Автор: | Коллинз У. У., год: 1868 |
Категории: | Приключения, Роман |
Седьмой рассказ, в форме письма от мистера Канди
Фризинголл, среда, сентябрь, 26, 1849.
Любезный мистер Фрэнклин, вы догадаетесь о печальных известиях, которые я вам сообщу, увидев ваше письмо к Эзре Дженнингсу, возвращенное вам нераспечатанным в этом моем письме. Он скончался на моих руках, при восходе солнца, в прошлую среду.
Я не виноват, что не предуведомил вас о приближении его кончины. Он решительно запретил мне писать вам.
-- Я обязан мистеру Фрэнклину Блэку, - сказал он, - несколькими счастливыми днями. Не расстраивайте его, мистер Канди, - не расстраивайте его.
Страдания его, вплоть до последних шести часов его жизни, страшно было видеть.
За день до смерти он попросил меня принести ему все его бумаги. Я принес их ему в постель. Там была связка чьих-то пожелтевших писем. Там была его незаконченная книга. Там было несколько тетрадей его дневника. Он открыл тетрадь, относившуюся к нынешнему году, и одну за другой вырвал из нее страницы, посвященные времени, когда вы были вместе. "Передайте это мистеру Фрэнклину Блэку, - сказал он, - может быть, со временем ему будет интересно заглянуть в них". Все остальное, по его просьбе, я завернул в один пакет и запечатал моей собственной печатью. "Обещайте мне, - сказал он, - что вы положите это мне в гроб своею рукой, и чтоб ничья другая рука не коснулась этого". Я обещал. И обещание свое я выполнил. Он попросил меня еще об одном: чтобы могила его была забыта. Я попытался с ним спорить, по он - в первый и в последний раз - пришел в страшное возбуждение. Я не мог вынести этого и уступил. Лишь зеленый дерн отмечает место его упокоения. Со временем могильные плиты окружат его со всех сторон. И народ, который будет жить после нас, удивится безыменной могиле. Так он ушел от нас. Это был, я думаю, большой человек, хотя человечество никогда о нем не узнает. Он мужественно нес тяжелую долю. У него была нежнейшая душа, какую я когда-либо знал. Утратив его, я почувствовал себя очень одиноким. Возможно, что после моей болезни я уже не таков, каким был раньше. Подумываю уже отказаться от практики, уехать отсюда, испытать на себе действие заграничных ванн и вод.
Здесь говорят, что вы женитесь на мисс Вериндер в следующем месяце. Прошу вас принять мои искреннейшие поздравления.
Листки из дневника моего бедного друга ожидают вас в моем доме, запечатанные и с вашим именем на конверте. Я боюсь доверить их почте.
Примите мое искреннее уважение и добрые пожелания мисс Вериндер. Остаюсь, дорогой мистер Фрэнклин Блэк, искренно ваш Томас Канди.
Восьмой рассказ, приложен Габриэлем Беттереджем
Я - то лицо (как вы, без сомнения, помните), которое открыло эти страницы, начав рассказывать историю. Я же буду и тем лицом, кто закроет их, досказав ее напоследок.
Не подумайте, что я собираюсь сообщить вам нечто об индийском алмазе. Я возненавидел этот злосчастный камень, и пусть уж кто-нибудь другой расскажет о нем все, что вы захотите узнать. Мое же намерение сообщить вам здесь о факте, о котором до сих пор никем не было упомянуто и к которому я не позволю вам отнестись неуважительно. Факт, на который я намекаю, - свадьба мисс Рэчель и мистера Фрэнклина Блэка. Это интересное событие имело место в нашем доме в Йоркшире, во вторник, октября девятого, тысяча восемьсот сорок девятого года. Я получил по этому случаю новую пару. А молодая парочка отправилась провести медовый месяц в Шотландию.
Поскольку со дня смерти моей бедной госпожи семейные торжества в нашем доме стали редкостью, я в день бракосочетания (должен признаться) хлебнул капельку лишнего.
"Препротивный старик! С какой стати он говорит об этом?"
Итак, пропустив капельку (бог с вами! будто у вас самих нет слабости! только ваша слабость - не моя, а моя - не ваша), я прибег вслед за нею к неизменному лекарству, а мое лекарство, как вы знаете, "Робинзон Крузо". На каком месте открыл я эту не знающую себе соперниц книгу, в точности не скажу; но строки, под конец побежавшие перед моими глазами, я знаю в точности, - они на странице сто восемнадцатой, место, касающееся домашних дел Робинзона Крузо и его женитьбы. Вот они: "С такими мыслями я обозрел свое новое положение: я имел жену (Обратите внимание! Мистер Фрэнклин Блэк - тоже!) и новорожденного младенца. (Обратите опять внимание! Это может быть и в случае с мистером Фрэнклином!) - И тогда моя жена..." Что сделала или не сделала жена Робинзона Крузо "тогда", я уже не чувствовал никакой охоты знать. Я подчеркнул место насчет младенца и заложил его закладкой: "Побудь-ка ты тут, - обратился я к ней, - покуда брак мистера Фрэнклина и мисс Рэчель не станет чуть старше, а там посмотрим!"
Прошли месяцы (больше, чем я рассчитывал), а случая обратиться к закладке все не представлялось. Наступил ноябрь 1850, когда наконец мистер Фрэнклин вошел ко мне в комнату в повышенном расположении духа и сказал:
-- Беттередж! У меня есть для вас новость! Что-то случится в этом доме, когда мы с вами станем на несколько месяцев старше.
-- Касается ли это семейства, сэр? - спросил я.
-- Имеет ли ваша добрая женушка какое-либо отношение к этому, будьте добры ответить, сэр?
-- Она имеет очень большое отношение к этому, - говорит мистер Фрэнклин, начиная выказывать некоторые признаки изумления.
-- Ни слова более, сэр. Да благословит вас обоих бог, счастлив слышать об этом! - отвечаю я.
Мистер Фрэнклин остановился, словно пораженный громом.
Настала минута извлечь "Робинзона Крузо"! Это был случай прочесть ему семейный кусочек про младенца, отмеченный мною в день свадьбы мистера Фрэнклина! Я прочитал диковинные слова с выражением, соответствующим их значению, а потом сурово взглянул ему в лицо.
-- Ну, сэр, верите вы теперь "Робинзона Крузо"? - спросил я с торжественностью, подобающей случаю.
Мы пожали друг другу руки, и я почувствовал, что обратил его.
Сообщив об этом необыкновенном событии, я ухожу со страниц книги. Леди и джентльмены, кланяюсь и заканчиваю!