| Автор: | Келлерман Б., год: 1932 |
| Категория: | Рассказ |
VII
Анализы образцов нефти, которые Жак взял с собой в Берлин, были весьма удовлетворительны. Нефть оказалась прекрасного качества и содержала двенадцать процентов бензина. Эксперты, побывавшие на всех крупных нефтяных разработках мира, поздравляли Жака, когда прощались с ним. Телеграммы из Берлина прибывали пачками. Телеграфисты в Анатоле никогда не поверили бы, что на свете бывают такие длинные телеграммы. Фирме "Альвенслебен и К®" явно не терпелось. Неожиданно у них появились и деньги.
Жак трудился до поздней ночи, но в шесть часов утра уже снова бывал на ногах. Для визитов в эти первые недели у него совсем не было времени. Только с Янко он встречался иногда за ужином в "Траяне".
День за днем со скрипом проезжали через город огромные возы, запряженные волами. В некоторые возы было запряжено по шести волов. Они везли строительные материалы для бараков, огромные ящики с деталями машин и трубы, трубы, трубы. Всё это исчезало в лесу. В конце концов грузы стали прибывать и из Станцы: туда пришел пароход с материалами. А затем прогремели через город грузовые автомобили акционерной компании, и в домах задребезжали стекла. Так шло неделю за неделей, без конца. И всё это - туда, наверх! Что они там затевают? Город собираются строить, что ли? Да, целый город, не больше и не меньше.
Анатоль варился как в котле в эту жару - тридцать восемь градусов в тени! Даже ночи не приносили прохлады. Приезжали инженеры, монтажники, архитекторы, купцы, агенты. Приезжали и уезжали; приезжали и оставались. Альвенслебен прислал некоего Мирбаха, которому поручено было управлять финансовой и деловой частью предприятия. А за добычей нефти следил инженер Винтер, работавший раньше на нефтяных предприятиях в Венесуэле. Из бедных горных деревушек в город приходили крестьяне, чтобы получить работу в усадьбе Маниу. Жак нанял пустовавший дом и перестраивал его под контору. Дом помещался на главной площади перед ратушей, на том самом месте, где теперь высится восьмиэтажное здание правления компании. Первым посетителем, который явился к Жаку, был Роткель. Роткель приветствовал Жака, -- многие здесь в городе еще ни о чем не догадывались. Бледное лицо Роткеля загадочно светилось. Жак должен был понять, что он, Роткель, о многом догадывается! Он напомнил о дружеских узах, многие годы связывавших его с отцом Жака, уважаемым Христианом-Александром Грегором, и предложил свои услуги. Он понимает дух современности и намерен основать большой торговый дом. Все, что нужно компании, все предметы для оборудования ее бараков, контор, жилых помещений - все это Роткель будет доставлять быстро и недорого.
Жак всегда был приветлив и любезен. Но теперь он, казалось, сделался еще любезнее. Он уверил Роткеля, что ему доставляет особую радость завязать сношения с такой старой и почтенной фирмой (Роткель был городским гласным и пользовался огромным влиянием на городское управление). Роткель поблагодарил и простился с Жаком глубоким поклоном, относившимся не столько к самому Жаку, сколько к той финансовой силе, которая за ним стояла. Роткель питал благоговение к деньгам.
Затем явился аккордант Ледерман из Борислава и привел с собой еще другого коллегу, Венцеля Ломача из Тостановичей, по соседству с Бориславом, который только третьего дня приехал сюда. Оба были опытными и ловкими людьми. Жак тотчас почувствовал это и решил непременно привлечь их на свою сторону. Ледерман (с ожогом на лице) заговорил о том, что он вместе с Ломачем бурил скважину "Питтсбург", которая давала в день...
-- О, я знаю, я прекрасно знаю историю скважины "Питтсбург", -- прервал его Жак. -- Я осматривал ее, когда был в Бориславе.
-- Вы были в Бориславе?
-- Да, около полугода назад. Я ездил туда осмотреть установки. Я прожил в Бориславе две недели.
-- Альвенслебены очень торопят всех нас, им не терпится, они ежедневно бомбардируют меня телеграммами. Вот посмотрите сами!
Фирму "Альвенслебен и К®", разумеется, знали оба посетителя. Альвенслебен участвовал и в бориславских нефтяных разработках. В Бориславе полагали, что Альвенслебен связан с "Международной ассоциацией" в Брюсселе. Об этом Жак ничего не знал, и это его не интересовало. Он пожал руки приезжим из Борислава, и они стали друзьями. Затем явился Яскульский. Без всяких обиняков он сделал Жаку блестящее, по его мнению, предложение. Он дает деньги, а Жак пусть дает советы. Спекуляция земельными участками, ну и всякие другие дела! Яскульский предлагал десять, а позже и двадцать процентов.
-- Ты ведь знаешь, где есть нефть, -- наивно сказал он.
-- Мой договор с Альвенслебеном запрещает мне всякие частные дела, -- решительно заявил Жак.
-- Ну, ну, полно! Ты не так глуп... Что такое договор с этими немцами? Твой собственный карман тебе ближе, чем карман немца или... ха-ха-ха! -- может быть, дела Франциски? И чего ты притворяешься, Грегор? Я ведь тебя немножко знаю!
Жак ничего больше не ответил. Он начал писать. Но это не произвело на Яскульского ни малейшего впечатления. Он стал перечислять свои недвижимости, а также те суммы, которыми мог располагать немедленно. И только когда Жак оборвал его, он ушел. С тех пор он больше не говорил Жаку "ты".
Баронесса Ипсиланти осыпала Жака упреками, подставляя ему для поцелуя обе щеки. Она прижала его к себе. О, как она его любит! И всё же он не выказал ей полного доверия. А ведь она умеет молчать как могила. Жак поцеловал ей руки и дал слово завтра вечером прийти к ней обедать.
-- И вы мне дадите указания?
-- Вы должны непременно повлиять на Соню, дорогой мой! -- просила она. -- Соня теперь вбила себе в голову, что она будет работать в больнице сиделкой. Она просто сводит меня с ума своим упрямством!
-- она не выдала. Она торжествующе улыбалась, когда думала об этом. "Бирюза!" Ах ты хитрец этакий!
Приехал из столицы журналист интервьюировать Жака. Жак повез его в лес, к месту, где забила нефть. "Необычайно обаятельный человек!" - писал журналист. Теперь наконец все могли прочесть историю открытия Жака, черным по белому. Всё дело было чрезвычайно просто. Совсем не нужно было видеть сквозь землю на глубину полутораста метров. Чудес в этом мире не бывает. Оказалось, что залежи нефти открыл совсем не Жак Грегор, а по сути дела Маниу. Маниу рыл колодец и однажды утром нашел клейкую темную массу, проступавшую между камнями. В это утро в усадьбу случайно зашел Жак. Он раньше интересовался историей древних огнепоклонников, основавших по преданию город Анатоль, и ему тотчас же пришла в голову мысль о нефти. Маниу не придал большого значения этой находке - "земляной смоле", как он ее называл. Но Жак наполнил клейкой массой бутылку и отправил ее в Берлин для анализа. Его предположение подтвердилось. Тогда началась самая трудная часть работы: заинтересовать этим открытием денежных людей. Но Маниу, охваченный нетерпением, продолжал рыть землю всё глубже и глубже, до тех пор, пока колодец не сгубил его.
-- Вы, может быть, не знаете, -- сказал Жак в конце интервью, -- что у этого человека в последние месяцы его жизни была мания преследования, ему повсюду мерещились демоны и привидения. Если бы я был суеверен, я сказал бы, что это были духи огнепоклонников, которые защищали свою святая святых от осквернения. Может быть, эта мысль вам пригодится?
-- сказал мне в заключение беседы молодой инженер с неотразимо любезной улыбкой".