| Автор: | Дюма А., год: 1849 |
| Категории: | Историческое произведение, Приключения, Роман |
XI
Виконтесса по инстинкту часто думала, какие беды может породить ненависть такого человека, как Ларошфуко. Но, видя себя молодою, хорошенькою, богатою, в милости, она не думала, чтобы эта ненависть могла когда-нибудь иметь пагубное влияние на ее жизнь.
Однако же, когда Клара убедилась, что он занимается ею и знает даже о ней так много, то решилась предупредить принцессу.
- Ваше величество, - сказала она в ответ на похвалы, расточаемые принцессой, - не хвалите моей ловкости в этом случае: некоторые люди уверяют, что офицер, нами обманутый, очень хорошо знал, где настоящая и где фальшивая принцесса Конде.
Но это предположение отнимало у принцессы всю хитрость, которую она приписывала себе за устройство всего этого дела, и потому она не хотела даже и верить ему.
- Да, да, милая Клара, - отвечала она, - понимаю: теперь, видя, что мы обманули его, наш офицер хочет уверить, что он покровительствовал нам. По несчастью, он принялся за это слишком поздно, напрасно ждал, пока попадет в немилость у королевы. Кстати, вы сказали, кажется, мне, что видели герцога де Ларошфуко на дороге?
- Видела.
- Что же нового?
- Он едет в Тюрен на совещание с герцогом Бульонским.
- Да, между ними борьба, я это знаю, оба они отказываются от звания главнокомандующего, а в душе только об этом и думают. Действительно, когда мы будем мириться, то чем опаснее был человек, тем дороже заплатят ему за мир. Но маркиза Турвиль дала мне мысль, как примирить их.
- О, - сказала виконтесса, улыбнувшись при имени маркизы, - так вы изволили помириться с вашей неизменной советницей?
- Что же делать? Она приехала к нам в Монрон и привезла связку бумаг с такою важностью, что мы едва не умерли со смеху, я и Лене. "Хотя, ваше высочество, - сказала она мне, - вовсе не обращаете внимания на эти размышления, плоды бессонных ночей, полных труда, однако же я приношу и мою дань..."
- Да это целая речь...
- Да.
- Что же вы отвечали?
- Вместо меня отвечал Лене. "Маркиза, - сказал он, - мы никогда не сомневались в вашем усердии и еще менее в ваших познаниях. Они так нужны нам, что мы, принцесса и я, ежедневно жалели о них..." Одним словом, он сказал ей столько комплиментов, что соблазнил ее, и она отдала ему свой план.
- Что в нем?
- По ее мнению, надобно назначить генералиссимусом не герцога Бульонского, не герцога де Ларошфуко, а маршала Тюрена.
- Ну что же, - сказала Клара, - мне кажется, что на этот раз маркиза советовала очень удачно. Что вы скажете, Лене?
- Скажу, что вы правы, виконтесса, и приносите в наш совет хороший голос, - отвечал Лене, который в эту минуту явился со связкою бумаг и держал их так же важно, как могла бы держать маркиза Турвиль. - По несчастию, Тюрен не может приехать из северной армии, а по нашему плану он должен идти на Париж, когда Мазарини и королева пойдут на Бордо.
- Заметьте, виконтесса, что у Лене вечно встречаются какие-нибудь препятствия. Зато у нас генералиссимусом не герцог Бульонский, не Ларошфуко, не Тюрен, а Лене! Что такое у вас? Не прокламация ли?
- Прокламация маркизы де Турвиль, не так ли?
- Совершенно она, только с некоторыми изменениями в слоге. Канцелярский слог, изволите знать...
- Хорошо, хорошо, - сказала принцесса с улыбкой, - что хлопотать о словах? Только бы смысл был тот же, вот все, что нам нужно.
- Смысл не изменен.
- А где подпишет герцог Бульонский?
- В одну строчку с Ларошфуко.
- Но где подпишет герцог Ларошфуко?
- Он подпишет под герцогом Энгиенским.
- Сын мой не должен подписывать такого акта! Подумайте, ведь он ребенок!
- Я обо всем подумал, ваше высочество! Когда король умирает, ему тотчас наследует дофин, хотя бы ему было не более одного дня... Почему же в семействе принцев Конде не поступать так, как делается в королевском семействе?
- Но что скажет герцог Бульонский? Что скажет Ларошфуко?
- Последний уже возражал и уехал. Первый узнает дело, когда оно будет сделано, и скажет, что ему будет угодно, нам все равно!
- Так вот причина той холодности, которую герцог выказал вам, Клара?
- Пусть его будет холоден, он разогреется при первых залпах, которые направит на нас маршал Мельере. Эти господа хотят воевать, так пусть воюют!
- Будем осторожны, Лене, - сказала принцесса, - не должно слишком сердить их, у нас никого нет, кроме них.
- А у них ничего нет, кроме вашего имени. Пусть попробуют сражаться за себя, мы увидим, долго ли они могут продержаться!
Маркиза де Турвиль вошла, и радостное выражение ее лица изменилось в беспокойство, которое еще более усилилось от последних слов Лене.
Она живо подошла и сказала:
- План, который я имела честь предложить вашему высочеству, верно, не понравился господину Лене?
Эти господа подпишут свои имена после его высочества.
- Вы компрометируете молодого принца!
- Да как же иначе, если мы за него сражаемся?
- Но жители Бордо любят герцога Бульонского, душою преданы герцогу де Ларошфуко и вовсе не знают его высочества герцога Энгиенского.
- Вы ошибаетесь, - сказал Лене, вынимая по обыкновению бумагу из кармана, который всегда удивлял принцессу своею вместимостью, - вот письмо президента из Бордо, он просит меня, чтобы прокламации были подписаны юным принцем.
- Ах, что заботиться о мнении парламентов, Лене! - воскликнула принцесса. - Не стоило освобождаться от власти королевы и Мазарини, если надобно подпасть под влияние парламента!
- Вашему высочеству угодно въехать в Бордо? - спросил Лене решительно.
- Разумеется.
- Ну, так это решительное их условие: они хотят сражаться только за принца.
Маркиза закусила губы.
Принцесса продолжала:
- Так вы заставили нас бежать из Шантильи, заставили нас проехать полтораста лье, и для чего? Чтобы принять оскорбление от жителей Бордо!
- То, что вы изволите принимать за оскорбление, есть почесть. Что может быть лестнее для принцессы Конде, как знать, что ее принимают, а не других...
- Так жители Бордо не примут двух герцогов?
- Они примут только ваше высочество.
- Но что могу я сделать одна?
- Все-таки извольте въехать в город, потом ворота уже будут отворены, и все другие въедут за вами.
- Мы не можем обойтись без герцогов.
- И я то же думаю, а через две недели и парламент будет думать то же. Бордо не принимает вашей армии, потому что боится ее, но через две недели призовет ее для своей защиты. Тогда у вас будет двойная заслуга: вы два раза исполните просьбу жителей Бордо, и тогда, будьте спокойны, они все, от первого до последнего, будут готовы умереть за вас.
- Так город Бордо в опасности? - спросила маркиза.
стыдом.
- А кто же угрожает городу?
- Король, королева, Мазарини. Королевские войска пополняются рекрутами; враги наши занимают позиции. Остров Сен-Жорж (он только в трех лье от Бордо) получил подкрепление войском, припасами, туда назначен новый комендант. Жители Бордо попробуют взять остров и, разумеется, будут разбиты, потому что им придется драться с лучшими войсками короля. Когда их порядочно разобьют и поколотят, как должно быть с горожанами, которые хотят представлять солдат, они станут звать на помощь и герцога Бульонского, и Ларошфуко. Тогда, ваше высочество, вы предложите условия парламенту, потому что оба герцога в ваших руках.
- Но не лучше ли постараться переманить на нашу сторону этого нового коменданта, прежде чем жители Бордо будут разбиты и упадут духом?
- Если вы будете в Бордо, когда их разобьют, так вам нечего бояться, что же касается до коменданта, то его никак нельзя подкупить.
- Нельзя? Почему?
Потому что он личный враг вашего высочества.
- Мой личный враг?
- Да.
- Почему?
- Он никогда не простит вам обмана, которого был жертвою в Шантильи. О, кардинал Мазарини не так глуп, как вы воображаете, хотя я беспрестанно твержу вам противное. И вот вам доказательство: он назначил на остров Сен-Жорж, то есть в лучшую здешнюю крепость, угадайте кого?
- Я уже сказала вам, что ничего не знаю об этом человеке.
- Того капитана, над которым вы так смеялись. Который по непостижимой неловкости выпустил ваше высочество из Шантильи.
- Каноля! - воскликнула Клара.
- Да.
- Каноль - комендант на острове Сен-Жорж?
- Именно он.
- Не может быть! Я видела, как его арестовали, видела собственными глазами.
- Точно так. Но у него сильное покровительство, и он опять попал в милость.
- А вы уже считали его умершим, бедная моя Клара, - сказала принцесса с улыбкой.
- Но точно ли вы в этом уверены? - спросила изумленная виконтесса.
Лене по обыкновению полез в карман и вынул из него бумагу.
- Но как могла принцесса назначить Ришона на остров Сен-Жорж! - воскликнула маркиза Турвиль с торжествующим хохотом. - Разве мы можем назначать комендантов в крепости королевы?
- Мы можем назначить одного, маркиза, и этого уже достаточно.
- По какому праву?
Маркиза Турвиль вздрогнула, увидав, что Лене опять полез в карман.
- Ах, бланк герцога д'Эпернона! - воскликнула принцесса. - Я совсем забыла про него.
- Ба, что это такое? - сказала маркиза презрительно. - Клочок бумаги, не больше!
- Этот клочок бумаги, - возразил Лене, - даст нам возможность бороться с новым комендантом. Это наш щит от острова Сен-Жорж, это наше спасение, словом, какая-нибудь крепость на Дордони...
- И вы уверены, - спросила Клара, ничего не слышавшая из всего разговора с той минуты, как ей сказали о новом коменданте, - вы уверены, что Каноль, арестованный в Жоне, именно тот самый Каноль, который назначен теперь комендантом?
- Совершенно уверен.
- Странно же кардинал Мазарини отправляет своих комендантов к местам их назначения, - сказала она.
- Да, - сказала принцесса, - тут, верно, что-нибудь да есть.
- Разумеется, есть, - отвечал Лене, - тут действует Нанона Лартиг.
- Нанона Лартиг! - воскликнула виконтесса, которую страшное воспоминание укусило в самое сердце.
- Эта женщина! - с презрением пробормотала принцесса.
- Точно так, - сказал Лене, - та самая женщина, которую вы не хотели видеть, когда она просила чести быть вам представленной. Королева, не столь строгая, как вы, принимала ее... Поэтому-то она отвечала вашему камергеру, что принцесса Конде, может быть, гораздо важнее королевы Анны Австрийской, но во всяком случае, Анна Австрийская гораздо благоразумнее принцессы Конде.
- Память изменяет вам, или вы хотите пощадить меня, Лене! - вскричала принцесса. - Дерзкая сказала совсем не то, она сказала, что Анна Австрийская не благоразумнее, а просто умнее меня.
- Может быть, - отвечал Лене с улыбкою. - Я выходил в это время в переднюю и потому не слыхал окончания фразы.
- Но я слышала у дверей, - сказала принцесса, - и я слышала всю фразу.
- Так вы можете понять, что эта женщина особенно будет стараться вредить вашему высочеству. Королева вышлет вам солдат, с которыми надобно сражаться, Нанона вышлет вам врагов, с которыми надобно бороться.
- Нет, маркиза, я принял бы ее и подкупил бы.
- А, если ее можно подкупить, так на это всегда есть время.
- Разумеется, всегда есть время, но теперь, вероятно, это дело уже не по нашим деньгам.
- Так сколько же она стоит? - спросила принцесса.
- До начала войны она стоила пятьсот тысяч.
- А теперь?
- Миллион.
- Но за эти деньги я куплю самого Мазарини.
- Может быть, - отвечал Лене, - вещи, несколько раз продававшиеся, теряют ценность.
- Но, - сказала маркиза, любившая строгие и насильственные меры, - если ее нельзя купить, так ее можно взять.
- Вы оказали бы, маркиза, чрезвычайную услугу ее высочеству, если бы исполнили эту мысль, но трудно этого достигнуть, потому что вовсе неизвестно, где она теперь находится. Но нечего заниматься этим; прежде войдем в Бордо, а потом займем остров Сен-Жорж.
- Нет, нет, - воскликнула Клара, - прежде всего займем крепость Сен-Жорж!
Это восклицание, вырвавшееся из души виконтессы, заставило обеих дам обернуться к ней, а Лене посмотрел на нее так внимательно, как мог смотреть только Ларошфуко, но с явною благосклонностью.
- Но ты забыла, - сказала ей принцесса, - что Лене говорит: крепость нельзя взять.
- Может быть, - возразила Клара, - но я думаю, что мы возьмем ее.
- Вы уже составили план? - спросила маркиза с видом женщины, которая боится новой соперницы.
- Может быть, - отвечала Клара.
- Но, - сказала принцесса с улыбкой, - если остров Сен-Жорж продается так дорого, то, может быть, мы не в состоянии купить его?
- Мы не купим его, - возразила виконтесса, - а все-таки он будет наш.
- Именно так, - отвечала принцесса. - Мы поручим Ришону атаковать Сен-Жорж, он здешний, знает местность, и если кто-нибудь может овладеть крепостью, которую вы считаете такою важною, так это он!
- Прежде атаки, - сказала Клара, - позвольте мне попробовать, не улажу ли я дело. Если мне не удастся, так извольте делать, что вам угодно.
- Как! Ты поедешь на остров Сен-Жорж? - спросила принцесса с удивлением.
- Поеду.
- Одна?
- С Помпеем.
- И ты не боишься?
- Я отправлюсь парламентером, если вашему высочеству угодно дать мне инструкцию.
- А, вот это ново! - воскликнула маркиза. - Мне кажется, что дипломаты образуются не в одну минуту и что надобно долго изучать эту науку. Маркиз де Турвиль, лучший дипломат своего времени, как был он и отличнейший воин, называл ее труднейшею из всех наук.
- Хотя я ничего не знаю, - отвечала Клара, - однако же попробую, если ее высочеству угодно будет позволить мне...
- Разумеется, ее высочество позволит вам, - сказал Лене, значительно взглянув на принцессу, - я даже уверен, что никто, кроме вас, не может иметь успеха в таких переговорах.
- Что же может сделать виконтесса особенного, чего не сделали бы другие?
- Она просто станет торговаться с бароном Канолем, чего не может сделать мужчина, потому что его выбросят за это в окно.
- Да, мужчина не может, но всякая женщина...
- Если уж надобно посылать в Сен-Жорж даму, так лучше всего поручить это дело виконтессе, потому что она первая в это окно...
В эту минуту курьер явился к принцессе. Он привез письмо от Бордосского парламента.
- Ах, - воскликнула принцесса, - вот, верно, ответ вам!
Обе дамы приблизились, по чувству участия и по любопытству. Лене спокойно стоял на прежнем месте, зная наперед содержание депеши.
Принцесса жадно прочла ее.
- Ага, - пробормотала маркиза де Турвиль с торжествующим видом.
- Но что про герцогов? - спросил Лене. - Что про армию?
- Ни слова.
- Так мы без защиты, - сказала маркиза.
- Нет, - возразила принцесса, - нет, с помощью бланка герцога д'Эпернона я возьму себе крепость Вер, которая доставит мне Дордонь.
- А я, - сказала Клара, - я возьму Сен-Жорж, ключ ко всей Гаронне.
- А я, - прибавил Лене, - доставлю вам герцогов и армию, если только вы дадите мне время действовать.