Как трогателен плохой поэт. Годами
о нем молчали, а потом забыли понемногу.
Вот он, потрепан, сед, вышагивает в драном
пальтеце, с болтающейся пуговицей, вверяя
неизданное ледяному ветру - весь порыв и гонор.
Издали злоба, зависть на его лице такой нездешней
печалью выглядят - особенно на фоне
знаменитых, захваленных продажной прессой,
всех тех, кого приветствуют восторги
торгашей, авантюристов, овации концертных залов.
Обвив венком из слез чело апостола по плешь,
жизнь вознесла мечты его отрочества, и он всё больше
питания, чахотки - тоже стиль. Как в книге.
Зря говорили - критика, литература.
Идеализм - он. Он - истинный поэт.