| Автор: | Казот Ж. |
| Категории: | Сказка, Детская литература |
НЕОСМОТРИТЕЛЬНЫЙ, или РАССКАЗ ОБ ИЛЛАХ-МУХАММАДЕ И ЕГО СЫНОВЬЯХ
Окончание
- Волны, на волю которых бросили сыновей Иллах-Мухаммада, были столь сильными, что, хотя подростки оказались в воде почти одновременно, их очень скоро разнесло в разные стороны.
Один из мальчиков два дня боролся со стихией, его снова и снова швыряло на скалы, но каким-то чудом он не разбился, а все-таки вылез на берег и очутился в соседнем царстве. Вода и песок истрепали веревки, которыми отрок был привязан к доске, и ему хватило сил освободиться от пут и встать на ноги. Неподалеку от моря, у источника, он повстречал царского прислужника, который остановился, чтобы напоить коня. Этот человек, тронутый видом несчастного ребенка, поделился с ним одеждой, посадил на круп лошади и привез к себе домой. Там обильное угощение и отдых восстановили силы юного создания. Одев его пристойным образом, благодетель известил о происшествии своего господина и представил ему найденыша.
Сын Иллах-Мухаммада с его приятной внешностью на государя тоже произвел благоприятное впечатление, и оно лишь укрепилось после беседы и расспросов. Поначалу царь сделал юношу своим застольником, но спустя какое-то время примерным своим поведением новый прислужник выделился среди прочих приближенных и заслужил такое уважение и доверие царя, что тот, не имея детей и наследников, решил усыновить дарованного ему Небом юношу и тем самым облагодетельствовать своих подданных. Выбор повелителя одобрил весь двор и утвердил диван. Народ был счастлив, а молодой царевич благодаря своим дарованиям вскоре вошел в число самых доблестных повелителей во всей Азии. Преклонные годы и болезнь уже не позволяли государю нести бремя власти: он отрекся от престола в пользу своего приемного сына, женил его и, завершив таким образом свой славный жизненный путь, со спокойной душою предстал перед Создателем своим.
Его преемник, оплакивая потерю благодетеля, предавался искренним сожалениям. Желая исполнить сыновний долг и выразить признательность и любовь, он решил проводить своего предшественника с молитвами и торжественными церемониями, для чего первым делом созвал диван. Все направились в мечеть. Имам[64]{247}, набиб{248}, дервиши и все, кто принимал участие в богослужении, воздали памяти покойного должные почести. Молодой царь велел раздать милостыню бедным и всем больным, находившимся в лечебницах. Эти шаги с самого начала возвестили о приходе мудрого правителя, и в дальнейшем он оправдал возложенные на него надежды. Сын Иллаха стал справедливым и деятельным государем, который правил своим народом как любящий отец.
Так судьба отняла старшего сына визиря у неистовых волн и вознесла его на вершину величия. Его родители всё это время страдали, не в силах пережить потерю сыновей. Они жили на уединенном острове, и там однажды Иллах услышал, как деллал громким голосом объявлял, что на продажу выставлен молодой невольник и желающие могут взглянуть на него. Иллах остановился, посмотрел на раба и, сам не зная почему, решил его купить.
Лицо юноши, который был ровесником младшего сына Иллаха, притягивало бывшего визиря с неудержимой силой. И старик проникся надеждой, что, если красоте невольника под стать его душевные качества, то он сумеет заменить ему одного из пропавших детей. Бывший визирь вернулся домой со своим новым приобретением.
Жена его, завидев их еще издали, сразу узнала юношу и заключила в объятия. Она упала без чувств от нежданного счастья, успев лишь произнести имя своего мальчика. Заботами мужа и сына, который омыл ее своими слезами, мать вскоре пришла в себя. Отец, растроганный зрелищем, понял, что подчинился зову природы, и, возблагодарив Небо за милость, тоже прослезился и обласкал вновь обретенное дитя. Однако, несмотря на радость, он вспомнил и о старшем сыне. Что сталось с ним?
«Увы! - отвечал юноша. - Волны очень быстро разлучили нас, и я ничего не могу сказать о судьбе брата».
Этот ответ вновь поверг супругов в глубокую печаль, но их удерживала от отчаяния надежда на новую милость, подобную той, что они уже удостоились, и в мучительном ее ожидании родители сосредоточили всю свою любовь на том бесценном отпрыске, что вернуло им Небо.
Прошло несколько лет. Ахиб, младший сын Иллаха, выучился и смог заняться торговлей. Отец его, видя, что юноша уже способен самостоятельно ходить за море, купил корабль, нагрузил его товаром и, доверив управление сыну, отправил в столицу островов, на одном из которых они жили.
Прибыв в столицу, Ахиб снял лавочку в хане, поместил туда свой товар и несколько дней раскладывал, стараясь выставить его самым привлекательным образом.
Тем временем наступил праздник Рамадан. Молодой Ахиб, ревностный мусульманин, с молоком матери впитал идеи Корана, изучение которого было его любимым занятием. Он также в совершенстве владел искусством пения{249} и мог бы даже выступить в роли имама. Ахиб надел фараджу[65]{250} и направился в главную мечеть города, где царь и придворные присутствовали на полуденной молитве. Когда хатиб[66]{251} поднялся на кафедру и затянул «Фальхею»[67]{252}, Ахиб трижды пропел: «Аллаху акбар»{253} лучше, чем у него: от огорчения у бедняги перехватило горло, и больше он не смог издать ни звука. Ахиб, не дожидаясь, пока чтец вновь обретет дар речи, продолжил молитву с силою и легкостью, превзойти которые тот не мог бы при всем желании.
На выходе из мечети царь повелел своим прислужникам оседлать лошадь для нового певчего, встретить его и проводить во дворец. Ахиб с почтением принял приглашение и явился к государю. Тот ласково приветствовал молодого человека, похвалил дарование его и почувствовал к юноше необъяснимую приязнь и интерес.
Ахибу было в ту пору семнадцать лет, и он обладал привлекательной внешностью. Повелитель, то ли в силу расположения, то ли желая оказать милость чужестранцу, поселил его в своем дворце и стал оказывать знаки внимания, которые вызвали зависть как придворных, так и членов царской семьи. И вскоре недруги Ахиба сговорились погубить своего соперника во что бы то ни стало.
Тем временем добродетельный сын Иллаха после довольно долгого пребывания в столице захотел повидать своих родителей и отчитаться за доверенный ему товар. Но, боясь, что царь не даст ему дозволения на отъезд, юноша написал отцу, рассказав, в какую милость попал. Ахиб надеялся, что, узнав обо всем, родители сами приедут к нему.
Иллах с женою прижали к сердцу полученное письмо. Оба они были польщены тем, что их отпрыск в столь юном возрасте сумел добиться высочайшего расположения, и решили немедленно отправиться в путь, предупредив сына о своем намерении. Едва Ахиб получил это известие, он купил дом и приличную обстановку, а вскоре уже обнимал любимых родителей, которым государь послал подарки, чья ценность говорила о том, что они предназначены для семьи его любимца.
Наступила самая прекрасная пора года, и царь переехал в один из своих загородных дворцов, где для увеселения двора он устраивал разные празднества. Однажды за трапезой, вопреки обыкновению, государь попробовал незнакомую настойку, о крепости которой не подозревал. Спустя недолгое время он так сильно опьянел, что упал на софу и крепко уснул, а прислужников рядом с ним не оказалось, потому что все предавались развлечениям. Только Ахиб, который из привязанности своей следил за каждым движением господина и благодетеля, последовал за ним и нашел спящим.
Тогда сын Иллах-Мухаммада вышел из комнаты и стал у двери с саблей наголо. Один из прислужников, проходя мимо, удивился, застав Ахиба в таком положении, и спросил, что он делает.
«Я охраняю покой государя, - отвечал Ахиб. - Меня держат здесь моя любовь и мой долг».
Придворный тут же рассказал об увиденном своим единомышленникам, и они рассудили, что это подходящий случай, дабы погубить Ахиба. Всей толпой они явились к царю, и тот прислужник, что своими глазами видел Ахиба, стал утверждать, что застал его в государевой опочивальне с саблей наголо, и якобы Ахиб уже намеревался убить спящего повелителя и только неожиданное появление свидетеля испугало злодея и предотвратило роковой удар.
«Если ты, господин мой, сомневаешься в моих словах, - добавил очернитель, - то тебе достаточно сегодня же лишь притвориться, что ты ложишься спать без охраны, и мы все уверены, что этот бессовестный негодяй вновь попытается осуществить свой отвратительный замысел».
Обвинение смутило царя, и всё же он не поверил своим прислужникам на слово, а захотел самолично все проверить.
Тем временем придворные разыскали царского любимца и сказали ему:
«Государь весьма доволен рвением твоим и усердием, которое ты проявил. „Ахиб, - признался он, - для меня всё равно, что щит, когда он рядом, я могу спать спокойно"».
Наступила ночь, и царь, закончив трапезу, во время которой он беззаботно веселился, неожиданно поднялся и, сделав вид, что пьян так же, как накануне, улегся на софу. Ахиб, не спускавший с него глаз, подумал, что государь уже заснул, и вошел в его опочивальню с саблей наголо.
Как только царь заметил блеск оружия, его охватил страх, он громко вскрикнул и позвал стражников. По его приказу Ахиба схватили, заковали в цепи и отвели в темницу.
На следующее утро, после первой молитвы, государь созвал диван и приказал привести того, кого клевета и обманчивая видимость превратили в подозреваемого.
«Неблагодарный! - грозно воскликнул царь. - Предав меня смерти, ты так хотел доказать свою признательность и отплатить мне за все мои благодеяния? Я не стану медлить, чтобы сполна отомстить за такую возмутительную подлость».
На эти упреки Ахиб отвечал лишь молчанием, и его проводили обратно в тюрьму.
Двое самых злобных преследователей царского любимца приблизились к государю.
«Господин, - сказали они, - мы поражены тем, что ты отложил казнь преступника. Покушение на жизнь твою - злодеяние немыслимое. Ты должен немедля подать пример своего правосудия, ибо нет ничего важнее для твоей безопасности и для спокойствия всего народа».
«Нет, не стоит торопиться в решениях такого рода, - отвечал царь. - Виновный закован в цепи и заключен под стражу, он никуда не денется. Что касается кары и жажды отмщения, то у меня есть еще время. Легко отнять жизнь у человека, но невозможно ее вернуть, она есть милость Божья, которую мы должны уважать. Не следует нам лишать жизни себе подобных без зрелых размышлений. Зло свершившееся непоправимо! Я подумаю над тем, что следует сделать, ибо не желаю, чтобы будущее упрекнуло меня за настоящее».
Государь распустил диван, приказал подготовить колесницу и на несколько дней уехал на охоту.
добродетелями, когда они щадят подобные преступления. Эти соображения смущали царя, ему уже нечего было возразить, ибо время шло, а он так и не выяснил, что делал Ахиб в его спальне. Государь решился на суровое наказание, которого как будто бы требовало от него правосудие, и приказал привести к нему обвиняемого в сопровождении судей и палача.
Иллах-Мухаммад!
«Пощады! Государь, пощады! - вскричал он. - Смилуйся над единственным ребенком, которого вернуло мне Небо! Мой сын не покушался на жизнь твою, он не мог замыслить столь страшное убийство. Твоя жизнь ему дороже собственной! Вот письма его. Это они заставили меня поспешить к тебе, дабы насладиться зрелищем добродетелей, которым я поклоняюсь! О царь! Слава о твоих достоинствах достигла самых удаленных уголков земли. Так укрепи восхищение народа новым проявлением мудрости, преодолей обиду, откажись от мести, она основана лишь на видимости! Страшись пагубных последствий слишком поспешных решений! Я сам являю ужасный пример того, как необдуманно и неосторожно мы поступаем, поддаваясь страстям. Небо подарило мне детей, государь, но они росли вдали от меня с самых нежных лет. И вот настал день, когда мы должны были воссоединиться, а я, ослепленный гневом, злоупотребил данной мне властью и, не узнав своих подросших сыновей, приказал привязать их к доскам и бросить в море. Тот, кому сейчас угрожает твой топор, не утонул, он один выбрался живым на сушу. Так неужели сегодня я увижу, как он погибнет? Такова цена моей преступной неосмотрительности. Сердце мое исполнено горечи, а слезы мои высохнут только тогда, когда смерть навсегда закроет мне глаза».
Иллах говорил, а царь застыл, будто громом пораженный: он услышал свою историю. Человек, умолявший его о милосердии, был ему отцом, а тот, кого он считал преступником, - родным братом.
Государь был счастлив тем, что привык властвовать с оглядкой и сдержанностью. Дабы никому не навредить внезапными признаниями, он осторожно подготовил отца, а потом, покорившись зову сердца, нежно обнял его. Царь приказал освободить Ахиба от позорных цепей, в которые его заковала чужая зависть. Братья узнали друг друга и утешились.
«Вот какой ужасной опасности я подвергся бы, - сказал старший сын Иллах-Мухаммада своему дивану, - если бы бездумно поверил клевете и наговорам, если бы поспешил с казнью, которой вы так жаждали! Ступайте прочь и устыдитесь! Среди вас не нашлось никого, кто встал бы на защиту невинного!»
воссоединилась, благодаря за счастье свое Всемогущего. Они хранили верность заветам Великого Пророка и нежно любили друг друга, пока Провидение не призвало их к лучшей жизни.
Примечания
64
Имам - духовное лицо, которое читает и разъясняет Коран.
65
Фараджа - церемониальное платье.
66
Хатиб
67
«Фальхея» - символ веры у мусульман.
Комментарии
247
Имам - предстоятель на молитве, духовный руководитель, глава мусульманской общины.
248
- Возможно, имеется в виду наиб, помощник кади.
249
…владел искусством пения… - Имеется в виду особая форма декламации Корана - его рецитация в ритуальных целях. Заучивание Корана наизусть и его «отчетливую», «размеренную», «нараспев» (см.: Коран 73: 4) рецитацию пророк Мухаммад возводил в одно из самых благочестивых и богоугодных занятий.
250
Фараджа.
251
- См. примеч. 13.
252
«Фальхея». - Скорее всего, имеется в виду первая сура Корана «Аль-Фатиха», в разговорной речи - «Фатиха». В сноске к слову «фальхея» Ж. Казот поясняет, что так называется исламский символ веры. В реальности же таковым мусульмане считают шахаду (см. примеч. 171) - первый, и важнейший, из пяти «столпов ислама».
253
«Аллаху акбар» (араб. «Бог превелик») - молитвенная формула возвеличения Всевышнего (такбир). Еще в доисламские времена этим возгласом выражали восторг, а впоследствии он стал боевым кличем.