| Автор: | Кароти А., год: 1904 |
| Категории: | Роман, Приключения |
IV. Загадка
Я не буду говорить о том, как мы были изумлены, об этом не расскажешь. Одна мысль наполнила наши сердца радостью: кто бы ни был этот человек, он должен был сюда прийти каким бы то ни было образом; нашей дорогой он прийти не мог; значит, из пещеры был выход. В путь!
Мы двинулись вперед, осматривая каждую пядь земли; мы дошли до озера, не встретив никаких признаков человека. Мы исходили вдоль и поперек песчаный берег, добрались до противоположной стороны озера, где отвесная стена преградила нам путь; все бесплодно. Оставалось одно - повернуть назад. Но тут Вандоэль заметил высоко между скал черную дыру. Мы взобрались наверх с трудом, обнадеживая себя мыслью, что это - выход из подземельного царства. Нет, галерея вела вниз.
-- Может быть, это только вначале! - сказал Джиджетто.
Снова мы из рубахи свернули фонарь, запаслись моллюсками и нырнули во мрак расселины. Снова галерея стала сменять галерею, сверкающая пещера - пещеру; то мы тонули во тьме, то слепли от невообразимого света. Мы спали, ели, шли, пока не попали снова в ту пещеру, где впервые увидели огненный дождь; перед нами лежала узкая коса земли; она вела к утесу, виденному нами прежде.
Итак, нигде никаких следов. Очевидно, то была игра случая, то не был отпечаток человеческой ноги. Иначе мы нашли бы какие-нибудь признаки существования человека.
-- Поищем еще, - сказал Котенок.
Мы готовы были погрузиться вновь в темноту галереи, когда протяжный звук - как бы звук далекого органа, строгий и торжественный, - прозвучал в воздухе и гулко отдался в широких сводах пещеры.
Мы переглянулись.
-- Орган? Здесь?
-- Не может быть.
Но тот же звук, четно и внятно, послышался снова.
-- Конечно, это орган! - обрадовался Джиджетто.
-- Может быть, нет, я слышал такие звуки по утрам в пустыне Калахари, - сказал Питер.
-- А я в Сахаре! - прибавил Уберт.
-- В пустынях - другое дело, - сказал инженер, - там по ночам водяные пары, охлаждаясь, падают на песок; утром, когда становится теплее, они легкими шариками подымаются кверху, и от трения этих шариков происходят странные музыкальные звуки - здесь этого не может быть.
-- Конечно, - согласился я.
-- Но если это орган, - сказал Котенок, - то мы его разыщем. Идемте! Ведь кто-нибудь на нем играет!
Мы невольно улыбнулись. Предположить, что здесь, в глубине земли, вдали от солнечного света, среди папоротников и ихтиозавров, человек играет на органе! Это было нечто совершенно невообразимое. Но ведь мы слыхали звук органа, и дважды, и видали на берегу четкий отпечаток башмака!
Джиджетто настаивая на том, чтобы мы отправились искать таинственного музыканта.
-- Мало ли что случается, - говорил он.
Перед нами была коса, что, тонкой нитью прорезая воды озера, бежала по направлению к одинокому утесу; по левую руку лежала узкая песчаная полоса берега, на котором мы были в первый раз, когда нашли эту пещеру; вправо расстилалась широкая равнина; она лежала в полумраке, потому что в той части пещеры не было светлого дождя и не было ярких источников света.
Мы направились туда.
Мы прошли еще немного, и вдали перед нами зачернелся лес. Вдруг Питер насторожился и сказал.
-- Прислушайтесь!
Мы снова оцепенели от изумления; лицо Джиджетто расплылось в улыбке.
Далеко-далеко, едва уловимые, слышны были звуки органа.
-- Это хор из оперы Верди! - воскликнул я.
-- Ага! - смеялся Джиджетто, - я говорил! Видишь, Николо!
-- Тише ты, чертенок!
-- Но ведь это совершенно невозможно! - сказал инженер.
-- Как-то в Сент-Этьенне... - начал Марсель, но вдруг замолчал и отскочил от скалы, у которой стоял.
Какое-то животное, высотою по меньшей мере в два метра, выскользнуло из-за скалы. Телом оно было похоже на жабу; у него была острая, продолговатая, приплюснутая голова и громадные, тяжелые лапы с толстыми пальцами. Оно мотнуло головой и издало странный звук; это было кваканье, которое заглушило бы мычание теленка.
-- Лабиринтодонт! - закричал Мариц и бросился бежать; мы побежали за ним.
Но зверю, казалось, не было до нас дела: спокойно, маленькими прыжками он пересек берег и нырнул в озеро.
Мы еле переводили дух.
-- Да это настоящая сказка! - сказал инженер. - В этой пещере мы нашли представителей первичной эпохи, каменноугольного периода и третичной эпохи! Не бред ли это?
-- Что же с музыкантом? - спросил Джиджетто.
-- И верно, пойдем, - сказал я.
-- Не правда ли, - спросил инженер, - звук слышался из освещенной части пещеры?
-- Конечно, - ответил Марсель.
Мы повернули назад; снова начали мы бродить вдоль озера по сверкающему берегу; дважды, утомившись, мы ложились отдыхать и, проснувшись, снова начинали поиски. Не найдя никаких следов человека, мы вернулись в темную часть пещеры, к скале, у которой видели лабиринтодонта. Миновав ее, мы вошли в густой, сумрачный лес. Мариц называл каждое дерево так же уверенно, как если бы это был лес его родины. Вдоль берега росли невысокие, худосочные астерофилии. За ними - густолиственные травянистые папоротники; дальше - громадные деревья с грубыми чешуйчатыми стволами: лепидодендры, похожие на гигантские канделябры; сфенофилии, напоминающие своей формой ели; сигиллярии - с огромными стволами и странной листвой. Ползучие папоротники перекидывались с одного дерева на другое и светлыми прядями висели между темных стволов и листьев.
Это был лес каменноугольного периода. Мы прошли по опушке чудесного леса, исходили по всем направлениям темную часть пещеры: хоть бы один след! Оставалось предположить одно: человек жил на утесе, что стоял посреди озера. Но утес подымался из воды совершенно отвесно, вокруг него не было и полоски берега. Неужели он жил внутри утеса? Нужно было добраться до этой каменной глыбы.
в воде, по словам инженера, могли жить, кроме лабиринтодонтов, страшные архегозавры и прожорливые рыбы той же эпохи - ганоиды.
-- Вернемся в светлую часть пещеры, нарубим там в лесу крепких деревьев и устроим плот! - предложил Джиджетто.
Мы последовали его совету, испортили вконец свои ножи, но свалили с десяток деревьев; мы притащили их по одному к концу косы и кое-как связали поясами и полосами порванных рубах. Это была очень медленная и изнурительная работа; у нас ушло на нее по меньшей мере пятнадцать дней - вернее, пятнадцать промежутков между сном.
Это была громадная глыба камня, метров двадцати в диаметре. Мы привязали плот к выступавшему из воды обломку и стали обходить вокруг подножия утеса. Это было нелегко, скала подымалась из воды очень круто. Вдруг Джиджетто молча махнул нам рукой. Мы подошли к нему и увидели метрах в четырех над водой широкую площадку. На этой площадке на камне сидел старик, бледный, с большой бородой и массой белоснежных волос на голове.
Мы вскарабкались наверх, ступили на площадку и поклонились старику.
Увидя нас, он вскочил на ноги, широко раскрыл глаза, бросился нам навстречу, но, сделав два шага, оступился и сорвался вниз, в воду.