Стихотворения

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Кольридж С. Т., год: 1875
Примечание:Перевод И. И. Козлова и Ф. Б. Миллера
Категория:Стихотворение
Связанные авторы:Козлов И. И. (Переводчик текста), Миллер Ф. Б. (Переводчик текста)

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Стихотворения (старая орфография)

АНГЛИЙСКИЕ ПОЭТЫ
В БИОГРАФИЯХ И ОБРАЗЦАХ

Составил Ник. Вас. Гербель

САНКТПЕТЕРБУРГ

Типография А. М. Потомина. У Обуховского моста, д. No 93
1875

Старый матрос. - Ф. Миллера

Из поэмы "Кристабель". - И. Козлова.

КОЛЬРИДЖ.

Самуил Тэйлор Кольридж, поэт и мыслитель, обладал необыкновенным богатством фантазии и пользовался, в последние годы своей жизни, большой известностью, благодаря своим метафизическим и критическим трудам, из которых, впрочем, только на весьма не многие можно указать в настоящее время, как на заслуживающие внимания. Как поэт, он также далеко не оправдал тех надежд, которые на него возлагали. Грациозные, нежные и величественные образы, казалось, постоянно витали перед ним - и некоторые из них он воплотил в прекрасных стихах; но у него недоставало сосредоточенности и настойчивости, чтобы вполне воспользоваться своим умственным богатством. Может-быть, ему недоставало и более счастливой доли. Большую часть своей жизни Кольридж провёл в бедности и зависимости, томимый разочарованием и подавляемый болезнью, бывшею следствием неумеренного употребления опиума. Он родился 20-го октября 1772 года в одном из приходов Девоншира, в котором отец его был викарием. Воспитывался Кольридж сначала в Christ-Hospital, а потом в Кембридже, куда он был помещён, как лучший ученик, на счёт заведения. Здесь пробыл он с 1791 по 1793 год и был награждён золотой медалью за греческую оду; по, заподозренный в сочувствии идеям французской революции, принуждён был выйдти из университета и отправиться в Лондон, где поступил солдатом в 15-й драгунский полк. К счастью, поэт оказался очень плохим солдатом, в следствие чего занимался больше писанием писем для своих товарищей, чем службой. Впрочем, это продолжалось не долго: родные поэта, узнав о его положении, выхлопотали ему увольнение от службы. Сняв мундир, он снова принялся за перо и начал издавать, по подписке, свои "Юношеские поэмы", которые свели и познакомили его с Соути, искрению его полюбившим.

Поселившись в Оксфорде, новые друзья, бывшие в то время ярыми республиканцами, задумали, вместе с некоторыми другими молодыми людьми, эмигрировать в Америку, с целью основать там "Пантизократию", нечто в роде общества, в котором каждый должен был иметь спою долю труда, а часы досуга обязан был посвящать литературным занятиям; жены же их (холостых членов в обществе иметь не предполагалось) должны были запинаться стряпнёй и домашним хозяйством. Для осуществления этого предприятия недоставало только денег; но их-то именно и невозможно было добыть, не смотря на все усилия Кольриджа и Соути. Тем не менее, друзья не унывали и продолжали упорно стремиться к осуществлению своего плана, для чего прочли целый ряд публичных лекций и написали трагедию "Падение Робеспьера"; но отъезд Соути в Португалию, куда его увёз дядя, положил конец их хлопотам и заставил их отказаться от задуманного предприятия.

Соути и Кольридж были женаты на двух сёстрах, по имени Фрикер, весьма достойных, но бедных девушках. Около этого времени всё ещё неугомомившийся Кольридж написал политический памфлет: "О необходимости говорить правду всегда, а тем более тогда, когда это опасно"; а спустя некоторое время начал периодическое издание, под названием "Сторож"; но, благодаря своей обычной неакуратности и философским теориям, скоро надоевшим читателям, должен был прекратить его на девятом нумере. Покинув Оксфорд, Кольридж поселился в котэдже, близь Стоуея, где написал некоторые из лучших своих стихотворений - в том числе самое знаменитое "Старый Матрос" - и трагедию "Раскаяние". Три года, проведённые Кольриджем в этом сельском уединении, были самыми счастливыми годами в его поэтической карьере. Здесь он развился вполне - и имя его, хотя не без труда и усилий, сделалось, наконец, известным.

В 1798 году благородная щедрость братьев Веджвуд дала ему возможность посетить Германию, где он прожил более года и приобрел основательные познания в немецком языке и литературе, что ещё более развило в нём пристрастие к метафизическим и философским учениям. По возвращении на родину, в 1800 году, он поселился у Соути, в Кезвике. Тут в его убеждениях произошла радикальная перемена: из ярого якобинца он превратился в роялиста и верующого. В это время он издал очень хороший перевод "Валленштейна" Шиллера, и, чтоб иметь средства к существованию, принял на себя, хотя очень неохотно, заведывание политическим отделом "Morning Post", в котором поддерживал правительственные мероприятия. В 1804 году он получил место секретаря при губернаторе Мальты, но занимал эту должность только в течении девяти месяцев, после чего возвратился на родину, чтобы возобновить спою литературную деятельность. Но и вторая попытка Кольриджа сделаться журналистом оказалась столь же безуспешной, как и первая - и его "Друг" скончался на 27-м нумере. В 1816 году, преимущественно по рекомендации Байрона, была издана его прекрасная фантастическая поэма "Кристабель", первая часть которой была написана ещё в 1797 году, а вторая - по возвращении из Германии в 1800 году. Поэма осталась неоконченной. В 1818 году Кольридж издал драму "Zapoyla", чем и окончил свою поэтическую деятельность (если не считать нескольких мелких стихотворений) и всё остальмое время писал только прозой. Последние девятнадцать лет своей жизни Кольридж провёл у друга своего, доктора Джильпина, в Гайгэте, где и умер 25-го июля 1834 года.

I.

СТАРЫЙ МАТРОС.

1.

  На свадьбу раз три гостя шли;
  На встречу им идёт
  Седой моряк и одного
  Вдруг за руку берёт.
  - Там брачный пир жених даёт;
 
  Промолвил гость: - меня он ждёт.
  Пусти, старик, меня.--
  Но тот костлявою рукой
  Его всё держит. "Был
  Фрегат красивый и большой..."
  - Ах, отвяжись, глупец седой!
  Пусти! - И он пустил;
  Но взор пылающий в него
  Вперил - и недвижим
  Стоит, как малое дитя,
  Смущонный гость пред ним.
  Садится с ним на камень гость,
  С него не сводит глаз...
  И начал так седой моряк
  Чудесный свой рассказ:
  "Вот якорь снят; летит фрегат
  По влаге голубой,
  И холм, и церковь, и маяк
  Оставив за собой.
  "Вот слева солнце из волны,
  Пылая, возстаёт,
  И снова с правой стороны
  Уходит в бездну вод.
  "Что день, то выше; вот оно,
  Как раскалённое ядро,
  Над мачтою горит:
  Мы на экваторе." Но вот
  Вдали послышался фагот -
  И гостя звук манит.
  Невеста в зал идёт на бал,
  Потупив скромно взор,
  А перед ней толпа гостей
  И музыкантов хор.
  И гость поспешно с камня встал,
  Но с места ни на шаг...
  И так рассказ свой продолжал
  Таинственный моряк:
  "Завыла буря - и страшна
  Тогда она была,
 
  Фрегат наш погнала.
  "Ужасный вид! Фрегат летит
  Пернатою стрелой,
  Летит, как-будто чует он
  Погоню за собой;
  "Летит всё дале, веё на юг,
  Сквозь бури мрак и вой -
  И мачты клонятся вперёд,
  И бушприт под волной.
  "Кругом туман; весь океан
  Под глыбами снегов;
  И там и тут, как изумруд,
  Громада вечных льдов!
  "Лишь вдалеке порою свет
  Сквозь трещину блеснёт;
  Нигде ни следа жизни нет;
  Повсюду снег и лёд.
  "Повсюду снег и лёд один,
  И страшно по волнам
 
  Подобного громам.
  "Но слушай: из тумана вдруг
  Слетел к нам альбатрос.
  Он нами встречен был, как друг:
  Он счастье нам принёс.
  "Из наших рук он пищу брал,
  По палубе летал...
  Вот треснул лёд - и нам проход
  Свободный в море дал.
  "И ветер южвый нас понёс,
  А в вышине парит
  За нами верный альбатрос
  И к нам на зов летит.
  "И по ночам слетал он к нам.
  На мачтах отдыхал,
  И бледный месяц сквозь туман
  Приветно нам сиял."
  - Но ты дрожишь? Господь с тобой!
  Скажи, седой матрос,
  "Моей рукой
  Убит был альбатрос!"

2. 

  "Вот солнце с правой стороны
  Из моря возстаёт,
  В тумане светит с вышины
  И снова в глубь идёт.
  "Но южный ветер по волнам
  По прежнему нас мчит;
  Лишь птицы нет - за нами вслед
  Она ужь не летит.
  "Я дело злое совершил
  И сам добра не ждал.
  Мне упрекали: "ты убил
  "Того, кто нам приветен был,
  "Кто ветер нам послал!"
  "Как лучезарный лик Творца,
  Взошло светило дня -
  И оживились все сердца,
  И ропот на меня
  "Умолк, и каждый говорил:
  "Ты прав, что наказал
  "Того, кто нам опасен был,
  "Кто нам туман послал."
  "Волна кипит; фрегат летит
  На полных парусах.
  До нас наверно не бывал
  Никто на тех водах.
  "Вдруг ветер стих, и в тогь же миг.
  Повисли паруса.
  И только слышались одних
  Матросов голоса.
  "На медноцветных небесах,
  Полуденной порой,
  Горит кровавый солнца шар
  С луну величиной.
  "И так текут за днями дни;
  Целая тишь кругом...
  А мы неё тут стоим одни,
  И тщетно ветра ждём.
  "Везде вода, одна вода,
  А зной так и палит;
  Везде вода, одна вода,
  А жажда нас томит!
  "Зелёной тиной глубина
  Покрылась, будто мхом,
  И миллионы слизняков
  Колышатся кругом.
  "А по ночам, то здесь, то там,
  Как-будто бесов строй,
  Играет, скачет по водам
  Огней блудящих рой.
  "И многим виделось во сне,
  Что нас карает ад;
  Что злобный дух сидит на дне,
  На стоаршинной глубине,
  И держит наш фрегат.
  "От жажды страшной говорить
  Никто не мог из нас:
  В устах язык одервенел
 
  "Тогда, с проклятием в очах,
  И стар, и млад, толпой
  Все подошли ко мне, стеня,
  И нацепили на меня
  Труп птицы роковой... 

3. 

  "Проходят дни. У всех гортань
  Засохла, запеклась;
  Глаза, как-будто из стекла,
  Глядят, остановясь.
  "Проходят дни. Но вдруг вдали,
  Где слился океан
  Со сводом неба, что-то мне
  Мелькнуло сквозь туман.
  "Сперва - как белое пятно;
  Всё ближе, всё растёт;
  Вот стало облаком оно
  И прямо в лам идёт.
  "В лице кровинки нет у нас,
 
  В душе надежды луч угас:
  Отчаянье одно!
  Как тени, бродим мы кругом,
  И только смерти, смерти ждём!
  "Хотелось мне их ободрить,
  Но не достало сил:
  Язык не мог ужь говорить.
  Я руку прокусил,
  Напился крови - и тогда
  Вскричил: "корабль идёт сюда!"
  "И в душу радость пролилась
  Живительной струёй,
  И слёзы брызнули из глаз
  Обильною росой.
  "Смотрите: там - идёт он к нам!
  "Он счастье нам несёт!
  "Но, Боже! верить ли глазам?
  "Без ветра он плывёт!"
  "И вмиг надежды луч святой
 
  И смерти холод гробовой
  Внезапно обнял нас.
  "Вечерним заревом облит
  Закат. Дымится пар.
  Спускаясь медленно, горит
  Кровавый солнца шар.
  "Но, заградив его собой,
  Средь неподвижных вод.
  Фрегат, как приврав роковой,
  Темнеет и ростёт.
  "И мачты чорные стоят,
  Как-будто ряд теней,
  Багровым пламенем горят
  Все скважины снастей.
  "И ужас обуял меня:
  По дремлющим водам -
  Я вижу - остов корабля
  Плывёт всё ближе к нам,
  "Всё спит на нём могильным сном,
 
  Ни звука не слыхать на нём,
  Не видно ни души.
  "Но вот на палубе жена
  В одежде гробовой -
  Страшна, угрюма и бледна -
  И с ней ещё другой
  "Ужасный призрак. Как во тьме
  Глаза его горят -
  И жжот и давит сердце мне
  Его тяжолый взгляд.
  "Кто ж эта бледная жена?
  Чей тот ужасный лик?
  О, Боже! это смерть сама
  И стень - её двойник!
  "Пришли и стали борт о борт,
  И жеребий об нас
  Кидают молча меж собой...
  Мы ждём. Ужасный час!
  "Мы ждём. И вот я вижу вдруг
 
  "Ага! он мой!* воскликнул дух
  И страшно засвистал.
  "Вот солнце село, день угас,
  На море ночь легла,
  И остов корабля от нас
  Умчался, как стрела.
  "Мы все глядим во след за ним,
  А сердце жжот тоска.
  Наш кормчий, бледный, как мертвец"
  При снете ночника
  "Сидит уныло. Небеса
  Горят огнями. Паруса
  Увлажены росой,
  Из тёмносиней глубины
  Восходит красный шар луны
  С блестящею звездой.
  "И все, безмолвие храня.
  Как тени, при луне
  Глядят с упрёком на меня:
 
  "И сколько набило их там -
  Две сотни человек -
  Все полегли к моим ногам
  И кончили свой век.
  "И, сбросив свой покров земной,
  К небесной стороне
  Их дух летел; по свистом стрел
  Звучал он в уши мне," 

4. 

  - Ты страшен мне, моряк седой!
  Мне не снести огня
  Твоих очей: ты дух ночной!
  Твой мрачный вид, твой стан сухой
  Ужасен для меня!--
  "Не бойся, друг! не с мертвецом
  Беседа у тебя:
  Я не погиб на море том!
  О, нет - не умер я!
  "Один, один остался я
 
  Какой угодник за меня
  Молитву вознесёт?
  "Ах, сколько молодых людей
  Лежит без жизни тут!
  А там, в воде, мильон слизней -
  И все, как я, живут!
  "Взгляну на море - там кругом
  Животные кишат;
  Взгляну на палубу потом -
  Тут мертвецы лежат!
  "Взгляну на высь, хочу мольбой
  Свой дух занять в тиши -
  Нет сил: греховный ропот мой
  Смущает мир души.
  "Сомкну глаза, но и тогда
  Всё вижу пред собой
  Равнину под и неба свод,
  И трупов ряд немой.
  "На посинелом их лице
 
  Отверстый, неподвижный взор
  Меня ещё клянёт.
  "Злодея низвергает в ад
  Проклятие сирот;
  Но тот страдает во сто крат,
  Кого мертвец клянёт!
  Семь дней я видел их у ног...
  Семь дней - а умереть не мог.
  "И вот опять луна взошла,
  И с ней блестящий рой
  Ночных светил - и потекла
  По тверди голубой.
  "И свет её осеребрил
  И будто идеен покрыл
  Равнину сонных вод;
  Но где лежит фрегата тень,
  Там красный пламень, ночь и день,
  Блеснёт и пропадёт.
  "И там, где тень от корабля
 
  Огромных змей морских:
  Играя весело, оне
  Сверкали кожей при луне
  В отливах золотых.
  "О, как тогда казалась мне
  Завидна доля их!
  Как были счастливы оне
  В своей привольной глубине,
  В струях своих родных!
  "В душе моей проснулись вновь
  Благоговенье и любовь
  К Тому, кто жизнь им дал:
  Я стал молиться наконец -
  И остов птицы, как свинец,
  На дно с меня упал. 

5. 

  "Отрадный сон! целебный сон!
  О, как живителен был он
  Душе моей больной!
 
  Святая Дева! Ты вняла
  Мольбе моей живой!
  "Я сладко спал, и снилось мне,
  Что вёдер целый строй
  Стоит на палубе, и все
  Наполнены водой.
  "Проснулся - дождь! и всё на мне
  Намокло от него...
  Я пил наверное во сне:
  Мне было так легко!
  "Не сбросила ль душа моя
  Земных своих оков?
  Во сне не умер ли ужь я?
  Не в царстве ль я духов?
  "И вот повеял ветерок
  И воздух освежил:
  Был тих и слаб он, и далёк;
  Но снасти оживил.
  "Заколебались паруса
 
  И помрачились небеса -
  И дрогнул наш фрегат.
  "Но ветер крепнет каждый час,
  Я, вот, за слоем туч,
  Мгновенно скрылся и угас
  Луны последний луч.
  "Зубчатой, огненной браздой,
  Разсекши мрачный свод,
  Упала молния стрелой
 
  "А море спит: его валов
  И ветер не мутит,
  Не окриляет парусов;
  Но, будто силою духов,
 
  "Летит вперёд. Небесный свод
  От молний весь в огне;
  И слышу я - при блеске их
  Тела товарищей моих
 
  "Они встают, они идут
  К канатам, к парусам;
  Но не глядят, не говорят,
  А у постов своих стоят,
 
  "Тут был племянник мой родной -
  Отец его мне брат -
  Он молча об руку со мной
  Натягивал канат."
 
  "Не бойся, друг - со мной
  Не сонм отверженных духов -
  Был душ блаженных рой-
  "С лучом денницы все они
 
  И звуков ангельских струи
  Из уст их полились.
  "Они летели к небесам,
  К источнику лучей,
 
  То громче, то слабей.
  "То хор пернатых в вышине,
  Межь небом и водой,
  То песня жаворонка мне
 
  "То будто целый, стройный клир
  Торжественно звучал;
  То звуком флейты, сквозь эфир
  Несясь, он замирал.
  "Вот хор умолк. Без парусов
  Фрегат по лону вод,
  Влекомый силою духов,
  Несётся всё вперёд.
  "Тот грозный дух полярных стран,
 
  Покорствуя иной
  Могучей силе, вновь назад
  Влечёт стремительно фрегат
  Незримою рукой.
  "И вот экватор! - и опять
  Полуденной порой
  Пылает раскалённый шар
  Над самой головой.
  "Но вдруг я вижу, будто он
 
  И бьётся, как пугливый конь
  На крепких удилах.
  "Мне кровь ударила к вискам,
  По жилам пробежал
 
  Как замертво упал, 

6. 

  "Не знаю сам, как долго там
  Без жизни я лежал;
 
  Я голос услыхал.
  "Он говорил: "поведай мне,
  "Не это ли матрос,
  "Которым в снеговой стране
  "Убит был альбатрос?
  "Могучий дух полярных стран
  "Ту птицу так любил -
  "И Страшной местью за неё
  "Убийце отомстил."
 
  В ответ ему другой:
  Несчастного всё гонит он
  Карающей рукой.--
  "Но отчего жь, поведай, брат,
  "Так непробудно спит
  "Волна, и почему фрегат
  "Всё к северу летит?"
  " - Как пред владыкою своим.
  Благоговея, недвижим
 
  Так точно ждёт теперь вода
  От духа вечного - куда
  Он течь ей повелит.--
  "Но как без ветра и валов
  "Фрегат летит вперёд?"
  " - Летит он силою духов:
  Она его несёт.
  " - Но, милый брат, пора и нам:
  Яснеет небосклон;
 
  Проснётся скоро он.--
  "И я проснулся. Мы плывём;
  Не шелохнёт волна.
  Покойники стоят кругом.
 
  "Они стоят все на местах:
  Недвижен лис и взор;
  Но в их чертах, но в их очах
  Мне видится укор,
  "Среди безмолвной их толпы
  Бродил я, как шальной,
  Как странник, сбившийся с пути
  В лесу ночной порой:
  "За ним погоня; он идёт,
 
  Хоть страх берёт идти вперёд,
  Страшней идти назад.
  "Но вот пахнуло мне в лицо
  Прохладным ветерком:
 
  Приосенил крылом.
  "Легко и ровно мы плывём;
  Нигде нам нет преград,
  Скользя, как по
  Несётся наш фрегат.
  "О, сон отрадный! что со мной?
  Куда я занесён?
  Опять я вижу пред собой
 
  Вдали чернеет он!
  "Вот храм знакомый, вот и холм...
  Лечу к родной стране!
  О, Боже! если это сон.
 
  "Вот наша гавань! как она
  Прозрачна и светла!
  Как ярко всю её луна
  Лучами облила!
  "Сияют скалы все кругом,
  Как-будто в серебре,
  И шпиль высокий с петухом,
  И церковь на горе.
  "Фрегат у пристани родной
 
  И вдруг с него воздушный рой
  Теней, в одежде голубой,
  Поднялся к небесам.
  "Гляжу на дек - тела лежат,
 
  Над ними ангелы стоят
  С сияющим челом.
  "О, вид божественный! Я был
  Как-будто в небесах...
 
  И вмиг разсеял страх.
  "Я будто ожил. Сладких дум
  Полна душа моя.
  Вдруг слышу вёсел лёгкий шум;
 
  "Плывёт ко мне! Создатель мой!
  Я вижу вновь людей,
  Живых людей! о миг святой!
  Они плывут ко мне стрелой
 
  "В ладье сидит рыбак седой,
  С ним отрок - верно сын,
  И третий там - отец святой,
  Пустынник тех долин.
  "Хвалу Создателю миров
  В молитве он пост:
  Он птицы непорочной кровь
  С руки моей сотрёт! 

7. 

  "На взморье тихом, между гор.
  В лощине луговой,
  Живёт пустынник с давних пор
  В пещере под скалой.
  "На голом камне он покой
 
  А день он посвящает свой
  Молитвам и трудам.
  "Но чу! слышнее вёсел плеск.
  И вот рыбак спросил:
  "Куда девался чудный блеск,
  "Который нас манил?"
  Да, странно, друг; дивлюсь и сам,
  Пустынник отвечал:
  Вот и никто с фрегата нам
 
  Смотри, как паруса висят,
  Как глухо всё на нём!
  Ужели вымер весь фрегат?
  Иль все объяты сном?--
  "Нет сил грести, отец святой!
  "От страха дрожь берёт!"
  Господь-Снаситель, над тобой!
  Не бойся, друг! вперёд!--
  "Вот приближается ладья;
 
  Вдруг под водою слышу я
  Ужасный гул и треск,
  "Как-будто громовой раскат....
  И бездна, наконец,
 
  Вдруг канул, как свинец.
  "Но, оглушонный громом, я
  Ношусь среди валов:
  Когда жь потом пришол в себя
 
  "Глаза открыл, гляжу - ладью
  Кружит водоворот
  На месте том, где ваш фрегат
  Сокрылся в бездне вод.
  "Поспешно вёсла я схватил
  И стал грести, что было сил -
  И понеслась ладья.
  Рыбак и сын его сидят,
  Как истуканы, и глядят
 
  "Кто это? дух или мертвец?
  Отцу ребёнок наконец
  Дрожа проговорил.
  Меж-тем пустынник у руля
 
  Молитву он творил.
  "Но вот и берег наконец.
  Мы вышли из ладьи.
  "Остановись, святой отец!
  "Молю, не уходи!
  "Дай мир душе моей больной,
  "Прощение грехам!"
  Так я к нему взывал с тоской,
  Припав к его ногам.
 
  Благословив меня.
  И с тайным трепетом открыл
  Ему всю душу я.
  "И точно гнёт давил меня,
 
  Когда жь рассказ окончил я,
  Мне стало легче вдруг.
  "С-тех-пор приходит часто день,
  Когда тоска, как-будто стень,
 
  Тогда брожу я, как шальной,
  И всё ищу, кому бы свой
  Разсказ мог передать;
  И по лицу я узнаю,
 
  С участием внимать.
  "Чу! молодых здоровье пьют!
  Какой там шум и гам!
  В саду танцуют и поют,
 
  А там гудит вечерний звон:
  Священный час молитвы он
  Напоминает нам.
  "Пусть их пируют! друг, поверь,
 
  Отрадней во сто раз,
  Что я с другими в Божий храм
  Могу идти и слушать там
  Молитвы сладкий глас.
  "Могу идти с другими в ряд,
  Как равный, в Божий дом,
  Где с умиленьем стар и млад.
  Богач и бедный - все стоят
  Перед своим Отцом.
  "Прощай! пора к молитве мне.
  Запомни, друг, одно:
  Что тот лишь молится вполне,
  Кто любит всех равно:
  "Людей, зверей и птиц, и всё
 
  Им дышит всё, Он любит всё
  Любовию Отца".
  Тут с камня встал моряк седой;
  Но ясный взор блистал слезой:
 
  За ним, с поникшей головой,
  Пошол и гость к себе домой,
  Забывши брачный пир.
  Пошол дорогою своей,
 
  Но благодушней я умней
  Проснулся утром он.

Ф. Миллер.

II.

ИЗ ПОЭМЫ "КРИСТАБЕЛЬ".

 
  Но их злодеи разлучили;
  А верность с правдой не в сердцах
  Живут теперь, но в небесах.
  На век для них погибла радость;
 
  И мысль, что розно жизнь пройдёт,
  Безумства яд им в душу льёт.
  Но в жизни, им осиротелой,
  Уже обоим не сыскать,
 
  Души страданья услаждать.
  Друг с другом розно, а тоскою
  Сердечны язвы всё хранят:
  Так два, расторгнутых грозою,
 
  Их бездна с ревом разлучает,
  И гром разит и потрясает;
  Но в них ни гром, ни вихрь, ни град,
  Ни летний зной, ни зимний хлад
 
  Чем некогда друг другу были.

                                                                      И. Козлов.