| Автор: | Келлерман Б., год: 1935 |
| Категория: | Роман |
19
- Что ты скажешь на это, Христина? - сказал Георг. - Я назначен заведующим станцией.
Христина подняла на него лихорадочный взгляд и тихо улыбнулась.
- Я рада за тебя, - сказала она.
Она грелась на солнце перед кухней и резала картофель ломтиками, роняя их в горшок с водой. В ногах у нее сидел маленький Георг, завернутый в старое одеяло. Из грубого одеяла выглядывало его свежее, прелестное личико.
- Э, да вот он, маленький Георг! - говорили люди и грубыми своими, рабочими руками нежно брали ручонку младенца. - Вот он, и как растет, как цветет!
Ребенок принадлежал всему лагерю. Это был их общий ребенок.
Христина все еще молчала. Была все так же бледна, как и в тот день, когда Георг привез ее в лагерь. Но прежняя синева на впалых щеках и висках исчезла. И мертвенная бледность ушей, так испугавшая Георга, оттого что он заподозрил у Христины чахотку, сменилась нежной желтизной слоновой кости. Но не обольщался ли он? Нет, бабушка Карстен была того же мнения.
"Вид у нее лучше, - говорила старуха, - и она уже не кашляет так страшно по ночам". Днем она кашляла редко. И те лихорадочные пятна, которые Георг по временам наблюдал у нее на лице, показывались все реже.
У тебя жар? - спрашивал он ее и брал ее руки в свои. - Тебя знобит? Не закутать ли тебя в одеяло?
Христина качала головой и смотрела на него благодарным взглядом.
Как счастлив он был, что глаза ее утратили, наконец, этот неподвижный, стеклянный блеск! Раньше она всегда смотрела на него так, словно находится не у него, а в каком-то далеком, незнакомом и страшном мире. Теперь глаза ее как будто начали медленно приобретать прежнее выражение.
Выздоровление Христины с каждым днем подвигалось вперед. Она стала интересоваться происходившей вокруг работой, которой раньше почти не замечала.
- Что вы тут делаете? - однажды совсем неожиданно спросила она.
Мы строим город с большими мастерскими и фабриками, - ответил Георг, радостно взволнованный ее интересом. - Город возникает мало-помалу. Впоследствии он будет кровом для пяти тысяч человек. А там, вдали, видишь, где снуют взад и вперед маленькие точки, там тоже строится город, рассчитанный на пять тысяч человек.
Христина начала иногда прогуливаться поблизости, рассеянная, чуждая всему; часто останавливалась и поднимала глаза к солнцу. По воскресным дням она совершала с Георгом небольшую прогулку в нетронутую часть леса. Но она боялась отходить далеко от дороги.
- Нет, - говорила она, - вернемся.
Как-то Георг незаметно наблюдал за нею: она играла с ребенком. Стоя на коленях, она нежно держала в руках маленькое тельце, ребенок перебирал ножками по полу, и она шептала ему тихие и нежные слова. При этом она улыбалась, и Георг вдруг узнал в ее лице прежние черты Христины. Теперь он знал, что она спасена.
Почему она молчала? Почему не говорила?
- Смотри, какая дивная зелень! - воскликнул Георг. - Еще полгода назад здесь были только кустарник и песок.
Но почему же она не говорила, почему молчала?
Она чувствовала на себе взгляд Георга. Чувствовала все тот же вопрос в его взгляде.
Однажды она сказала ему с тихим вздохом:
Скоро я тебе все скажу, - и прибавила тише: - и тогда мне, наверное, придется уйти.
- Почему же уйти? - в испуге спросил Георг.
- Не спрашивай! Я скажу, когда придет время.
По дороге катили два высоко нагруженных грузовика; казалось, они везут целый лес. Это были деревья, плодовые саженцы, кусты для садоводства "Счастливого пристанища". Огороды и питомники были сердцем всех колоний.