Погоня.
Глава II

ГЛАВА II

Они пошли вдоль просеки, по бокам которой стояли разнокалиберные и разноцветные бараки и палатки маленького зарождающегося городка. Иногда попадались бревенчатые постройки, которые придавали этому поселению некоторую солидность. Девушка не особенно к ним присматривалась. Она чувствовала, что все их оглядывались. Она ясно расслышала выражения удивления и любопытства со стороны двух мужчин и одной девушки, расстилавших перед палаткой одеяла. Она взглянула на шедшего рядом с ней человека и оценила его воспитанность, так как он не навязывал ей своего знакомства Ее глаза весело сверкнули.

-- Все это для меня странно и ново, - сказала она наконец. - Почему все они на меня так смотрят? Что во мне любопытного?

-- Никто из них никогда еще не видел такой красивой женщины, - резко ответил он.

Их глаза встретились. Он прямо ответил на ее вопрос. В его манере и во взгляде не было ничего оскорбительного. Тем не менее ее губы задрожали, а лицо вспыхнуло. Она улыбнулась.

-- Простите меня, - взмолилась она. - Неужели здесь, в этих диких местах, вы не находите нужным скрывать ваши мысли?

-- Я высказал не свои мысли, - поправил он ее, - а сказал то, что они думают о вас.

-- О, в таком случае прошу извинения.

-- Не беспокойтесь, - ответил он непринужденно и теперь уже весело посмотрел ей в глаза. - Мне незачем говорить вам, что здесь, между этими горами и морем, вы не встретите более странного человека, чем я. Я, например, не привык ухаживать за женщинами. Я представляю им действительность, как они хотят, без всякого личного участия с моей стороны. Но, - надеюсь, что вы ничего не будете иметь против моего признания, - я последовал за вами к Билю только потому, что вы мне показались необыкновенно красивой, и что я ожидал, что там разыграется сцена.

Они достигли конца улицы и вышли на небольшую зеленую поляну, по которой ноги ступали, точно по бархату. В дальнем краю этой полянки виднелись приютившиеся между деревьями две или три палатки. Мужчина повел ее к ним,

-- Ну, и разрушил же я все их планы! - продолжал он с оттенком иронии в голосе. - Это было действительно геройским поступком с моей стороны. Не правда ли? Вероятно, вы сгораете от нетерпения высказать мне это, только не решаетесь. А я немножко недоволен собой, что заинтересовался вами больше, чем следовало бы. Но это потому, что я - литератор. Я сочиняю книги. Мое имя - Джон Альдос.

Его спутница вскрикнула от удивления и остановилась. Сама того не сознавая, она крепко схватила его за руку.

-- Вы Джон Альдос? - воскликнула она. - Тот самый, который написал роман "Женщины" и "Светские приличия"?

-- Да, - ответил он ухмыляясь.

-- Я не читала ваших книг, но видела на сцене ваши пьесы. Вы - ненавистник женщин!

-- Пламенный.

Она глубоко вздохнула. Ее рука соскользнула с его руки.

-- Это очень, очень забавно, - проговорила она, глядя на освещенные солнцем горные вершины. - Вы сдираете с женщин кожу живьем и тем не менее...

-- Миллионы женщин читают мои книги, - усмехнулся он.

-- Да, все они читают ваши книги, - ответила она, прямо посмотрев ему в лицо. - И это потому, что вы действительно правы.

Теперь пришла его очередь удивляться.

-- Вы так думаете?

-- Да. Даже более. Я и раньше всегда думала, что поняла ваш секрет: скрывать под разными соусами громадную истину, за которую, если бы вздумали высказать ее прямо, весь свет поднял бы вас на смех. Итак, вы презираете меня!

-- Не вас лично.

-- Но ведь я - женщина.

-- Мы даром теряем время, - предупредил он ее. - Я слышал, как вы говорили Билю, что спешите на поезд, который отправляется к Желтой Голове. Я хочу угостить вас настоящим обедом. А теперь... Как мне отрекомендовать вас моим знакомым?

С минуту она решительно и смело смотрела ему в глаза.

-- Мое имя - Иоанна, то самое имя, которое вы дали в вашем произведении самой ужаснейшей из женщин. Иоанна Грэй.

-- Очень сожалею об этом, - ответил он с низким поклоном. - Пойдемте. Если не ошибаюсь, пахнет свежеиспеченным хлебом.

Когда они двинулись вперед, он вдруг неожиданно схватил ее за руку. В его глазах вспыхнул какой-то новый огонек.

-- Нашел, - воскликнул он. - Вы дали мне идею. Все время я придумывал имя для нее, для героини моего нового романа, и до сих пор никак не мог его придумать. Теперь я назову ее - Ледигрей.

Девушка сделала шаг назад. Его удивило, как вдруг вспыхнули у нее глаза и как изменился цвет лица. Она быстро задышала.

-- Вы возражаете? - спросил он.

-- Не настолько, чтобы запретить вам, - ответила она, понизив голос. - Я и так уже многим вам обязана.

Он заметил, как быстро она овладела собой, высоко подняла голову и посмотрела в сторону палаток.

-- Вы не ошиблись, - добавила она. - Я тоже ощущаю запах свежего хлеба!

-- Я буду делать ударение на первой половине этого слова - Ледигрей, - сказал Альдос точно самому себе. - Это придаст фамилии некоторую сентиментальность. Представьте себе, что любовник говорит: - "Моя милая, дорогая Ледигрей!"

-- Запах хлеба!.. Свежего хлеба!.. - закричала Иоанна Грэй, точно не желая его слушать. - У меня разыгрывается аппетит! Ведите меня поскорее, Джон Альдос.

Они подошли к ближайшей из трех палаток, над которой находилась грубо написанная вывеска: "Братья Отто, проводники и оружейники". Это была большая четырехугольная палатка с красными и синими полосами, и из нее доносился веселый женский смех. Штук пять собак лениво поднялись им навстречу, когда они подошли поближе. Одна из них остановилась и заворчала.

-- Они не тронут, - сказал Альдос. - Это специальная порода на медведей. Они принадлежат Джеку Брюсу и Клоссену Отто. А вот и сама мадам Отто, - указал он на женщину, появившуюся у входа в палатку. - Если бы все женщины были таковы!

Вкратце Альдос изложил, что случилось у Биля, сообщил, что молодая женщина, которую он привел сейчас же уезжает далее с поездом на Желтую Голову. Добродушная улыбка сошла с лица мадам Отто, как только она услышала имя Биля.

-- Так бы и отравила этого негодяя! - воскликнула она. - Бедняжечка моя милая, входите же скорее! Я сейчас напою вас чаем.

-- Что на языке мадам Отто означает целый обед, - объяснил Альдос.

-- Я не голодна, я только устала, так устала! - сказала девушка, входя вместе с мадам Отто в палатку, и в ее голосе Альдос услышал какую-то новую, до странности патетическую нотку. - Пока стоит поезд, захотелось отдохнуть.

Он вошел вслед за ними и остановился у входа.

-- Здесь есть еще и другое помещение, моя дорогая, - сказала женщина, отдергивая занавеску. - Будьте как дома и полежите, пока я приготовлю чай.

Когда занавеска вновь опустилась, Джон Альдос подошел к хозяйке и тихонько сказал ей:

-- Не проводите ли вы ее на поезд, мистрис Отто? Он отходит в четверть третьего. А мне пора уже уходить.

Он вышел из палатки и, поласкав немного собак, посвистывая, отправился своей дорогой. Не успел он пройти и десяти шагов, как услышал позади себя голос, который просил его остановиться. Он обернулся назад. Из палатки вышла Иоанна.

Он посмотрел на нее с таким видом, точно увидел перед собой нечто такое, чего не видел еще ни разу в жизни. Девушка стояла без шляпы, и вся была освещена солнцем, несколько смягченным от набежавшего легкого, прозрачного облачка. Теперь уже он мог видеть ее великолепные, сверкающие светло-каштановые вьющиеся волосы, которых уже больше не скрывали шляпа и вуаль. Он никогда еще не видел таких прекрасных волос, такого изумительного цвета лица и такой глубины синих глаз.

Ее голос привел его в себя. Еще момент, и он уже склонился над ее рукой, почувствовав ее теплоту, и улыбкой вдруг осветилось все его лицо. Но, наклонив свою белокурую с проседью голову, он скрыл эту улыбку.

-- Простите за недогадливость, - извинился он и затем сказал: - Прощайте, будьте счастливы, благополучного вам пути!

свободе, которая, как ей казалось, и на нее тоже сходила вместе с дыханием гор. А затем она как-то загадочно улыбнулась и возвратилась в палатку.