Рыцарь Курятника.
Часть вторая. Прекрасная незнакомка.
XXXV. Меркурий

XXXV. МЕРКУРИЙ

Король посадил Ришелье в свою карету. Они были одни. Король возвращался в Версаль. Дорога была длинная, и разговор можно было вести не спеша.

-- Любезный герцог, -- говорил влюбленный король после ряда рассказов и описаний, -- вы видите, что я в восторге.

 Я очень рад, государь.

 Я не хочу отрицать этого! Я в восхищении, я влюблен! Сердце мое трепещет... Словом, я болен... совершенно болен от любви...

-- Успокойтесь, государь, скоро в наших руках будет лекарство от этой болезни.

-- Вы так думаете, друг мой?

 Я это знаю наверняка.

Король с сомнением покачал головой.

 Мне кажется, это трудно, даже очень трудно, -- сказал он.

-- Почему? -- спросил Ришелье.

 Говорят, что д'Этиоль без ума от своей жены.

-- Тем лучше.

-- Как?!

 Тем легче будет его обмануть.

 А если он любит свою жену?

-- В таком случае нужно сделать его зрение плохим.

-- Все-таки я боюсь, чтобы он не наделал шума.

-- Есть средство не слышать его, когда он захочет говорить.

 Какое средство, друг мой?

-- Оно состоит в том, чтобы доказать ему, что ему совершенно необходимо отправиться в путешествие, чтобы поправить свое здоровье.

-- Что вы! Послать его в изгнание...

-- Нет, государь, просто прокатиться: эта прогулка будет даже приятной... предписана доктором... Он, должно быть, болен, бедняжка, ему необходимо лечиться.

 Вы большой повеса, герцог Ришелье! -- с восторгом сказал король.

 Я преданный слуга вашего величества, -- ответил он.

-- Итак, вы думаете, что мадам д'Этиоль не отвергнет меня?

 Я думаю, что она с нетерпением ждет, когда вы предложите ей вашу любовь.

-- Ришелье...

 Я в этом убежден!

-- Вы не сомневаетесь ни в чем, любезный герцог.

 Могу ли я не верить в успех вашего величества?

-- Молчите, льстец!

-- Я, однако, должен сказать еще кое-что вашему величеству.

 Что такое?

 Если завтра вечером мадам д'Этиоль приедет в Версаль...

-- В Версаль?! -- воскликнул король.

-- Да, государь, если она приедет, надо ли ввести ее в малые апартаменты?

-- Я скажу Бине.

 Она приедет.

-- Ришелье! -- сказал король, смеясь. -- Вы сатана!

-- Пусть так, -- ответил герцог, -- но признайтесь, государь, что на этот раз я держу ключи от Эдема, хоть и сатана. Позволите ли вы мне, государь, выйти здесь из кареты?

-- Зачем?

 Чтобы служить королю, -- смеясь, ответил Ришелье.

 Мне нечего возразить против этого - выходите.

Ришелье дернул за шнурок, карета тотчас остановилась.

-- Когда я вас увижу? -- спросил король.

 Завтра, государь, -- ответил Ришелье тоном человека, уверенного в том, что он говорит, -- завтра я вам скажу, в котором часу.

Лакей отворил дверцу, Ришелье вышел. Лошади поскакали опять галопом. Карету короля сопровождали еще три кареты с двенадцатью гвардейцами верхом. Еще две кареты ехали сзади - это были кареты герцога Ришелье, они остановились и ждали. Отворив дверцу первой кареты, Ришелье проворно вскочил в нее и сел.

 Вовремя! Я чуть было не заснул, -- сказал хриплый голос.

 Все идет прекрасно, -- сказал Ришелье.

-- Но я полагаю, однако, что еще нужен вам?

 Да.

 Что я должен делать?

 Завтра д'Этиоль должен дать свободу своей жене.

 С которого часа?

-- С семи часов вечера.

-- Хорошо.

 Вы это устроите?

-- Я уже устроил.

-- Как?

 Я все предвидел. Вы знаете, как я силен? Другого такого, как я, нет на свете! И как подумаешь, что король, может быть, никогда не положит мне пенсию!..

 Что вы сказали?

 Вот что. Будучи в уверенности, что король увидит сегодня вечером на балу хорошенькую нимфу, я еще более был уверен, что он захочет ее видеть завтра. Поэтому я сел играть с д'Этиолем в брелан и, по моей привычке выигрывать и его обыкновению проигрывать, забрал у него деньги. Да еще выиграл ужин на завтра. Вы понимаете?

 Дальше?

-- Итак, завтра мы ужинаем в семь часов. Мы пригласили гостей. Действие будет происходить в "Кабачке царя Соломона". Я сажусь возле д'Этиоля, называю его моим другом, клянусь ему и заколоть всех, кто только осмелится посмотреть на его жену. Мои чувства, мои речи и отличные вина оживят его. Когда будут наливать шампанское, я насыплю в его бокал достаточную порцию слабительного порошка, который я всегда ношу с собой, и который оказал мне столько услуг...

 Как! -- поразился Ришелье. -- Вы употребляете слабительное?

 Это самый лучший способ. Если бы вы знали, скольким победам над женщинами обязан я этому способу!

 Хотелось бы получше узнать этот новый способ нравиться.

-- Нет ничего проще. Когда мне нужно расстроить свидание, я ужинаю, обедаю или завтракаю с моим приятелем, согласовав время. Порошок производит свое действие: несчастный любовник, чувствуя себя нездоровым, вынужден писать письмо с извинениями. Я беру на себя поручение, вижусь с красавицей и рассказываю ей о неверности ее возлюбленного, выдуманной мною, и это прямо ведет ее к мщению. Все просто.

 Мудреный способ, -- заметил Ришелье.

-- Дав сильную дозу, -- продолжал Морлиер, -- я освобожу вас от д'Этиоля до следующего дня.

-- Очень хорошо.

 Больше нет никаких поручений? -- спросил он.

-- Нет, -- ответил Ришелье.

 Если так, прощайте.

Карета остановилась. Морлиер проворно выпрыгнул, не ожидая, чтобы опустили подножку, сел во вторую карету, которая была пуста, и сказал надменным тоном:

 Назад, в ратушу!