| Автор: | Казот Ж. |
| Категории: | Сказка, Детская литература |
РАССКАЗ О БАХЕ́Т-ЗАДЕ́ И ДЕСЯТИ ВИЗИРЯХ
Продолжение
Так закончил Аладдин историю султана Ибрахима и его сына. Юноша умолк, а потом снова обратился к Бахе́т-заде́:
- Повелитель! Эта история наталкивает на справедливые выводы, и я мог бы применить их к моим собственным злоключениям, однако если Небо желает моей смерти, ничто ее не отвратит. Спасение мое, успех или позор моих врагов - всё предначертано судьбой, но, что бы ни случилось, со мною навеки останется моя чистая совесть, и рано или поздно невиновность моя будет доказана.
Бахе́т-зада́ заколебался сильнее прежнего и знаком приказал отвести своего казначея обратно в тюрьму.
Вот уже десять дней раз за разом откладывался приговор Аладдину, а на одиннадцатый день наступил праздник. Согласно долгу и обычаю, все придворные и знатные люди царства собрались у трона. Десять визирей привели с собою своих сторонников. Некоторым из последних положение позволяло выступить против казначея, и они принялись повторять все самые весомые доводы, пытаясь склонить государя к тому, чтобы он покарал злодея по всей строгости закона. И снова они говорили о том, что от рожденного среди разбойников нельзя ждать ничего, кроме преступлений, и каждый хитроумно обосновывал свое мнение, подкрепляя его всё новыми и новыми доказательствами и примерами.
Единодушие сановников и их напористость опять смутили царскую душу, и Бахе́т-зада́ счел необходимым поблагодарить всех за рвение и оправдать собственную нерешительность.
- Не думайте, - пояснил он, - что я намерен оставить злодеяние безнаказанным, но я хочу, чтобы виновный сам признал, что заслуживает смерти и что судят его по всей справедливости.
С этими словами царь повелел привести узника, по-прежнему закованного в железо.
успокоить его.
- Повелитель! - с почтением и достоинством поклонился царю Аладдин. - Я, как и прежде, гоню прочь от себя даже тень подозрения в том ужасном преступлении, в котором меня обвиняют и за которое преследуют. Если бы народ твой был представлен здесь по-настоящему, то голос присутствующих стал бы гласом Божьим, и он прозвучал бы в мою защиту, ибо я невиновен. Этот глас, к которому здесь все остаются глухи, звучит тем не менее в твоем царском сердце. Ты волен отнять у меня жизнь. Даже у птицелова, что держит в руках маленькую птичку и хочет ее задушить, меньше власти, чем у тебя надо мною. При всем твоем милосердии ты не стал бы размышлять так долго, если бы перст Божий не указывал тебе на несправедливость обвинений, которыми меня осыпают, если бы на пути моих недругов не стояла моя звезда. И я нахожу тысячу связей между своей участью и судьбой семьи Селиманшаха. Его сын Балаван, пытаясь погубить одного из своих племянников, доказал, что не в силах человеческих приблизить назначенный Провидением час смерти.
- Интересно, - усмехнулся Бахе́т-зада́, - а нет ли в истории этой семьи примера неблагодарности, подобной твоей?
И Аладдин немедля приступил к рассказу.