Лжец . К читателю

Хотя эта комедия, как и следующая за ней, придуманы Лопе де Вега, я не представляю вам их в том же порядке, как «Сида» и «Помпея», где в первом случае вы видели испанские стихи, а во втором - латинские, которые я перевел или написал в подражание Гильену де Кастро и Лукану. Хотя я многое заимствовал из великолепного оригинала, но так как события полностью мною перенесены в другую страну, а персонажи переодеты во все французское, то вместо удовлетворения вас ждет разочарование.

Например, если я заставляю нашего Лжеца хвастливо рассказывать о войне с Германией,^[89] где он якобы был, то испанец заставляет его говорить о Перу и Вест-Индии, откуда тот будто бы недавно вернулся; и то же самое происходит с большинством других событий, которые, хотя и следуют оригиналу, однако не имеют почти никакого сходства с ним ни по мыслям, ни по словам, их выражающим. Я ограничусь поэтому только признанием, что сюжет полностью принадлежит испанцу, в чем вы и убедитесь, перелистав двадцать вторую часть его комедий. В остальном я взял у него все, что могло согласоваться с нашими обычаями, и, если мне позволено высказать свои чувства относительно предмета, к которому я имею столь малое отношение, то, признаюсь вам, он очаровал меня настолько, что я не нахожу в этом жанре ничего ему равного как у древних, так и у новых авторов. Комедия остроумна от начала до конца, а события так верны и изящны, что, по-моему, надо быть в очень дурном настроении, чтобы не согласиться с их развитием и не порадоваться их воплощению на сцене.

Может быть, я поостерегся бы высказывать такое необычное почтение к этой поэме, если бы оно не было подкреплено мнением одного из лучших людей нашего века, который является не только покровителем ученых муз в Голландии, но также доказывает своим примером, что прелесть поэзии вполне совместима с самым высоким положением в политике и с самыми благородными занятиями государственного мужа. Я говорю о г-не де Зюилихеме,^[90] канцлере монсеньера принца Оранского. Это его г.г. Хейнсиус и Бальзак избрали арбитром в их знаменитом споре,^[91] адресовав ему свои ученые рассуждения. И именно он счел возможным обратиться к публике с двумя эпиграммами, где высказано его отношение к этой комедии. Одна из эпиграмм написана по-латыни, другая по-французски, и помещены они в издании, выпущенном в свет Эльзевирами в Лейдене.^[92] Я тем более охотно воспроизвожу их здесь, что не имею чести быть знакомым с их автором, и потому его свидетельство не может вызвать каких-либо подозрений; никто не обвинит меня за это в тщеславии, ибо вся слава, приписанная им мне, должна быть отдана великому Лопе де Вега, о коем он, видимо, не знал как о первом авторе этого театрального чуда.

IN PRАE STANTISSIMI РОЕТАЕ GALLICI CORNELII COMEDIAM, QUAE INSCRIBITUR MENDAX^[93]

Gravi cothurno torvus, orchestra truci

Dulum cruentus, Gallice justus stupor,

Audivit et vatum decus Cornelius.

Laudem poetœ num mereret comici

Pari nitore et elegantia, fuit

Qui disputaret, et negarunt inscii;

Et mos, gerendus insciis semel fuit.

Et, ecce, gessit, mentiendi gratia

Facetiisque, quas Terentius, pater

Amœ nitatum, quas Menander, quas merum

Nectar deorum Plautus et mortalium,

Si sœ culo reddantur, agnoscant suas,

Et quas negare non graventur non suas.

Mendace scena vindicauit se sibi.

Cui Stagiœ venit in mentem, putas,

Quis qua prœ ivit supputator algebra,

Quis cogitavit illud Euclides prior,

Probare rem verissimam mendacio?

О «Лжец» прославленный, чудесное творенье,

Которое Маас повергло в изумленье

И Рейн, и Тибр, и По заставило краснеть

За то, что им самим не довелось узреть

На берегах своих плодов, сравнимых с этим.

Теренций вдруг воскрес, Плавт ожил! Но заметим

Мы равнодушье иль презренье мудрецов:

Им не по вкусу «Лжец». А я не так суров

И думаю, что он нуждается в опоре,

И в снисхождении, и в добром разговоре,

И даже в жалости: он пресен, не смешон,

В нем соли нет совсем, и силы он лишен.

Смешайте злость с вином - появятся Корнели,

Чьи перья и не то создать бы вам сумели…

Твой несравненный «Лжец» склонил меня ко лжи.

Такой привил мне вкус к уловкам и обману,

Что истину теперь я уважать не стану,

И верить лишь в одно отныне захочу:

Ложь только смельчакам бывает по плечу.

О, если б я не лгал, то как бы мог иначе

Сказать хоть что-нибудь, воздав твоей удаче

Хвалу достойную? Высокие слова

Но что с того, что лгут иль хвалят неумело

Хвалою жалкою твое принизив дело?

И ложь подобная, и хилой правды речь

Способны на себя лишь гнев богов навлечь.

…о войне с Германией… - Имеется в виду Тридцатилетняя война (1618-1648), в которую Франция вступила в 1635 г. против империи Габсбургов.

Г-н де Зюилихем «Эпиграмм» и латинских стихотворений, издававшихся в Лейдене и в Гааге. Корнель состоял с ним в переписке.

…г. г. Хейнсиус и Бальзак… в их знаменитом споре… - Речь идет о многолетней полемике Геза де Бальзака (см. прим. 24) с голландским гуманистом Даниэлем Хейнсиусом (1580-1655) по поводу трагедии последнего «Herodes infanticida». Бальзак ответил на эту трагедию в 1636 г. «Речью о трагедии г-на Хейнсиуса».

…в издании, выпущенном в свет Эльзевирами в Лейдене - То есть в издании «Лжеца» 1645 г.

«ЛЖЕЦ» И НАПИСАННОЙ ЗНАМЕНИТЫМ ГАЛЛЬСКИМ ПОЭТОМ КОРНЕЛИУСОМ

Строги котурны его и от зрелищ ужасных

След сохраняют кровавый, - Корнелиус признан

Галлией всей, и увенчан он славой поэта.

Но и в комедии истинным был он поэтом,

Хоть и встречались глупцы, отрицавшие это,

И приходилось порою считаться с глупцами.

Ныне, взяв ложь под защиту, он создал такое,

Что ни Менандр, ни Теренций, отец остроумья,

Смертных людей и богов, не посмели б отвергнуть;

Если б воскресли, своим бы охотно назвали.

Он настоящий поэт, и заметить нетрудно,

Как, опираясь на выдумку, ложь, ухищренья,

И не додумался б сам Аристотель, а также

Не догадался б Эвклид, ни другой математик,

С помощью алгебры путь открывающий к знанью,

Что доказать можно истину с помощью лжи.

- греческий комедиограф IV в. до н. э., один из создателей жанра новоаттической комедии, которая представляла собой комедию характеров. Его произведения, дошедшие до нас во фрагментах, уже в античной критике расценивались как образец отточенного и вместе с тем сдержанного комического стиля.

Теренций в. до н. э. Теренций подражал Менандру; его комедии отличаются искусным построением интриги, изяществом стиля, единством плана.

Плавт - римский комедиограф III в. до н. э. Плавт писал свои комедии по греческим оригиналам, но его манере присущи живой народный юмор, не стесненный требованиями приличия, и свобода выражения.

Константер - так Зюилихем подписывал свои голландские стихотворения.

Автор:	Корнель П.
Категория:	Комедия


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница