| Автор: | Жаколио Л., год: 1893 |
| Категория: | Роман |
XXV
Акулы. - Небольшой спор по поводу "большого негодяя". - Какие еще опасности впереди? - Светлый луч на мрачном фоне окружающего. - Тоска ожидания. - Бравый капитан.
Порник наклонился к борту китоловки и стал смотреть на волны. - Ах, ах! Черт возьми! - воскликнул он. - В самом деле акулы! И какое множество! Целый полк! И какой величины! Я таких и не видывал никогда! Впрочем, этот неприятель не слишком опасен при нашей шлюпке. Другое дело, если бы это была простая лодка.
Как бы в подтверждение последних его слов несчастный Гроляр вдруг вскрикнул не своим голосом и бросился из своей лодки на борт китоловки. Ланжале вскочил со своего места и помог ему перебраться на их судно.
Причиной тревоги была одна из акул, которая, почуяв добычу вздумала прыгнуть в лодку, но плохо рассчитала свой прыжок и перелетела через лодку на другую сторону грота, чуть-чуть только задев мокрым телом бедного полицейского. Ли Ванг тоже устремился за ним на китоловку, выйдя из оцепенения при виде страшной опасности, грозившей им обоим, но Саранга загородил ему дорогу.
-- Ни шагу дальше! - крикнул ему грозно малаец. - Оставайся на своем месте, или я брошу тебя сейчас же за борт лодки!
Несчастный искатель власти Кванга, превратившийся теперь в самое жалкое существо, убедившись, что все надежды его погибли, начал было умолять малайца пощадить его, но тот был непреклонен, грозя немедленно разделаться с ним. Тогда вмешался Порник.
-- Я один здесь командую, - сказал он малайцу, - и никто не имеет права препятствовать кому бы то ни было искать безопасности на борту моего судна.
-- В таком случае я возвращаюсь на свое судно, - заявил Саранга.
-- Ты не сделаешь такой безумной вещи!
-- А зачем вы становитесь между мной и этим человеком? Он принадлежит теперь мне, по праву мести!
-- Послушай, Саранга, ты ошибаешься: мы все тут уверены, что этот Ли Ванг - большой негодяй и тысячу раз заслужил свое наказание, но наши нравы и обычаи запрещают нам быть свидетелями такой жестокой расправы с человеком, хотя бы и тяжко виновным. Не беспокойся, он от тебя никуда не уйдет, и ты свершишь над ним свое правосудие, только не теперь, а в более спокойное время.
-- Значит, этот человек принадлежит мне?
-- Да, или, скорее, твоей справедливости, так как ты, без сомнения, не захочешь наказывать невиновного.
-- О, на этот счет вы можете быть спокойны! Надеюсь также, что никто не покусится отнять его у меня?
-- Мы, напротив, станем даже помогать тебе караулить его.
-- Хорошо! Я остаюсь здесь, - решил Саранга, - и надеюсь, что вы сдержите ваше слово.
-- Разумеется! Но поговорим о нашем положении: если только одни акулы грозят нам...
-- Нет, господин Порник, - перебил малаец речь Порника, - есть еще другая опасность, о которой вы и не думаете, конечно. Когда мы вынуждены будем войти в озеро, то буквально по акулам, а не по воде должны будем пробираться там! С незапамятных времен жители острова Иена прикармливают их, бросая озеро остатки всевозможной пищи - например, целых свиней и даже быков, и акулы тысячами стремятся через гроты в озеро из моря, чуя добычу" Итак, довольно будет какой-нибудь из этих тварей случайно прыгнуть к нам на палубу - и мы погибли! Ведь один удар хвоста этого чудовища убивает наповал человека!
-- Мы будем осторожно пробираться между ними.
-- Никакая осторожность не поможет тут, как и все ваше оружие, поверьте мне! Затем нам грозит еще одна опасность...
И Саранга побледнел при одном воспоминании о чем-то ужасном, изведанном им когда-то.
-- И есть чего страшиться, господин командир! Представьте себе, что на острове Иене содержится порядочное число чудовищной величины кайманов, посвященных богам; и вот их, в последнюю ночь, которая предшествует полнолунию, пускают в озеро на акул. Зная это, мой господин и выбрал как раз это самое время, рассчитывая на то, что если бы Ли Ванг и его спутник каким-нибудь чудом уцелели от акул, то кайманы совершили бы правосудие над ними!
-- Это ужасно! - воскликнули в один голос Порник, Ланжале и Данео, а несчастные Ли Ванг и Гроляр глухо застонали от ужаса.
-- И когда эти кайманы, - продолжал малаец, - которых перед тем нарочно морят голодом, увидят проход в озеро из своего бассейна свободным, они с невообразимой яростью устремляются на добычу, сокрушая все на своем пути. Акулы, понятно, не уступают им себя дешево, - и вот начинается страшная схватка между ними, в которую не приведи судьба нам попасть! Хуже ничего не может быть!
-- Это ужасно! - опять воскликнули Порник и его товарищи.
-- Единственная наша надежда на то, что сегодня, может быть, кайманов еще не пустят в озеро...
-- А нет ли какой-нибудь возможности остаться здесь, чтобы не входить в озеро, пережидая опасное время?
-- Никакой возможности! Менее чем через час вода наполнит эти гроты до самых сводов, и мы, таким образом, будем залиты ею и пойдем ко дну... Словом, мы должны плыть в озеро, если не желаем утонуть здесь.
Акулы между тем все прибывали и прибывали в гроты, толкаясь мордами и хвостами о стены китоловки и щелкая зубами. Саранга сосредоточенно молчал, обдумывая что-то. Видя это, Порник сказал Ланжале:
-- Ну, старина, кажется, наше дело плохо. И дернула же нас нелегкая сунуться туда, откуда и уйти нельзя с честью! Вот куда плыли мы почти пять суток! Ах, черт возьми!
-- Будь что будет, - отвечал невозмутимый философ-парижанин, - но я не намерен капитулировать без всяких условий, к тому же у меня есть идея...
-- Какая же? Говори! В настоящую минуту это более чем любопытно!
Ланжале, не сказав ничего, спустился в одну из кают, а Саранга объявил вдруг Порнику следующую малоутешительную новость:
-- Четверть часа? - спросил Ланжале, появляясь снова на палубе. - Этого для меня достаточно, чтобы приготовиться как следует...
В руках у него был большой кусок медной проволоки, довольно длинный, - запас для электрической машины, - который он положил на борт судна, после чего сказал:
-- Вот, друзья мои, в чем моя идея! Помогите мне теперь привести ее в исполнение.
Все окружили его. Ланжале взял два весла (прикрепленные к китоловке на случай ломки ее машины), проделал на их концах по дыре и укрепил в горизонтальном положении над водой, на носу и на корме судна. Потом он взял весла с остальных лодок, положил их крест накрест на первые, просверлил дыры и протянул проволоку, которая окружила таким образом китоловку на большом расстоянии от бортов. Достаточно было пустить по проволоке электрический ток - и судно получало надежную защиту от всяких врагов.
-- Теперь мы увидим, как будут плясать перед нами все эти твари! - сказал Ланжале, приводя в сообщение с аккумуляторами медную нить проволоки. - Это будет в некотором роде бал для них, на котором мы будем присутствовать в качестве любопытных зрителей!
И с этими словами он пустил машину судна в ход, так как время больше не терпело: между сводами грота и поверхностью судна оставалось свободного пространства немного более метра, и нужно было изо всех сил стремиться к выходу в озеро, соперничая в быстроте с водой, даже превосходя ее.
На лицах всех пассажиров изобразилось сильное беспокойство: успеют ли вовремя выйти из грота? Что ожидает их там, в этом озере? И будет ли прок от этого механизма, устроенного Ланжале? Не безумие ли думать, что такая слабая вещь, как эта проволока, в состоянии сопротивляться сильному напору чудовищ на судно, чудовищ, которых всего пяти, шести штук достаточно будет для того, чтобы общими усилиями их шлюпка была опрокинута на бок, и пассажиры ее сброшены были в волны - в жертву их врагам?
-- Гм! Посмотрим, кто будет смеяться последним! Черт возьми, славная батарея! От этих обитателей моря останутся только одни хвосты, надо полагать! Прекрасная идея, клянусь честью! Недаром я думал, что из этого что-нибудь да выйдет!
Все эти восклицания были, конечно, весьма слабым утешением для окружающих, но бравый бретонец держал себя таким молодцом и решительно непобедимым человеком, что все уверовали в свое спасение и стали смотреть гораздо бодрее, чем в первые минуты после того, как судно двинулось в дальнейший путь - к неизвестному и грозному будущему.