Братья Шелленберг.
Книга третья.
Глава 2

2

Венцель стал каждый день обедать и ужинать в Адлоне. Эстер, наконец, появилась вновь. На его поклон она ответила с обидной холодностью, надменно вскинув брови. За ее капризным лбом работала мысль, она напрягала память. Но вдруг словно вспомнила его. Приоткрыла губы, улыбнулась. Немного погодя, он подошел к ней с приветствием. Они обменялись несколькими словами, и Венцель вышел из залы.

На следующий день Эстер Раухэйзен уже исчезла. Она уехала в Санкт-Мориц, - это установил Штольпе.

С этого мгновения Венцель совсем изменился. Был мрачен, задумчив. Штольпе дано было поручение, которое его чрезвычайно обрадовало. Ему предстояло вырваться из Берлина, и он с радостным поклоном выслушал распоряжение Венцеля немедленно отправиться в Санкт-Мориц.

Через три дня поступил от него доклад: Эстер Раухэйзен остановилась в отеле Карлтон. Она усиленно занимается спортом и преимущественно проводит время в обществе английского майора Ферфакса и известного парижского банкира Блау. Штольпе заказал номера.

Макентин получил распоряжение заняться сборами в дорогу.

Венцель попросил одного из секретарей соединить его по телефону с адвокатом, который вел дело о его разводе. Он справился у адвоката о положении дела.

Оказалось, что оно не подвинулось вперед ни на шаг. Адвокат, по-видимому, ничего не предпринимал. Лиза по-прежнему противилась разводу. Венцель предложил ей крупную сумму, она требовала шестикратной.

- Пришлите мне ваш счет! - крикнул Венцель в телефон. Его голос звучал не слишком вежливо.

В тот же день он обратился к другому юристу, который слыл выдающимся специалистом по бракоразводным делам. Его звали Фольмонд. Это был человек спокойный, разумный, простой. Венцель изложил ему свое дело, и Фольмонд начал стрелять в него, как из пистолета, короткими вопросами.

- Это мы уладим, господин Шелленберг, - заявил затем Фольмонд характерней для него скороговоркой. - Мы нажмем на нее со стороны детей. Мы пригрозим фрау Шелленберг, что отберем у нее детей по суду. Мы докажем, что образ жизни фрау Шелленберг неспособен оказывать благоприятное влияние на воспитание детей.

Венцель перебил его:

- Я хотел бы, если можно, избегнуть этого пути.

- Это единственный путь, быстро ведущий к цели, - возразил адвокат. - Я сам неохотно пользуюсь им, я ведь тоже человек. Но по отношению к таким упрямым женщинам ничего другого не остается. Мы установим наблюдение за фрау Шелленберг, вы согласны на это?

- Этого я тоже хотел бы избегнуть.

- В таком случае вы никогда не добьетесь развода! Ну что, согласны? Мы будем наблюдать за фрау Шелленберг. А потом пустим в ход наши средства. Иначе нельзя, поверьте! В моей практике были сотни таких случаев. Я буду держать вас в курсе дела, господин Шелленберг.

В конце концов Венцель согласился на все, что предложил адвокат.

- Возможно ведь, что я женюсь вторично, - сказал он со смехом.

- Я понимаю вас, вы прежде всего желаете ясности отношений.

Венцель, разумеется, только забавлялся мыслью о возможной женитьбе. Но на всякий случай уже расчищал к ней пути. За последний год он совсем забыл о своих семейных делах.

Достал оттуда бутылку хереса, две рюмки и шахматную доску. Не успели они оставить за собою панораму Берлина, как уже увлеклись игрою. Макентин потирал руки. Наконец-то можно спокойно поиграть! Он с удовольствием раскурил сигару.

Пилот вдвинул в кабину записку: "Курить воспрещается".

Венцель ответил ему запиской: "Стройте несгораемые аэропланы".

Над Лейпцигом оказалось, что Венцель сделал грубую ошибку. Он чертыхнулся и сдал тщательно начатую партию. Сейчас же они приступили ко второй. Над Саксонскими горами попали в снежную бурю, но это их не интересовало. Когда они проносились над Нюрнбергом, партия была в выигрышном для Венцеля положении, но при перелете над Боденским озером выяснилось, что Макентин нашел хитроумный и коварный ход. Он вынудил обмен ферзями, и шансы Венцеля на победу были теперь незначительны. Макентин отчаянно добивался ничьей. Но Венцель боролся героически, между тем как машина летела над сверкающими, покрытыми снегом горными цепями. Наконец, ему не осталось ничего другого, как согласиться на ничью.

- Что за чепуха! - крикнул в ярости Венцель. - Я уже выиграл партию!

 Ха-ха-ха! - Макентин весело уложил доску в саквояж. - А вот и Санкт-Мориц! - сказал он, показывая на сверкающий горный массив, на целый край из льда и снега, лежавший перед ними. - Группа Бернины.

- Это похоже на Нью-Йорк, - воскликнул Макентин, когда аэроплан несся вдоль многоэтажных отелей, блестевших на солнце тысячами окон.

- А вот и Штольпе! - Макентин показал на крохотную фигурку, с комической поспешностью семенившую по залитому солнцем снежному полю. - Как бежит!

Они прилетели.