя".

"Вот и прекрасно! Вот это совет, - сказал Сантер. - И такого человека еще обвиняют в недостатке патриотизме! Нет, Лорен, я восстановлю тебя в мнении патриотов, или мне сейчас провалиться".

-- Словом, - продолжал Лорен, - сказано - сделано. Нашли нотариуса, отыскали акт, а на акте прочли имя и адрес виновного. Тогда Сантер сдержал свое обещание и поручил мне арестовать его.

-- И человек этот был кавалер Мезон Руж?

-- Нет, его сообщник... то есть следует так предполагать.

-- Так за что же вы арестуете Мезон Ружа?

-- Мы арестуем всех вместе.

-- Но прежде всего, знаешь ли ты кавалера Мезон Ружа?

-- Как нельзя лучше.

-- И знаешь его приметы?

-- Когда?

-- Не далее как сегодня.

-- Видел?

-- Да и ты видел.

Морис вздрогнул.

-- Тот самый человек, который, помнишь, спас нас обоих и еще так бойко поколотил марсельцев.

-- Так это был он? - спросил Морис.

-- Он самый. Его преследовали и потеряли из виду около дома нового владельца на улице Кордери, так что полагают, что они живут вместе.

-- В самом деле, очень вероятно.

-- Даже полностью.

-- Но, кажется мне, Лорен, - прибавил Морис, - если сегодня вечером ты арестуешь того, кто спас нас нынче утром, не будет ли это неблагодарностью?

-- Что за вздор! - сказал Лорен. - Разве ты думаешь, что они спасли нас, желая спасти?

-- Так для чего же?

-- Они забрались в этот дом, чтобы похитить бедную Элоизу Тизон, когда ее повезут. Наши головорезы помешали им - и они кинулись на головорезов. Мы спасены просто случайно, а так как все дело в намерении, а тут не было никакого намерения, то и мне незачем упрекать себя ни в малейшей неблагодарности. Притом же, Морис, самое главное - необходимость, а нам необходимо отличиться блистательным подвигом, а вдобавок я отвечал за тебя.

-- Кому?

-- Сантеру; он знает, что ты командуешь экспедицией.

-- Как так?

"Уверен ли ты, что арестуешь виновных?" - спросил меня Сантер.

"Да, - отвечал я, - если будет со мной Морис".

"Да уверен ли ты в Морисе? С некоторого времени он что-то остывает".

"Кто говорит это - ошибается. Морис так же горяч, как и я".

"Ручаешься?"

"Как за себя". Потом я пошел к тебе, но, не застав дома, отправился по этой дороге, во-первых, потому, что и мне тут было по пути, а во-вторых, я знал, что это твоя всегдашняя дорога, - и вот наконец мы встретились.

-- Очень жаль, любезный Лорен, но у меня нет ни малейшей охоты идти в эту экспедицию. Скажи, что ты не встретил меня.

-- Невозможно! Нас видели.

-- Ну так скажи, что ты меня встретил, и я не захотел быть заодно с вами.

-- Опять-таки невозможно!

-- Отчего?

-- Оттого, что тогда ты станешь не остывшим, а подозрительным... А тебе известно, как разделываются с подозрительными... Ведут их на площадь... и...

-- Будь что будет, Лорен; но тебе покажется, без сомнения, странным, что я хочу сказать...

Лорен выпучил глаза и посмотрел на Мориса.

-- Знаешь, - продолжал Морис, - мне опротивела жизнь.

Лорен расхохотался.

-- То есть мы рассорились с возлюблнной и впали в меланхолию. Вздор, прекрасный Амадис! Будем мужчинами, а потом сделаемся гражданами... Что касается моей персоны, я делаюсь отличнейшим патриотом именно в то время, когда бываю не в ладу с Артемизой! Кстати, она посылает тебе миллион приветствий.

-- Поблагодари от меня. Прощай, Лорен.

-- Как "прощаай"?

-- Да, я ухожу.

-- Куда это?

-- Домой.

-- Морис, ты губишь себя!

-- Так что ж?

-- Одумайся, Морис, одумайся, мой друг!

-- Я уж все обдумал.

-- Не все? Чего недостает?

-- А что сказал мне Сантер.

-- Что же он сказал?

-- Когда я просил назначить тебя начальником экспедиции, он сказал мне: "Берегись!"

"Кого?" - спросил я.

"Мориса".

-- Меня?

-- Да. "Морис, - прибавил он, - часто похаживает в тот квартал".

-- В какой квартал?

-- А где живет Мезон Руж.

-- Как! - вскричал Морис. - Так вот где он скрывается!

-- Так, по крайней мере, думают, потому что здесь живет его возможный сообщник, купивший дом на улице Кордери.

-- В предместье Виктор? - спросил Морис.

-- Да, в предместье Виктор.

-- А на какой улице предместья?

-- На старой улице Сен-Жак.

-- Боже мой! - проговорил Морис как ослепленный молнией.

Он закрыл глаза рукой и через секунду, как будто собравшись с духом, спросил:

-- А к какому принадлежит он сословию?

-- Кожевник.

-- По фамилии?..

-- Правда твоя, Лорен, - сказал Морис, скрыв силой воли даже внешнее волнение. - Иду с тобой.

-- И прекрасно сделаешь. Есть при тебе оружие?

-- Сабля, по обыкновению.

-- Возьми еще пару пистолетов.

-- А ты?

-- У меня есть карабин. Ружья на плечо! Марш!..

И патруль двинулся, сопровождаемый Морисом, который шел рядом с Лореном, и предшествуемый человеком в серой одежде - полицейским.

По временам от углов улицы или от домовых дверей отделялись тени и обменивались несколькими словами с человеком в серой одежде: это были караульные.

Дошли до переулка. Серый человек, не колеблясь ни секунды, повернул в него и остановился перед садовой калиткой, в которую втолкнули Мориса.

-- Здесь, - сказал серый человек.

-- Что здесь? - спросил Морис.

-- Здесь мы найдем обоих зачинщиков.

-- Теперь, - продолжал серый человек, - тут есть три хода: главный, которым пойду я, этот и еще другой, который ведет в павильон. Я войду с шестью или восемью людьми в главную дверь; вы охраняйте вот эту дверь, приготовьте человека четыре или пять, да пускай трое самых надежных стоят у выхода из павильона.

-- Я перелезу через стену, - сказал Морис, - и буду стеречь в саду.

-- Прекрасно, - сказал Лорен, - ты отопрешь нам дверь.

-- С удовольствием; но только не освобождайте прохода и явитесь, когда я вас кликну. Все, что будет делаться внутри, я увижу из сада.

-- Бывал когда-то; собирался купить.

Лорен откомандировал трех человек в закоулки плетня, в нишу двери, а полицейский сыщик ушел с десятком национальных стражей брать силой, как он говорил, главный вход.

Через минуту шум их шагов затих, не возбудив в этом захолустье ни малейшего подозрения.

-- Постой, - сказал ему Лорен.

-- Что тебе?

-- А пароль.

-- И то дело.

"Гвоздика и подземелье". Задерживай всех, кто не скажет тебе этих двух слов. Пропускай всех, кто скажет. Помни же!

-- Благодарю! - сказал Морис и соскочил со стены в сад.