Галатея или статуя через сутки по своем оживлении
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Галатея или статуя через сутки по своем оживлении

Галатея или статуя черезъ сутки по своемъ оживленiи (*)

Действующiя лица: Пигмалiонъ -- Галатея, бывшая накануне статуею, жена Пигмалiонова - Нирей, мальчикъ семи летъ, служащiй моделью Пигмалiону - Эвринома, старая женщина, кормилица Пигмалiонова - Бедный старикъ -- Эвфрозина, молодая кокетка - Мирна - Левкипъ, молодой человекъ. - Действiе происходитъ въ саду Пигмалiоновомъ.

Явленiе І. - Галатея сидитъ на дерновомъ канапе близъ ручья; подле нее,

И такъ я одна, первый разъ въ моей жизни... Но Пигмалiонъ обещалъ скоро возвратиться... Ахъ! какое движенiе я тутъ почувствовала (указывая рукою па сердце), когда онъ сказалъ: "мне должно на часъ разстаться съ тобою!" Часъ дологъ безъ милаго друга!... Съ того времени, какъ живу, со вчерашняго дня, я не спускала глазъ съ Пигмалiона; а теперь напрасно ищу его! Въ одну минуту все для меня переменилось; смотрю, слушаю безъ удовольствiя, не слыша и не видя его!... Онъ посадилъ меня на берегу ручья и сказалъ: "въ ожиданiи друга смотрись въ эту чистую воду; любуйся прелестнымъ лицомъ своимъ, славнейшимъ деломъ рукъ моихъ; помни, помни Любовь и Пигмалiона!"... Мне прiятно исполнять волю его и видеть черты, имъ образованныя и ему милыя... Но прелестна ли я въ самомъ деле? Пигмалiонъ говоритъ, что есть на свете другiе люди, другiя женщины; оне могутъ бытъ и лучше меня.... Пигмалiонъ не всехъ виделъ: что, естьли когда нибудь найдетъ женщину, которая полюбится ему более Галатеи?.. Какая страшная мысль! ... Но онъ клялся любишь вечно одну Галатею: можно-ли бояться после такой клятвы? Пигмалiонъ имеетъ опытность; живетъ уже не сутки въ свете, такъ какъ я; все знаетъ - и когда даетъ слово, то конечно уверенъ въ сердце своемъ. Я многое сведала отъ Пигмалiона; но не льзя узнать всего въ такое короткое время; у меня еще довольно сомненiй и неясныхъ идей въ голове. Чтобы все изследовать и понять совершенно, мне надобно прожить въ свете - дни три!... Между темъ знаю, что я любима, и что другъ мой не можетъ перемениться. Могу ли разлюбить его? и сердце Пигмалiона не такое ли, какъ мое? Амуръ, ожививъ меня и соединяя насъ, принялъ обеты любви нашей. О минута, навеки для меня незабвенная! минута восторга и щастiя, когда я изъ ничтожества вдругъ перешла въ бытiе и чувство! Забуду ли первые любезные звуки, которые обновили слухъ мой? Амуръ, Амуръ говорилъ мне: Прими душу, Галатея; живи для того, чтобы любитъ и нравиться!... Тутъ сердце мое затрепетало, глаза открылись - и светильникъ Купидона былъ для нихъ первымъ сiянiемъ; Пигмалiонъ и Любовь первымъ явленiемъ... Я сошла съ подножiя; отделилась отъ хладнаго мрамора (указываетъ на него), который за минуту передъ темъ составлялъ часть меня самой. Пигмалiонъ освятилъ камень, на которомъ искусство его образовало Галатею; поставилъ олтарь Любви на томъ месте, съ котораго Любовь свела меня.... Олтарь милый! всякой день рука моя будетъ украшать тебя цветами!... (Встаетъ, льетъ на огонь ароматы и преклоняетъ колено, беретъ венокъ розовый и кладетъ его на жертвенникъ.) О ты, который извлекъ меня изъ ничтожества! Амуръ! Амуръ! прими жертву мою! Наслаждайся щастiемъ Галатеи, богъ благотворный! оно неизъяснимо, и ты одинъ, творецъ сего щастiя, можешь понять его!... Такъ, чемъ долее живу, темъ более чувствую цену и прелесть милаго очарованiя, которое называется жизнiю!... Но что слышу?... Ахъ! это верно Пигмалiонъ; лечу къ нему.... (встаетъ и видитъ Нирея)... Боги! какое прелестное существо!

Галатея. Какъ прiятно затрепетало мое сердце! Не Амура ли вижу? Его ростъ и черты, но онъ безъ пламенника, безъ крыльевъ... Смотритъ на меня, улыбается... Такъ, это Амуръ... ).

Нирей. Эвриномы здесь нетъ; могу смело играть и резвиться.

Галатея. Не его голосъ... Амуръ! (Встаетъ, идетъ къ нему).

Нирей. Ты меня зовешь?

Галатея. Амура ли вижу?

Нирей. Конечно, я маленькой Эроть Пигмалiоновъ. Хочешь ли видеть, какъ стою? смотри... (Становится такъ, какъ Амура изображаютъ).

Галатея. Какой языкъ!... Совсемъ не такой разговоръ, не такiе взоры... это не Купидонъ.

Нирей. Не правда ли, что хорошо представляю бога?....

Галатея.

Нирей. Я Нирей.

Галатея. Нирей!... какое странное существо!... Ни мущина, ни женщина... Не понимаю.

Нирей. Что мудренаго? Я ребенокъ.

Галатея. Ребенокъ? ахъ! я не знаю васъ... - (Про себя.) Надобно разсмотреть его и поговоришь съ нимъ. (Беретъ у него руку.) Какая маленькая рука! однакожь похожа на мою... Скажи, много ли васъ въ свете?

Нирей. Теперь насъ только 12 въ школе.

Галатея. Въ школе? это ваша земля?

Нирей. И начальникъ у насъ такой строгой, такой сердитой!

Начальникъ? разве вы не однимъ богамъ повинуетесь?

Нирей. Нетъ, у насъ есть Стратонъ.

Галатея. Стратонъ? такой же ребенокъ, какъ вы?

Нирей (засмеявшись.) Ребенокъ-учитель! ты шутишь. Стратонъ больше тебя -- вотъ такой (поднимаетъ руку).

Галатея. И такъ онъ мущина?

Нирей. Конечно. Толстой голосъ его всякаго испугаетъ. Нирей! знаешь ли урокъ свой? вотъ какъ онъ говоритъ!

Галатея. Для чего же Стратонъ у васъ начальникъ?

Нирей. Для того, что мы малы.

Ахъ! я теперь угадываю... вы безсильны, и для того обязаны повиноваться?... Нирей! останься со мною; ты будешь делать, что хочешь.

Нирей (целуя руку ея). Съ радостiю; ты уже мила мне.

Галатея. А ты мне... Онъ трогаетъ ною душу. Какъ любезенъ ребенокъ!

Нирей (прыгая съ радости). Я не пойду въ школу; буду играть целой день, резвиться, бегать, лазить по деревьямъ!.. Хочешь-ли видеть? смотри... (взлезаетъ на дерево).

Галатея. Ахъ! какъ хорошо! Ты и меня выучишь: не правда ли?

Нирей. Въ одну минуту... Поди сюда.

Галатея (подходя къ дереву). Какъ же это сделать?

Нирей. хорошо!

Галатея. Кора очень жестка.... Я не могу (падаетъ на землю). Ахъ!.. какое ужасное, неизъяснимое, новое чувство!

Нирей (спрыгиваетъ съ дерева). Ты ушиблась?

Галатея (съ ужасомъ). Нирей, Нирей! какая странность! Взгляни на мою руку...

Нирей. Ты оцарапала ее.

Галатея (опираясь на него). Веди меня къ этому канапе... нетъ силъ итти.

Нирей. Со мною это всякой день случается. Не стыдно ли плакать отъ безделицы?

Галатея. Ахъ! я не имела идеи о такихъ ужасныхъ случаяхъ! Нирей! мне жаль тебя: ради боговъ не лазь никогда по деревьямъ!

И ты говоришь то же, что Эвринома и Стратонъ... (Видитъ розы.) А!.. цветы!... Дозволь мне взять ихъ... Только они уже завяли.

Галатея. Завяли?

Нирей. Посмотри,

Галатея. Какая перемена! они были такъ хороши поутру!

Нирей. Розы скоро вянутъ.

Галатея. Какая тленная красота! Ахъ! естьли и наша со временемъ затмевается!... Нирей! брось цветы; мне больно смотреть на нихъ. Они вселяютъ въ меня какiя-то мысли, странныя, темныя, но безпокойныя... А Пигмалiонъ не возвращается!

Нирей. Не послать ли за нимъ Эвриному?

Галатея. Что такое Эвринома?

Нирей. Пигмалiонова кормилица.

Женщина?

Нирей. Конечно.

Галатея. Что слышу!.. Хороша ли она?

Нирей. Пигмалiонъ хвалить и любитъ ее.

Галатея: Любитъ?.. Что нужды! Онъ сказалъ, что я ему всехъ милее: о чемъ же безпокоишься? Родъ человеческой есть одно семейство; мы все должны любить другъ друга; но горячность супружеская ни съ чемъ не можетъ сравняться.

Нирей. Слушай... это громъ, кажется.

Галатея. Что такое громъ?.. Я слышу трескъ на небе, въ этомъ облаке.

Нирей (садится на колени къ Галатее). Я боюсь грому.

Галатея. Какъ! этотъ шумъ тебе непрiятенъ? онъ такъ хорошъ!

Нирей.

Галатея. Убить?

Нирей. Ахъ!.. молнiя!

Галатея. Какой яркой блескъ! какъ мило!

Нирей. Онъ убиваетъ до смерти, говорю тебе... Ахъ!.. Какой ударъ!.. Уйду домой. (Уходитъ.)

Галатея. Убиваетъ до смерти!.. Что такое? не разумею; но можетъ быть и разуметь не чего. Ребенокъ, кажется, не имеетъ совершеннаго ума; родъ ихъ не можетъ равняться съ нашимъ.... Только сказанное имъ объ Эвриноме не выходитъ у меня изъ мыслей. О Пигмалiонъ! сколько вопросовъ готовлю для тебя!.. Но когда же онъ возвратится? Не имею терпенiя ждать его, и сама пойду за нимъ. (Идетъ съ театра),

Эвринома (показываясь съ другой стороны). Пигмалiонъ не велелъ мне пускать ее.

Галатея.

Эвринома. Она приближается къ реке,

Галатея. Это вода; надобно перейти черезъ нее.

Эвринома (бежитъ за нею). О небо!.. Галатея! Галатея!

Галатея. Какой неизвестной голосъ кличетъ меня!

Эвринома (схвативъ ее за руку). Ты утонула бы.... Ахъ! какъ она, меня испугала!

Галатея. Боги! что за странное существо!

Эвринома. Къ щастью, что я, спрятавшись въ этой алее, не спускала, съ тебя глазъ.

Галатея (смотря на нее). Не могу вытти изъ удивленiя.

Эвринома.

Галатея. Скажи ради боговъ, что ты такое?

Эвринома. Не уже ли ты считаешь меня мущиною?

Галатея. Ахъ нетъ! Пигмалiонъ не похожъ на тебя; Амуръ также.

Эвринома. А между собой и мною находить ли сходство?

Галатея (засмеявшись). Какой вопросъ!

Эвринома. Однакожь, не смотря на смехъ твой, я женщина.

Галатея. Ты? (Смеется) О! естьли все женщины таковы...

Эвринома. То не будешь ревновать: не правда ли?

Галатея. ты въ самомъ деле женщина. Скажи только, не больно ли тебе иметь такое лицо?

Эвринома. Ни мало; я имела время къ нему привыкнуть.

Галатея. Какая походка! какой станъ! какъ она сгорбилась! Сядь подле меня, я хочу видеть въ этой воде лицо свое вместе съ твоимъ. (Смотритъ въ ручей.) Ахъ! какъ весело! (Смеется.)

Эвринома. Она имеетъ уже изрядное самолюбiе, хотя живетъ на свете только другой день!.. Знаешь ли, Галатея, что надобно уважать старость?

Галатея. Ты называешься старостiю?

Эвринома. Эвриномою и....

Галатея. Какъ! Эвринома, которой я столько боялась, воображая красоту ея? Обними меня, любезная Эвринома! Я знаю, что Пигмалiонъ любитъ тебя, и буду сама другомъ твоимъ.

Такъ и быть; извиняю тебя. Ты вчера только узнала светъ, и еще не имела времени научиться вежливости.

Галатея. Съ перваго взгляду она вселила въ меня нежное чувство, соединенное съ какимъ-то страхомъ; я не смела подойти къ ней; а теперь, напротивъ того, ея голосъ, лицо, видъ, неизъяснимымъ и новымъ для меня образомъ трогаютъ мою душу.

Эвринома. Тебе смешно видеть женщину съ седыми волосами и морщинами: бедная! ты не всегда будешь этому смеяться.

Галатея. Следственно то, съ чемъ смотрю на тебя, называется смехомъ?

Эвринома. Конечно.

Галатея. Я не знала его. Смехъ очень милъ!

Эвринома. А слезы тебе верно уже известны?

Галатея. Ахъ! я заплакала, разставаясь съ Пигмалiономъ!

Эвринома. Такъ обыкновенно начинается жизнь.

Знгаешь ли, что я видела ребенка?

Эвринома. Маленькаго Нирея, который служитъ моделью для Пигмалiона.

Галатея. Моделью?

Эвринома. Тебе известно, что Пигмалiонъ ваятель?

Галатея. Безъ сомненiя!

Эвринома. Галатея была лучшею его статуею, но онъ сделалъ и множество другихъ: ты видела у него въ мастерской Венеру, Нимфъ и маленькаго Амура...

Галатея. Который стоялъ противъ моего пьедестала?

Эвринома. Не находишь ли сходства между имъ и Ниреемъ?

Галатея. А! понимаю. Нирей былъ статуею и подобно мне оживленъ Купидономъ.

Эвринома. Нетъ; а Пигмалiонъ, желая изобразить Амура, представилъ черты Ниреевы.

Такъ ли онъ делаетъ все статуи?

Эвринома. Безъ сомненiя.

Галатея. О боги! и такъ есть женщина, по которой онъ изобразилъ меня? Я ничто иное, какъ слепокъ? Когда же подлинникъ вздумаетъ спорить со мной объ его сердце?..

Эвринома. Успокойся.

Галатея. Не могу; эта мысль терзаетъ меня. Ахъ! я считала себя творенiемъ его Генiя, а вместо того должна быть однимъ подражанiемъ! Онъ въ другой нашелъ те черты, которыя ему нравятся!

Эвринома. О! будь уверена, что онъ нашелъ ихъ только въ своемъ воображенiи.

Галатея. Лицо мое имъ выдумано?

Эвринома. Совершенно - оно же составляетъ единственное сходство въ людяхъ. Следственно ты не должна бояться никакой модели.

Галатея. Ахъ! я отдохнула.

Эвринома. Что касается до другихъ частей, то онъ не удовольствовался одною моделью! у тебя ноги Аглаины,

Галатея (съ великимъ смехомъ). Твой станъ?

Эвринома. Точно.

Галатея. Какъ можно?

Эфринома. Приметила ли ты въ Пигмалiоновой мастерской статую Флоры?

Галатея. Знаю; она прекрасна. Пигмалiонъ сказалъ мне, что Флора есть богиня цветовъ.

Эвринома. Эта величественная статуя съ миловиднымъ лицомъ есть мой образъ.

Галатея (смеясь). Твой образъ?

Евринома. Безъ всякаго сомненiя. Пигмалiоновъ отецъ также славился ваятельнымъ искусствомъ; я была невольницею жены его, молода и прекрасна. Онъ сделалъ съ меня эту статую. Пигмалiонъ изъ любви къ отцу и ко мне хранитъ ее; онъ изобразилъ свою Галатею съ Флоринымъ, то есть моимъ станомъ.

Галатея. Не понимаю. Изъясни мне прежде, что такое тогда я, можетъ быть, угадаю остальное.

Эвринома. Невольница есть нещастная, бедная женщина, лишенная даровъ фортуны, и для того обязанная исполнять волю другихъ, отказываясь отъ собственной воли.

Галатея. Разве есть нещастные въ свете?

Эвринома. Конечно - для того, что есть злые.

Галатея. Эвринома!... ты приводишь въ смятенiе всю душу мою; возбуждаешь во мне любопытство и страхъ, нетерпеливо желаю знать и боюсь ответовъ твоихъ... Ахъ! чувствую, что я скоро буду жалеть о щастливомъ неведенiи первыхъ минутъ бытiя моего!... Бедная Эвринома! ты была хороша... Разве душевныя горести и неволя истребляютъ красоту? разве невольница не можетъ сохранить своихъ прелестей?

Эвринома. Нетъ, Галатея, я была жертвою всеобщаго для людей закона...

Галатея. О Небо! какая ужасная мысль! Какъ! не ужели, подобно розамъ, которыя увяли въ моихъ глазахъ, мы сами цветемъ только одну минуту?... Ты молчишь.... И такъ это правда?

Эвринома. Галатея! такъ угодно богамъ. Красота есть тленный цветъ. Я была молода, подобно тебе; а ты, подобно мне, состареешься.

Галатея. (Бросается съ объятiя къ Эвриноме).

Эвринома. Успокойся, Галатея, и посмотри на себя въ зеркале этой воды.

Галатея. Не смею.

Эвринома. Ты еще можешь не бояться лица своего.

Галатея (взглянувъ въ ручей). Боги!... какая перемена! какая ужасная бледность!

Эвринома. Она произошла отъ твоего страха и вместе съ нимъ исчезнетъ. Послушай, Галатея: ты не можешь знать, что такое годъ; но вообрази, что множество дней составляетъ его, и что многiе годы еще отделяютъ тебя отъ старости.

Галатея. А мущины стареются ли?

Эвринома. Безъ сомненiя. Къ нашему щастью, они не во всемъ законодатели, и сами зависятъ отъ уставовъ Природы. Пигмалiонъ, будучи старее тебя, долженъ прежде и состареться.

Галатея. Ахъ!.. я уверена въ вечной своей любви къ нему; но будетъ ли онъ любить меня въ старости?

Эвринома.

Галатея. Ты утешаешь меня. Однакожь Пигмалiонъ влюбился въ мое лицо, творенiе рукъ своихъ.. .

Эвринома. Красота пленяетъ на минуту; но одне прелести ума и добродетель утверждаютъ склонность.

Галатея. Ты производишь во мне новое безпокойство. Зная все, скажи, любезная Эвринома, имею ли умъ и добродетель?

Эвринома. Естьли не ошибаюсь, то будешь очень умна.

Галатея. А добродетели верно нетъ во мне?

Эвринома. Добродетель состоитъ въ исполненiи нашихъ обязанностей.

Галатея. Какихъ же?

Эвринома. Почитать боговъ и любишь человечество есть главная наша обязанность.

Галатея. Это чувство нахожу въ моемъ сердце.

Эвринома.

Галатея. Простите, любезныя заблужденiя! Я уже знаю, что есть въ свете невольники, злые и старость. По крайней мере, Эвринома, все ли ты мне сказала?

Эвринома. Все - для нынешняго дня.

Галатея. Какъ! не уже ли есть еще другiя бедствiя?

Зврннома. Одинъ опытъ можетъ совершенно познакомить тебя со светомъ.

Галатея. Ты прибавляешь новой страхъ къ моей горести.

Галатея. Новой предметъ!... Кто это?

Эвринома. Нищiй, который, видя дверь отворенную, вошелъ въ нашъ садъ.

Галатея. Походка его сходна съ твоею. Это верно старая женщина?

Старикъ мущина.

Галатея. Можетъ быть твой Пигмалiонъ, твой мужъ, бедная Эвринома?

Эвринома. Я его совсемъ не знаю.

Галатея. А кажется, вы другъ для друга созданы... Онъ насилу идетъ; я поведу его.

Эвринома (въ сторону). Увижу, какое впечатленiе сделаютъ въ ея сердце слова нищаго.

Галатея. Дай мне руку, старикъ.

Нищiй. Не смею.

Галатея. Дай, говорю тебе... Какъ ты усталъ! Сядь на канапе.

Нищiй. Ты смеешься надо мною: могу ли сесть при тебе?

Галатея. Чтожь мешаетъ?

Почтенiе.

Галатея. Что онъ говоритъ?

Эвринома. Робеетъ тебя.

Галатея. Мне грустно думать, что пугаю его. Я не стара: следственно онъ считаетъ меня злою?

Эвринома. Нетъ; а только чувствуетъ низость свою передъ тобою.

Галатея. Несправедливо: онъ жилъ долее, и по тому умнее меня; можетъ быть моимъ наставникомъ, а я не въ силахъ заплатить ему... Сядь же, доброй старикъ!

Эвринома (нищему). Повинуйся, когда Галатея того хочетъ. (Нищiй садится.)

Галатея. Какъ онъ дурно одетъ! весь въ заплатахъ... Для чего носить такое худое платье?

Нищiй. У меня нетъ другова.

Галатея.

Нищiй. На что шутить надъ моею бедностiю? Естьли не желаетъ подать мне милостыни, то по крайней мере не держи меня.

Галатея. Что такое милостыня?

Нищiй. У меня трое малолетныхъ детей, которымъ есть нечего. Ты богата: сжалься надъ бедными.

Галатея. Что такое богатство?

Нищiй. Золото.

Галатея. Которымъ я украшаюсь?

Эвринома. Такъ, Галатея: металлъ твоего ожерелья необходимъ для жизни людей въ гражданскихъ обществахъ. Безъ золота не льзя иметь ни дому, ни платья, ни пищи.

Галатея. Этотъ человекъ не имеетъ его?

Эвринома. Ахъ нетъ! онъ родился въ бедности....

Для чего-же давно не сказалъ о томъ?

Эвринома. Безпрестанно проситъ, но ему отказываютъ или даютъ очень мало.

Галатея. Можно ли?... Это для меня непонятнее всего, что я отъ тебя слышала... (Снимаетъ съ себя ожерелье.) Доброй, бедной старикъ! вотъ тебе золото; этова, можетъ быть, мало, но у меня нетъ более (отдаетъ ему).

Нищiй. Что ты делаешь!

Галатея. Естьли тебе не льзя иметь дому, то останься здесь. Я стану кормить тебя; а Пиглмалiонъ дастъ тебе хорошее платье.

Нищiй. Возьми назадъ это украшенiе; для меня лучше деньги.

Эвринома (давая ему несколько золотыхъ монетъ.) Золото въ этомъ виде для него лучше.

Нищiй (взявъ деньги и положивъ Галатеино ожерелье на канапе).

Галатея. Доволенъ ли ты?

Нищiй. Этотъ день есть щастливейшiй моей жизни. Я пойду къ детямъ.

Галатея. Послушай... Теперь я могу думать, что не ты одинъ на земле имеешь нужду въ золоте: естьли узнаешь другихъ бедныхъ людей, то сделай милость, пришли ихъ ко мне.

Нищiй. Соседка моя Крифея почти такъ же бедна, какъ и я.

Галатея. Слышишь ли, Эвринома?

Эвринома. Вотъ тебе и для соседки. (отдаетъ ему две золотыя монеты).

Нищiй. Какъ она обрадуется!.. Простите. Боги наградятъ васъ. (Уходитъ.)

... Нетъ, не смею предаваться новымъ мыслямъ, которыя меня тревожатъ!... Есть бедные; они живутъ подле насъ, и мы оставляемъ ихъ въ нужде!.. Нетъ, я уверена, что Пигмалiонъ не знаетъ ихъ!

Эвринома. Пигталiонъ добръ и чувствителенъ.

Галатея. А бедный старикъ умиралъ съ голоду!.. Когда некоторые люди совсемъ не имеютъ этова полезнаго золота, то не грехъ ли иметь его много? Когда есть бедные, то не виноваты ли богатые?

Эвринома. Живъ только одинъ день на свете, ты не могла бы понять моего ответа на вопросы твои.

Галатея. Ахъ! не смотря на мое невежество, сколько ужасовъ предчувствую!. Одинъ Пигмалiонъ могъ бы объяснить мои сомненiя; а его все нетъ! Ради Юпитера, поведи меня къ нему!

Эвринома. Не могу; мне должно быть здесь.

Галатея. И такъ пойду одна.

Эвринома. Куда же?

Галатея.

Эвринома. Какая остроумная догадка!

Галатея. Ты смеешься; это не хорошо.

Эвринома. Я не сердилась, когда ты смеялась надъ моею старостью.

Галатея. Тебе не было грустно.

Эвринома. Останься здесь, любезная Галатея. Я не пущу тебя.

Галатея. Какъ! разве я твоя невольница? кто тебе далъ право повелевать мною?

Эвринома. Вотъ первая досада въ жизни твоей!.. Но я удерживаю тебя единственно изъ дружбы къ тебе. Естьли выдешь одна изъ дому, то подвергнешься многимъ опасностямъ.

Галатея. О боги! Пигмалiонъ вышелъ одинъ: следственно онъ въ опасности?

Эвринома. Нетъ, опытность предохранитъ его. На примеръ, ты захотела бы бежать, не умея бегать - могла бы упасть и больно ушибиться.

Какъ давече, взлезая на дерево? О небо! какимъ бедствiямъ человекъ подверженъ въ свете!

Эвринома. Для женщинъ есть и другiя опасности. Ты молода и прекрасна: естьли встретишься злымъ людямъ, то они могутъ похитить тебя и навекъ разлучить съ Пигмалiономъ.

Галатея. Какой ужасъ!

Эвринома. Ты едва было не упала въ реку: знай, что въ воде можно утонуть.

Галатея. Утонуть?

Эвринома. Да, лишишься бытiя.

Галатея. Лишиться бытiя?.. Эвринома, жизнь можетъ прекратиться?

Эвринома. Ты заставляешь меня открыть тебе эту печальную истину.

Галатея. Жизнь можетъ или должна прекратиться?.. Ты не отвечаешь?.. Разумею это ужасное молчанiе!.. И такъ мы родимся единственно для того, чтобы умереть!..

Эвринома ( Она бледнеетъ... глаза ея закрываются.

Галатея. Всему конецъ... Чувствую, что снова обращаюсь въ холодный и неподвижный мраморъ, изъ котораго меня образовали!.. Светъ затмевается въ глазахъ моихъ... уничтожаюсь, исчезаю!... о Пигмалiонъ!

Эвринома. Ободрись, Галатея!.. Страхъ тебя обманываетъ.

Галатея (открывая глаза). Боги!... опять вяжу светъ!... Эвринома!

Эвринома. По закону Натуры ты должна еще долго, долго наслаждаться щастiемъ любви и любезности. Мысль о смерти ужасаетъ тебя въ начале жизни, а я стою покойно на краю могилы: знай, что старость предвещаетъ смерть!

Галатея. Ахъ! естьли такъ, то жалею о тебе; удивляюсь твоему мужеству, и не могу понять его.

Эвринома. Осыпанная всеми дарами Природы и Фортуны, можешь назваться щастливейшею изъ смертныхъ; но ты въ отчаянiи, Галатея, отъ того, что родилась совершенною, съ умомъ и сердцемъ чувствительнымъ. Такова здешняя жизнь! Мудрость боговъ даровала намъ детство, чтобы мало по малу прiучить наше воображенiе къ такимъ идеямъ, которыя новостiю своею ужаснули бы насъ въ летахъ чувства и разсудка.

Галатея. Ахъ! можемъ ли привязываться къ жизни, зная, что необходимо должно лишиться ее! Какъ? я исчезну.... это сердце чувствительное перестанетъ любить!..... Нетъ, не могу такъ думать!... Божественное дохновенiе, извлекшее меня изъ ничтожества, сообщило мне то, что не можетъ погибнуть умъ и чувство. Я видела зверей и птицъ они несовершенны; не разсуждаютъ, не говорятъ - не знаютъ боговъ и не умеютъ чтить ихъ, верю, что они уничтожатся; но боги образовали меня для того, чтобы служить имъ - жертва, которой они требуютъ отъ моей души, доказываетъ мне ея величiе. Я состареюсь, переменюсь, можетъ быть, видомъ и существомъ - но не умру!

Ты угадала верную, святую истину, ужасъ злыхъ и кроткую надежду невинности! Такъ, Галатея, душа твоя не погибнетъ... Освобожденная со временемъ отъ узъ жизни и тленности, она вознесется въ недра боговъ наслаждаться блаженствомъ добродетели.

Галатея. Я оставлю землю!... и навеки!... Естьли Пигмалiонъ, будучи старее меня, умретъ прежде?... О мысль ужасная! вся душа моя содрогается... Но какой шумъ! какой крикъ! (Слышенъ охотничiй рогъ).

Нирей (вбегая). Эвринома! Галатея! подите, подите глядеть, какъ едутъ охотники!

Галатея. Что такое?...

Нирей. Они убили дикую козу.... людей множество!... какъ весело!...

Галатея. Убили? то есть, отняли жизнь?

Нирей. Да, Левкипъ убилъ козу, и радуется.

То прекрасное, смирное животное, которое я видела въ этомъ лесу?

Нирей. Да, коза очень хороша, и бегаетъ такъ прытко, такъ прытко!...

Галатея. За чемъ же они умертвили ее?

Нирей. Для забавы; имъ это весело.

Галатея. О тираны!... какая жестокость!... Эвринома! уйдемъ, скроемся отъ злодеевъ!

Эвринома. Не бойся, любезная Галатея!

Галатея. Можно ли не бояться такихъ варваровъ?

Нирей. Когда не хотите смотреть, то я уйду отъ васъ (убегаетъ).

Эвринома! я дрожу отъ страха....

Эвринома. Напрасно, говорю тебе. Левкипъ есть молодой, любезной и добродушной человекъ.

Галатея. Добродушной? тотъ, кто убиваетъ невинныхъ зверей въ забаву?

Эвринома. Эта жестокость давно вошла въ обыкновенiе. Все мущины охотники.

Галатея. И такъ все они варвары!

Эвринома (съ сторону). Бедная, невинная Галатея! что будетъ съ нею, когда она узнаетъ о герояхъ, о завоевателяхъ; когда услышитъ похвалу всехъ злодеянiй честюлюбiя!... Ты плачешь, Галатея?

Галатея. Ахъ! скажи мне, что Пигмалiонъ не любитъ охоты и не убиваетъ животныхъ!

Эвринома. Могу тебя въ этомъ уверить. Рука его только однажды поразила зверя, и то для общей пользы.

Галатея. Какъ?

Пигмалiонъ убилъ страшнаго кабана, который былъ ужасомъ здешнихъ местъ.

Галатея. И такъ есть лютые, свирепые звери?... Вотъ еще зло, котораго я не знала!

Нирей. Все охотники уехали; одинъ Левкипъ остался; онъ идетъ сюда съ Эвфрозиною и Мириною, которыя встретили его на дороге.

Галатея. Это женщины?

Нирей. И прекрасныя. Эвфрозина очень нарядна; въ богатомъ платье, въ золотомъ ожерелье.... Вотъ оне; видишь ли? (бежитъ къ нимъ).

Эвринома. Левкипъ другъ Пималiоновъ; ты должна принять его ласково.

Галатея. Могу ли забыть, что онъ убилъ бедную козу?

Эвринома.

Галатея. А женщинъ надобно ли принять ласково въ угодность Пигмалiону?

Эвринома. Онъ ихъ почти не знаетъ и совсемъ не любить; но когда они идутъ къ тебе въ гости, ты должна быть учтивою.

Галатея. Учтивою?

Эвринома. Вотъ оне; поди къ нимъ на встречу....

Галатея. Не смею... я никогда не видала молодыхъ женщинъ, и боюсь ихъ. Левкипъ, жестокой охотникъ, также пугаетъ меня.

Эвринома. И такъ можешь уйти отъ нихъ.

Галатея. Нетъ; хотя и боюсь, однакожь мне хочется видеть молодыхъ людей.

Галатея. Ахъ! дай мне спрятаться за тебя! (

Эвфрозина. Садъ очень милъ.

Левкипъ. Здравствуй, добрая Эвринома. Пигмалiона здесь нетъ? (увидевъ Галатею, которая закрываетъ себе лицо обеими руками.) Что вижу?... молодую женщину?... какой станъ!.. . совершенная Нимфа!

Эвфрозина. Это конечно одна изъ Пигмалиновыхъ моделей; только ударюсь объ закладъ, что лицо ея не ответствуетъ стройному стану.

Мирина. Мне будетъ жаль; застенчивость могла бы еще более украсить прекрасное лицо.

Левкипъ. Не льзя, чтобы Природа образовала такой станъ, не для совершенной красоты... Любезная Нимфа! взгляни... (Левкипъ беретъ ее за руку, а Эвринома за другую; Галатея потупляетъ глаза и молчитъ.) Не правъ ли я? (Оборотясь къ Мирине.) Какое небесное лицо!

Мирина.

Левкипъ. Бедная! какъ она дрожитъ!

Эвринома. Успокойся, Галатея.

Левкипъ. Галатея? прекрасное имя!

Галатея (взглянувъ на Левкипа). Боюсь... однакожь... у тебя не злое лицо..,. Дай мне слово, что ты не похитишь меня.

Левкипъ.Какъ?

Эвфрозина. (съ насмешкою.). Какая скромная боязливость!

Мирина. Знакъ невинности.

Эвринома. Извините ея простосердечiе. Она еще не знаетъ света, не имеетъ опытности...

Левкипъ. И темъ любезнее...

И темъ трогательнее.

Левкипъ. Не бойся, прекрасная Галатея! Чувство, тобою вселяемое, не можетъ ничемъ оскорбить твоей скромности.

Галатея (Эвриноме). Какой онъ доброй! я не ожидала того.

Эвфрозина (съ насмешкою). Продолжай, Левкипъ; чрезмерная невинность ея не пугается такого языка...

Левкипъ. Могу ли надеяться, Галатея, что я тебе не противенъ?

Галатея. Ты мне очень нравишься.

Эвфрозина (съ насмешкою). Прекрасно!

Левкипъ. О! я не верю; въ такихъ случаяхъ не говорятъ правды столь откровенно.

Галатея. Для чего же?

Левкипъ.

Галатея. Какъ! разве у тебя нетъ любимой женщины?

Левкипъ. Смотря на тебя, легко все забыть

Галатея. Ты жалокъ, естьли никого не любишь. Я супруга Пигмалiонова, и навекъ отдала ему сердце свое.

Левкипъ. Супруга его? какъ онъ щастливъ!

Эвфрозина. Вотъ самой лестной для насъ разговоръ! Какъ тебе кажется, Мирина?

Мирина. Признаюсь, что не могу винить Левкипа.

Эвфрозина. И такъ эта невинность кажется тебе отменною красотою?

Мирина. Единственною, безпримерною.

Эвфрозина (съ досадою). Безпримерною... а тебе,

Галатея (съ живостiю Левкипу). Скажи, что такъ же..!

Левкипъ (засмеявшись). Можно ли тебя ослушаться!.. Да, Галатея, ты мне кажешься безпримерною.

Галатея. Я этому очень рада.

Эвфрозина. Вотъ что называется трогательнымъ простосердечiемъ! Я теперь къ удовольствiю своему узнала,что совершенная невинность есть ни что иное, какъ грубое кокетство.

Мирина. Я думаю... Послушай, Галатея: для чего тебе не хочется, чтобы мы были лучше тебя?

Галатея. Для того, что я жду Пигмалiона, и что онъ можетъ съ вами встретиться.

Мирина. Назовешь ли это кокетствомъ, Эвфрозина?.. Обними меня, любезная Галатея!

Галатея. Съ радостiю... потомъ что ты для меня очень мила.

Эвфрозина*, И такъ мне одной не удалось заслужить твоего вниманiя., Галатея! Знаешь ли, что я

Левкипъ (въ сторону). То, есть завистлива, какъ неуваженная кокетка!

Галатея. Ревнива? следственно ты меня любишь? это странно!

Эвфрозина. По чему же?

Галатея. Потому что я не люблю тебя. (Все смеются, кроме Эвфрозины.)

Эвринома. Что ты говоришь, Галатея?

Галатея. Правду.

Эвфрозина. Искренность очень мила.

Галатей. А мне казалось, что я тебе не нравлюсь.

Эвфрозина.

Галатея. Голосъ и взоры твои очень странны и выражаютъ совсемъ не то, что слова.... Не льзя ли думать одно, а говорить другое? Ты даешь мне идею о томъ, но это должно быть очень трудно и скучно.

Левкипъ. Нетъ, Галатея, некоторые люди родятся съ такимъ искусствомъ..

Галатея. Какъ она не принуждаетъ себя, и всегда такова? Бедная Эвфрозина, какъ ты жалка! Я уже не сердита на тебя!

Эвфрозина (съ сторону). Несносная грубiянка! надобно притвориться. (Вслухъ). Лицо мое тебе не нравится? что делать? оно не редко ссоритъ меня съ женщинами.

Галатея. Нетъ, ты не дурна.

Эвфрозина (съ насмешкою). Право?

Галатея. Я думаю, что ты даже хороша.

Эвфрозuна. Не уже ли?

Жаль, что уборъ твой мешаетъ видеть тебя.

Эвфрозина. По чему?

Галатея. У тебя на голове, на шее и въ ушахъ столько светлыхъ камешковъ, что между ими мудрено заметить лицо твое.

Эвфрозина. Удивляюсь твоему разуму, Галатея!

Галатея. Ты опять, кажется, говоришь то, чего не думаешь, но Эвринома, которая никогда не обманываетъ, сказала, мне, что я въ самомъ деле умна.

Левкипъ. Какъ она мила!

Галатея (Эвфрозине). Слышишь ли? онъ говоритъ, что думаетъ, я это вижу.

Левкипъ (Мирине). Какое искусство можетъ сравняться съ тонкимъ природнымъ чувствомъ?

Мирина. Оно действуетъ только въ невинномъ сердце.

(съ насмешкою). Галатея съ такими свойствами полюбится въ свете!

Мирина. Конечно! проницанiе ума и невинность сердца предохранятъ ее отъ многихъ заблужденiй, которыхъ мы бываемъ жертвою. Хитрое искусство наше не стоитъ ея природнаго чувства. Никто не обманетъ Галатеи ложною похвалою; прелестники не заманятъ ее въ сети свои. Будутъ смеяться надъ простосердечiемъ и любить искренность ея; самая зависть признается тайно, что единственно такiя свойства могутъ родить любовь истинную и надежную.

Галатея (Мирине). Ты хорошо говоришь. Я не все разумею, только всякое слово твое мне нравится. Скажи, отъ чего люблю смотреть на тебя?

Левкипъ. Знаешь ли, Галатея, что такое симпатiя?

Галатея. Нетъ.

Левкипъ. Она влечетъ тебя къ Мирине.

Мирина. И скоро можетъ обратиться въ дружбу.

Эвфрозина (Галатее). А то, что мы взаимно чувствуемъ другъ ко другу, называется антипатiею.

Галатея. Это должно быть противное симпатiи?

Эвфрозина. что те не имеютъ ни вкуса ни ума, которые находятъ тебя сносною, что никогда не забуду твоихъ грубостей и при всякомъ случае буду мстить тебе. (Уходитъ.)

Галатея.. Она мне жалка; надобно воротить ее.

Левкипъ. Нетъ, Галатея; теперь уже ничемъ не возможно умилостивить такой женщины.

Галатея. Какъ она раскраснелась! Сердце ея, безъ сомненiя мучилось... Напрасно я говорила съ нею... Следственно не всегда должно сказывать мысли свои?

Мирина. Любезная Галатея!

Галатея. Въ другой разъ, чувствуя антипатiю... буду молчать.

Мирина. Причина такого намеренiя похвальна; но скоро можешь сделаться скрытною... Ахъ! все общественныя добродетели близки къ порокамъ!.. Милая Галатея! съ тобою легко забыть время; но мне должно оставить тебя...

Галатея. Темъ лучше, любезная Мирина; я сама хотела уйти. Ожидаю Пигмалона; буду рада его знакомству съ тобою, но теперь желаю видеться съ нимъ наедине. И такъ поди, но дай мне слово возвратиться.

Это не лучше ли всехъ обыкновенныхъ приветствiй? (Галатее.) Прости, милая, только напередъ удовлетвори моему любопытству. Другiе могутъ осуждать твое воспитанiе; но я сердечно хвалю ту, которая имела щастiе образовать такой любезной характеръ. Эвринома ли воспитала тебя?

Эвринома. Нетъ.

Мирина. Кто же?

Эвринома. Одна Природа.

Мирина. Когда такъ, то она есть лучшая наставница. Галатея это докажетъ.

Левкипъ. Безъ сомненiя; искусство могло бы только испортить такое совершенное произведенiе.

Мирина. Прости, милая Галатея.

Галатея. Прости, любезная и добрая Мирина; обещаю тебе всегдашнюю симпатiю.

Мирина. А я вечную дружбу.

Ахъ! естьли дружба нежнее симпатiи, то я чувствую ее къ тебе.

Левкипъ. Время итти, Мирина. Находитъ тучи; собярается гроза.

Мирина. Пойдемъ.

Галатея. Теперь, обними меня. (Целуются.)

Левкипъ (уходя съ Мириною). Какъ щастливъ Пигмалiонъ!

Галатея. Любезная Мирина!.. Какая добрая и чувствительная!... Люблю ее всемъ сердцемъ. Она умела на несколько минутъ усыпить мое безпокойство. Ахъ, Эвринома! что сделалось съ Пигмалiономъ?

Эвринома. Поди ожидать его въ свою комнату. Начинается гроза... (

Галатея. Это - громъ?.. О Небо! Нирей сказалъ мне что онъ убиваетъ до смерти!.. Какой ужасъ!.. Я думаю не о себе, а только о Пигмалiоне. Громъ, злые люди, река - сколько для него опасностей!.. Можетъ быть его уже нетъ на свете!..... Эвринома, любезная Эвринома! обнимаю колена твои: ради боговъ веди меня къ нему!

Эвринома. Не могу, Галатея. Ноги перестали служить мне отъ старости; едва брожу.

Галатея. И такъ старость отнимаетъ у насъ силы? Ты всякимъ словомъ своимъ открываешь мне новое бедствiе!.. Воги!.. Эвринома! я слышу голосъ Пигмалiоновъ.

Эвринома. Это онъ. Прости. Ему оставляю разсеять тоску твою.

Галатея (бросаясь къ нему въ объятiя). О Пигмалiонъ!..

Пигмалiонъ. Милая Галатея!.. Но въ какомъ состоянiи вижу тебя!.. Ты бледна... трепещешь... слезы твои льются на грудь мою...

Галатея. Ты живъ! ты живъ!.. Но Галатея уже не будетъ никогда совершенно щастливою!.. О Пигмалiонъ! я все узнала... знаю, что мы стареемся, умираемъ и со всехъ сторонъ окружены опасностями. Ужасныя безпокойства терзаютъ мое сердце; и самая любовь отныне будетъ для меня источникомъ,горестей!.. Ахъ! сколь печальна жизнь, когда бедствiя не разлучны съ нею! На что боги даровали намъ умъ и предвиденiе?

О другъ мой! ты скоро узнаешь, что боги даровали намъ и утешенiе въ горестяхъ.

Галатея. Ахъ!.. (Слышенъ сильный ударъ грома.) ... Какой страшной громъ! Онъ, можетъ быть, убьетъ насъ; по крайней мере умремъ вместе!

Пигмалiонъ. О боги! сжальтесь надъ ужасомъ ея!.. возвратите миръ и щастiе сердцу невинному и чувствительному!.. Но какая глубокая тишина наступила вдругъ после бури!... какое лучезарное сiянiе!.. какая небесная гармонiя! (Слышны звуки гарлiоники.)

Галатея. Эта трогательная музыка услаждаетъ мою горесть... Тайный божественный гласъ ободряетъ меня, и вселяетъ въ сердце мое твердость. (Лучезарное облако спускается съ неба.)

Пигмалiонъ. О новое чудо!... (Галатея! Всевышнiй посылаетъ намъ благотворныхъ богинь, которыя одне могутъ утешать насъ въ бедствiяхъ жизни! Падемъ на землю предъ Добродетелiю и Надеждою!

Галатея. Ахъ! какъ трогательна и прекрасна Добродетель!.. Кто можетъ видеть и не обожать ее?

Добродетель.

Галатея (бросается въ объятiя Добродетели). Ахъ! навеки, навеки отдаюсь тебе!

Пигмалiонъ. И ты, пленительная богиня, кроткая и милая Надежда! не оставляй ее въ жизни! -