Молитва Макэндрю

МОЛИТВА МАКЭНДРЮ

Тень сна, о Господи, ясна в сравненье с нашим светом,

Но Ты нам в дар придумал Пар - И Божий Промысл в этом!

На всем, от фланцев до винта, лежит Твоя Рука,

Дрожь Провиде́ нья бьет борта и ход маховика.

Джон Кальвин нудно толковал о предопределенье,

Но в здешнем горне я ковал иное «Наставленье».

Я нынче ночью не засну - болят года во мне.

На вахте время потяну - с Тобой наедине.

Опять сойду в машинный мрак: пойду к моей машине,

В морях поднявшей кавардак в трехмесячной путине.

Не чересчур ли - кавардак?.. Бьют шпонки в шторм и в штиль.

Но, извините, как-никак - бьют тридцать тысяч миль!

Прошли Уэсан. Полный ход. Домой - куда ж иначе?

К машине Фергюсон идет. Задаст он шпоры кляче!

Жена ждет в Плимуте. Всех ждут. Уже прибавил он

Три оборота - как салют в честь миссис Фергюсон.

Лишь для меня любой причал - пустым-пустое место:

Уж тридцать лет, как Ты призвал к себе мою невесту.

«Сара Сэндс» в тот год. Все Глазго и кругом, -

Куда не шастает народ, - мы обошли вдвоем.)

На судне - не в почете спесь. Сэр Кеннет без раздумий:

«Привет, Макэндрю! Старина! А как делишки в трюме?»

В машине он ни в зуб ногой, но знает, что почем.

«Вот наш механик судовой». Мадеру с пэром пьем!

«Он начинал еще тогда - в машинном на подхвате!»

Не пароход был в те года - труба на самокате!

Давленье - десять фунтов. Смех! Иначе не назвать.

Теперь мы выдадим на всех аж сто шестьдесят пять!

Мы ковырялись так и сяк с убоищем мотора,

А ведь на тридцати узлах работать будем скоро!

Какое там на тридцати!.. За столько лет в пути

Машине, понял я, прости, людей не подвести.

Лишь люди могут сплоховать... Когда до миллиона

Счет миль дошел - как до Луны маршрут учетверенный!

А ты, о Боже, не со мной... Мой первый ураган:

В кают-компании хмельной был шкипер в стельку пьян,

А я - в машинном, и вода там ровно на три фута!

И ведь ни шагу никуда!.. Со мной шутили круто.

Он вопиёт, горит и жжет как раз в такой тиши.

Грехи грохочут по ногам, как каторжные гири.

Мои скормить бы клапанам в морях сорок четыре!

Прости мне... С завистью смотрю, отвержен и не люб,

Как парочки и там, и тут снуют под сенью труб.

Я жадно пил из чаши зла и наливал по новой.

Меня нелегкая несла в любой кабак портовый.

Гонконг ли, Глазго - все одно: ломился я в бордель,

Прости, о Боже, заодно, и шлюх моих, и хмель.

Но хуже всех мой главный грех. Мне стукнул двадцать пятый...

Молю Творца: прости юнца, не требуя расплаты!

Впервые в тропики попав, все пробуя подряд,

Как мог понять я, что кровав диавольский парад?

Днем - воздух, запахи, плоды - и все, что ни потребуй,

А ночью - влажный блеск звезды с панбархатного неба.

Весь день в порту на красоту смотрел, разинув рот,

Как, упоён, свой смотрит сон, блаженный идиот.

Резьбы скупал я костяной, безделки деревянной

И всякой дряни остальной - не хуже капитана!

«Макэндрю, припожалуй к нам!» - И млеко в звуках, мед!

Издалека, как в забытьи, охватывая разум

И все сомнения мои отбрасывая разом:

«Твой Бог не Бог, а Сатана. Хвостат он и рогат.

Твоих священников смешна молва про рай и ад.

Там, в грязном Глазго, в холода безжалостно царит Он,

И хоть и чтут его всегда, лишь боль и страх сулит Он.

Ты не воро́ тишься к Нему. Он жалок и жесток.

Ты к нам прибьешься («К нам» - к кому?) - и жив, узнаешь, Бог.

Он не насмешник, не злодей. Он походя не губит.

Он любит истинно людей, любовь земную любит»...

И замер Глас - и замер враз - и вверг меня в полы́мя.

Я обольстительным речам искал хотя бы имя.

А Дух Святой?.. А грех какой?.. А как же - с остальными?..

Пронесся мимо этот шквал, но якорем упал

На дно души моей тогда. О Господи, я пал!

На «Мэри Глостер» я служил - и в пламени пылал!

Твоей, о Господи, Руки не чуял я сначала.

До входа в То́ рресов пролив безумье бушевало.

Ни зги не видно впереди, мы жгли огонь ночной.

Змеей сплелись в моей груди тоска и непокой.

«Глазами лучше погляди, а не блуждай душой!»

Звучало так и раз, и два - как гонг... И в самом деле? -

Когда в пучину якоря к кораллам полетели.

И суть проста речей Христа, и Свет горит доселе. -

В машинном отделенье свет - не более того!

Но сколько раз за столько лет терял я и его!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сам посуди! Две тыщи душ мы перевозим в год.

Я пред Тобой не прихвастну и не завышу счет.

Возьмем скромней величину: ну, тысячу пятьсот.

А если вспомнить глубину и необъятность вод!

Я - Твой слуга. Их воля - плыть, хоть в рай, хоть в бездну ада, -

Да ведь не мне людей судить: перевозить их надо.

Моя вина - но лишь одна - не будет прощена:

Когда шесть тысяч здешних тонн поглотит глубина.

Маршрут из Кейпа в Веллингтон определил Всевышний:

Болтанки на недели три - механик здесь не лишний.

И в Кергеле́ н на парусах тащись, пока не сдох.

А юг Америки! А крюк меж льдами в океане!

Не для детишек этот трюк со склянками в тумане.

Там айсберг стылою спиной вот-вот тебя столкнет,

Как окаянный водяной, в ночной водоворот.

Там Божьих Мельниц жернова гремят в потоках вод.

(И снег, и лед полны хвалой - Тебе! - Но, зная меру,

Маршрут я выбрал бы другой - иль им другую веру.)

Там пот, кровавый пот с нас льет. И тщетно льет. Наш труд

Ты сводишь, Господи, на нет. О Господи, ты крут!

Потом, в конце концов, придем в порт назначенья. Трости

Рукою в лайке подхватив, простятся наши гости.

«Спасибо, капитан, за все». - Любезности в ответ.

А мне пора в машинный трюм, и мне «спасибо» нет.

Спасибо вам. И вам. И вам. Всем руки пожимают.

А старый шотт бочком пройдет - никто его не знает.

Но мне работа по нутру и чертов пароход.

Страховки нет, а весь доход - четыре сотни в год.

На судне - славно?.. Что за бред! От здешних вечных мук вы

А приворовывать? Ловчить? - Мне чужд такой азарт.

Ведь я механик как-никак - не кок и не стюа́ рд.

А экономить на угле?.. Шотландцы скуповаты,

Но лучше пусто на столе, да густо - на лопаты.

(Не всякий уголь подойдет, не всякий в топку гож.

Валлийский - тот не подведет, и австралийский тож.)

Изобретать? - А добывать патент: где взять терпенья?

Я прекратил патентовать мои изобретенья.

Я не порочу тех, кто смог - и даже преуспел,

Но не по мне любой наскок в край канцелярских дел.

Меня подмял Аполлион, скажу без святотатства.

Я сжег расчеты, чертежи, надежды на богатство.

Ты знаешь, как упрям кумир. Я сжег его, пойми, -

И жертву горькую мою, не брезгуя, прими.

Убавь! Залей! Куда глядишь? Вы слишком много жжете!

Ты на посудине, а вишь, жжешь, как на пакетботе!

За «думал» - денег не дают! Не думай, а трудись!

О Господи, попробуй тут разок не чертыхнись!

Слыву я хамом у мужчин. У дам - не кавалером.

Лихие парни слабака мгновенно обомнут.

Пока рука моя крепка, о Господи, я крут!

Недавно тут один виконт в изысканном костюме

(Он сэру Кеннету родня) прилип, как муха, в трюме -

И задает мне, идиот, всерьез вопрос такой:

«Не портит ли ваш пар красот романтики морской?»

А я - ход поршня проверял, внушающий опаску,

Я в саже на спине лежал, уткнувшись носом в смазку...

Романтику ему подай! Проклятый первый класс! -

Да в чистых томиках издай. - А кто споет про нас?

Любовь и кровь, любовь и кровь - тошнит от перегара!

О Боже, нужен новый Бёрнс, чтоб со́ здал Песню Пара!

А если наша кутерьма Певца не вдохновит,

Машина может и сама - ей правый путь открыт.

Угрюмо поршни пробасят, а помпы - чуть визгливо,

Эксцентрики заголосят и заскрежещут шкивы,

И передачи подадут свой глас в урочный час,

И вал - услышишь! - подпоет, в великий хор включась.

Вот это песня! В ней - напор, и слаженность, и сила.

И голоса наперебой - и все понятны мне! -

Звучат на скорости любой и при любой волне.

От крышки люка до котла - единое стремленье.

Как зорька ясная, светла их Песнь Благодаренья. -

За что? - За то, что, их создав, Ты оказался прав.

За то, что щедр и величав, Ты, Боже, их создав.

Канон совместный - их и мой - в затверженном звучанье:

«Закон, Порядок, Служба, Долг, Надежность, Послушанье!»

Так их сработали навек, такую мысль внуша, -

Подумать может человек, что есть у них душа.

И пусть им жизнь дает не мать, а - плавка, ковка, сварка, -

Их невозможно не понять, когда вздыхают жарко!

Но никого не вразумлял их голос никогда.

Семь тысяч лошадиных сил... О Господи, о да!

Я - пьян?.. Когда Ты создал мир, в начале было Слово, -

И не оно ль внушало нам, что создал образцово?

Когда бы так!.. Разобран был Тобою образец -

И Сборщик к делу приступил. Но Сборщик сам - Творец!

Механик и мастеровой, порой - простой трудяга,

Не мне судить, хорош иль плох он будет на плаву.

Но я - хвала Тебе - тружусь. Хвала Тебе - живу!

Судить положено не мне. Судить - Твоя затея.

Судить, прощать... Эй вы, не спать! На задний ход скорее!

Откуда лоцман в этот час? Ах, час уже такой...

Я верю в Первородный Грех и Вышний Промысл Твой!

И потому-то...

Фергюсон, твоя жена влетела

Нам этой ночью в пару тонн угля... Живей за дело!

Перевод В. Топорова

Примечания

Тень сна. - Шекспировское выражение («Гамлет», II, 2).

Джон Кальвин нудно толковал о предопределенье, / Но в здешнем горне я ковал другое «Наставленье». - Макэндрю, шотландец из Глазго, принадлежит к шотландской государственной пресвитерианской церкви, то есть является кальвинистом, сторонником того направления в протестантизме, которое было основано Джоном (вернее, Жаном) Кальвином (1509-1564). Основу кальвинистской доктрины составляет отрицание свободы воли и вера в абсолютное предопределение, в то, что человеку от начала времен предопределена вечная гибель или вечное спасение. Основы этого учения изложены в главном труде Кальвина «Наставление в христианской вере» (1536).

Прошли Уэсан. - Уэсан - остров у западной оконечности полуострова Бретань, ориентир при входе в Ла-Манш.

Гонконг ли, Глазго... - Гонконг - см. комментарий к циклу «Песнь городов» (С. 382); Глазго - город и порт в Шотландии.

А ведь на тридцати узлах... - Узел - мера скорости на флоте, морская миля (1,852 км) в час.

Но вот Самбава. - Самбава (Сахамбава) - мыс и порт на восточном побережье Мадагаскара.

До входа в Торресов пролив... - Торресов пролив отделяет северную оконечность Австралии от Новой Гвинеи.

«Глазами лучше погляди, а не блуждай душой!» - Парафраза из

Екклесиаста: «Лучше видеть глазами, нежели бродить душою.» (Еккл., 6: 9).

Маршрут из Кейпа в Веллингтон... - Кейп, то есть Кейптаун (см. комментарий к стихотворению «Песнь городов», С. 383). Веллингтон - столица Новой Зеландии, важный морской порт. Маршрут из Кейптауна в Новую Зеландию проходит по южной, весьма бурной и пустынной части Индийского океана.

...В Кергелен... тащись... - Кергелен - остров в южной части Индийского океана, в Антарктических водах. Он необитаем, отличается суровым климатом, но это единственная суша на полпути из Южной Африки в Новую Зеландию.

«губитель», - злой дух, царь саранчи и ангел бездны, упомянут в Апокалипсисе (Откр., 9: 11). Борьба с Аполлионом - эпизод популярного аллегорического романа английского пуританского писателя Джона Беньяна (1628-1688)

«Путешествие пилигрима». В сражение с Аполлионом вступает и побеждает его в конце концов главный герой романа Христиан.

...нужен новый Бёрнс... - Роберт Бёрнс (1759-1796) - шотландский народный поэт, широко известный в России по переводам С. Я. Маршака.

...ей правый путь открыт... - Парафраза библейского стиха: «Путь праведника прям.» (Исаия, 26: 7).