Приключения Пиноккио.
Карло, вернувшись домой, сейчас же принимается мастерить Петрушку

Карло, вернувшись домой, сейчас же принимается мастерить Петрушку

Карло жил в полутемной каморке под лестницей. Стояли в ней безногое кресло, узенькая койка, да разломанный столишка. В глубине виднелся затопленный каминчик. Но огонь в каминчике был нарисованный, так же был нарисован над огнем кипящий чугунчик.

Карло вошел в каморку и принялся за дело.

"Как бы мне назвать Петрушку? - раздумывал он. - Назову-ка его "Пиноккио". Это имя принесет мне счастье. Я знал одно семейство - всех их звали Пиноккио. Отец - Пиноккио, мать - Пиноккио, дети - Пиноккио, все они жили прекрасно. Самый богатый из них просил милостыню"...

Так Карло назвал Петрушку Пиноккио и принялся за дело, вырезал на полене волосы, потом лоб, потом глаза.

Но представьте себе ею изумление, когда глаза вдруг сами задвигались и уставились ему в лицо.

Карло перепугался, но не подал виду, а только ласково спросил:

- Деревянные глазки, почему вы на меня уставились?

Но Петрушка молчал. Карло продолжал строгать. Выточил нос, но только кончил вытачивать, - вдруг нос принялся расти и вырос такой длинный, что Карло даже крякнул:

- Вот так носище!

И стал было спиливать его, но не тут-то было: нос так и остался носищем. Карло принялся за рот, но не успел его вырезать, как следует, - вдруг рот стал хохотать, как сумасшедший.

- Перестань! - крикнул Карло. 

Рот перестал хохотать, но изо рта высунулся длинный, предлинный язык и стал дразниться. Не обращая уже внимания на эти проказы, Карло продолжал прилежно работать, строгать, точить, ковырять Петрушку. Сделал подбородок, шею, плечи, туловище, руки. Но едва кончил стругать руки, - хвать! - руки стащили парик с его головы.

- Отдай парик! - закричал Карло.

А Петрушка уже нахлобучил себе парик на голову по самые глаза, и - хохочет, заливается.

Видя все это, Карло ужасно огорчился и, обратившись к Петрушке, сказал:

- Я еще мастерить тебя не кончил, а ты уже за проказы принялся. Это очень плохо с твоей стороны!

Карло сказал все это и даже вытер глаза рукавом, - так ему стало обидно. Теперь оставалось сделать только ноги. Петрушка дал ему ногой пинка прямо в нос...

"Я этого не заслужил, - подумал Карло. - Но ничего не поделаешь, надо кончать работу". Он поставил Петрушку на пол, и стал учить его ходить. Пиноккио выучился ходить очень скоро, стал бегать, прыгать, а потом - скок, скок! - и за дверь.

Карло за ним... Но где уж тут... Петрушка прыгал, как заяц, только ножки деревянные постукивали по камням.

- Держи его! Держи его! - завопил Карло.

Прохожие, видя бегущего Петрушку, только хохотали от восторга. К счастью, на углу улицы стоял городовой. Заслышав крик и хохот, городовой подумал, что должно быть у кого-нибудь убежал из конюшни жеребенок, и решил его поймать во что бы то ни стало.

Он расставил огромные ноги, стал посреди улицы и ждал. Увидав полицейского, Петрушка хотел прошмыгнуть у него между ног, - но не тут-то было. Полицейский поймал его и, защемив двумя пальцами нос Пиноккио, сдал его с рук на руки Карло.

Карло хотел было надрать уши шалунишке, но представьте себе, - ушей у Пиноккио и не оказалось: второпях Карло забыл сделать уши. Тогда, схватив озорника за шиворот, Карло потащил его домой.

Пиноккио, испугавшись, бросился на землю и не двигался, как мертвый. Собралась толпа. Стали судить да рядить:

- Бедняжка, - жалели одни, - конечно, он боится итти домой, старик изобьет его до полусмерти.

- Карло - это ехидный старикашка: он только притворяется хорошим человеком, а с детьми зверь! Он убьет несчастного Петрушку. Искрошит его в куски.

- Ой, ой, ой! Себе на горе сделал я проклятого Петрушку!