Рыцарь Курятника.
Часть третья. Фанфан-Тюльпан.
XVI. Ночная прогулка

XVI. НОЧНАЯ ПРОГУЛКА

Король со свитой ехали шагом. Правый рубеж леса Барри был защищен двумя редутами. Фонтенуа также был прикрыт многочисленными редутами.

-- Въедем в лес, -- сказал Людовик XV.

Маршал показывал дорогу королю. Они ехали среди спящих солдат. Офицеры и солдаты спали в мундирах, в полном вооружении, положив руку на ружье или на шпагу, кавалеристы лежали на траве, а лошади были привязаны к пикетам перед ними. Артиллеристы храпели на лафетах своих пушек, а ядра лежали у их ног. Работники инженерного корпуса, основанного Вобаном шестьдесят лет назад, спали на земле, в вырытых траншеях, со своими инструментами в изголовье. Там и сям виднелись палатки генералов. Ночь была темная, тишина царила в этой части леса. Вдруг раздался легкий шум.

-- Кто идет? -- закричал голос.

Дуло мушкета заблистало в темноте. Маршал сделал знак королю и дофину оставаться неподвижными, не отвечать и продвинулся на два шага вперед.

-- Кто идет? -- повторил тот же голос.

Послышался звук взводимого курка.

Маршал, по-прежнему не отвечая, ехал вперед...

-- Кто идет? -- произнес голос в третий раз.

Дуло мушкета быстро опустилось, нацелившись в маршала.

-- Офицер, -- ответил Мориц.

-- Стой! Если вы сделаете еще шаг, будь вы сам маршал, я пошлю вам пулю в лоб.

Не опуская ружья, грозное дуло которого все еще было направлено в маршала, часовой громко позвал:

-- Сержант!

Появился сержант с четырьмя солдатами, держащими ружья наизготовку.

-- Подъезжайте! -- скомандовал сержант.

Маршал подъехал и сбросил свой плащ.

-- Монсеньор! -- вскричал сержант и тотчас отдал честь.

на него посмотрел.

-- Если бы я не ответил в третий раз, ты выстрелил бы?

-- Да, монсеньор, -- ответил гренадер без колебаний.

-- И убил бы меня?

-- Да, монсеньор!

 Хорошо! Как тебя зовут?

-- Ролан Даже.

-- Ролан Даже! -- повторил король, подъезжая.

Молодой гренадер вздрогнул и прошептал:

-- Король.

-- Вы сын верного слуги. Ваше горе очень расстраивает вашего отца. Ваша сестра в сильном отчаянии, и я приказал привезти ее из Сент-Амана. Приходите завтра в Колон повидаться с вашим отцом и сестрой.

-- Государь, -- ответил Ролан, -- моим самым большим утешением будет смерть в бою за ваше величество!

-- Если вас поразит пуля, если вы будете убиты в сражении, то вы умрете так, как должен умереть человек.

Ролан печально потупил голову.

 Мсье Ролан, -- продолжал Людовик XV, -- если вы не будете ни убиты, ни ранены, то явитесь ко мне вечером после сражения - я приказываю вам.

Ролан низко поклонился.

-- А! Это вы, любезный д'Отрош? -- продолжал король, видя, что к нему поспешно подъезжает гренадерский офицер.

-- Государь, -- ответил офицер, один из храбрейших в армии, -- я очень рад видеть сегодня ваше величество.

-- Почему же именно сегодня?

 Потому что послезавтра будет сражение, государь, и если я буду убит, то, по крайней мере, я расстанусь с жизнью, простившись с вашим величеством.

-- Вы останетесь живы, д'Отрош: надо говорить не "Прощайте", а "До свидания".

Король дружески помахал д'Отрошу - капитану французских гренадеров, и, внимательно осмотрев лес Барри, вернулся к тому месту, где его ждал конвой. Д'Отрош последовал за ними с влажными глазами.

-- Прекрасная надгробная речь! -- прошептал он.

"Король запрещает мне нарочно дать себя убить", -- подумал Ролан, опираясь на свой мушкет.

редуты, сделанные наскоро, но крепко. Когда король осмотрел все, он протянул руку маршалу и сказал:

-- Благодарю.

-- Я исполнил свой долг, -- ответил маршал, -- теперь армия должна довершить остальное.

-- Она сделает это.

-- Я не сомневаюсь, государь.

-- Ну что? -- спросил король.

-- Все отданные приказания исполнены, государь, -- ответил виконт.

Король продолжал свой путь. Доехав до двери дома, который стоял у самого моста, он опять поклонился Морицу и сказал:

-- Любезный маршал, нынешней ночью вы опять превозмогли ваши болезни, я на это согласился, но завтра - другое дело, я приказываю вам непременно оставаться в постели целый день.

 Но, государь... -- начал Мориц.

-- Сражение будет только послезавтра, так что завтра отдыхайте: ото необходимо - таково мнение Пейрони, и я этого хочу!

Когда король говорил: "Я этого хочу", надо было повиноваться. Маршал низко поклонился Людовику XV и, в то время как король входил в свою квартиру, перешел через улицу в дом, находившийся напротив. Войдя в большую комнату, он тяжело опустился в кресло и глубоко вздохнул. Его окружили слуги.

-- Разденьте маршала и отнесите его в постель, -- сказал Пейрони, последовавший за маршалом, повинуясь повелительному знаку короля.

-- Что нужно делать? -- спросил маршал.

 Я вам уже говорил: все или ничего!

-- Если так - ничего!

-- Нет ничего проще.

И Пейрони вышел с обыкновенной своей резкостью. Было около полуночи. Как раз в это время Ришелье вышел от короля, и по темной пустой улице быстро дошел до занимаемого им дома, который находился по соседству с домом короля. Когда он переступил порог, лакей, отворивший дверь, сказал:

-- Вас ожидают!

 Кто? -- спросил Ришелье.

-- Господин, отказавшийся назвать свое имя.

-- Где он?

-- В гостиной.

Ришелье быстро взбежал по ступеням и на втором этаже отворил дверь. В комнате, освещенной двумя свечами и очень скудно меблированной, сидел человек, закутанный в просторный; плащ. Заметив Ришелье, он встал и откинул плащ.

 Граф де Сен-Жермен! -- произнес удивленный Ришелье. -- Вы давно приехали?

-- Десять минут назад. Так что мой первый визит - к вам.

-- Весьма благодарен. Откуда вы?

-- Из Парижа.

-- Добро пожаловать, граф. Какой счастливый ветер принес вас?

 Письмо, которое мне поручено отдать вам в собственные руки.

Сен-Жермен подал Ришелье письмо, изысканно сложенное, душистое, пахнущее будуаром за десять шагов. Ришелье распечатал его.

-- Письмо от маркизы де Помпадур! -- воскликнул он.

Он внимательно прочел письмо, потом, опустив руку, пристально посмотрел на графа Сен-Жермена, лицо которого было бесстрастно.