Хижина на холме.
Глава XX

ГЛАВА XX 

Он чувствовал себя спокойно, не зная почему. Это потому, что он дышал чистым воздухом, любовался голубым небом и богатствами земли, которые расточительная природа рассыпала перед ним; и солнце, и капли росы так блестели под сияющими лучами, что все его волнения уменьшили чувство опасности, которая, однако, возрастала вокруг него.

Себа Смит

Выйдя во двор, они встретили Джоэля Стрида, который, подойдя к капитану, отдал честь по-военному. Он сейчас же начал выражать свое негодование по поводу бегства некоторых колонистов и заметил, между прочим, что здесь дело вряд ли обошлось без участия Ника.

- Признаюсь, Джоэль, это приходило в голову и мне, но я не имею никаких оснований к такому предположению; мне кажется, Ник даже расположен к нам.

Тем не менее внушение Джоэля подействовало, и капитан решился немедленно арестовать Ника. Надо было теперь придумать, куда его надежно запереть. Джоэль предложил сейчас разбудить свою семью и поместить его к себе, где жена и дети могли следить за ним.

- Я тебе верю, Стрид, - сказал, улыбаясь, капитан, - твоя жена и дети, наверное, не проглядели бы его. Но я имею в виду нечто лучшее. Я очень доволен, что твоя семья уже спит; это доказательство твоей верности, а между тем есть люди, которые подозревают тебя.

- Меня?! Но если капитан не может положиться на своего приказчика, то я хотел бы спросить у этих людей, на кого же ему рассчитывать? Я думаю, что сама мистрис Вилугби и ваши дочери не привязаны к вам более моего. Ничто на свете, ни доводы, ни угрозы не в состоянии изменить моих чувств к вам.

Капитан ответил, что вполне надеется на него, и пошел отыскивать Ника. Он нашел индейца стоящим у ворот. Свет от фонаря падал прямо сюда и ярко освещал одну створку ворот, все еще не подвешенную на крюки, а державшуюся только на подпорках.

- Ты видишь, Ник, - спокойно начал капитан, желая скрыть свое намерение, - ворота у нас крепкие, солдаты надежные и нам нечего бояться. Но уже поздно, пойдем, я покажу комнату, где тебе будет очень удобно переночевать.

Тускарор понял умысел капитана, как тот упомянул о его ночлеге, так как всем было очень хорошо известно, что пользование кроватью не входило в круг его привычек, однако он без всяких возражений спокойно последовал за капитаном до комнаты Вудса. Она была как раз над библиотекой и, следовательно, с той стороны дома, которая располагалась над отвесной скалой. Окна были здесь только маленькие, слуховые, и капитан был уверен, что через них Ник при всем желании не пролезет; но для большей уверенности поручил Мику и одному из Плиниев дежурить около него по очереди.

- Вот здесь, Вайандоте, я хотел бы, чтобы ты переночевал, - ласково сказал капитан. - Я знаю, ты не любишь спать на кровати, но здесь есть одеяла, и ты можешь разостлать их на полу. Спокойной ночи, Ник. Сейчас придет к тебе Мик, вдвоем вам будет веселее.

Минуту спустя капитан ушел, строго наказав Мику не пить рома.

Все стихло в Хижине. В два часа сержант Джойс постучал в дверь к капитану. Тот живо вскочил с постели и через несколько минут был уже с ним на дворе, поджидая Джеми Аллена с новой сменой. Скоро они увидели старого каменщика, во весь дух бежавшего к ним навстречу. Он прибежал с очень грустным известием.

Оказалось, что трое работников ушли со своими семьями, взяв с собой оружие и вещи, и захватив не только то, что принадлежало им, но и кое-что из хозяйского имущества.

Капитан выслушал это известие с видимым спокойствием, хотя оно сильно огорчило его.

- Надо расспросить Джоэля; он нам разъяснит, в чем дело, - сказал он.

Все трое перешли двор и вошли в помещение, занимаемое приказчиком. Оно было пусто.

Теперь в хижине белых остались только сержант, Джеми Аллен и молодой работник-американец по имени Блоджет, остальные скрылись, забрав оружие и свое имущество. Защита дома ложилась теперь только на трех упомянутых мужчин, капитана, Мика, Плиниев и четырех негритянок.

Капитан задумался, потом велел хорошенько затворить ворота и отправился вместе с Джойсом в комнату Вудса, чтобы поговорить с Ником.

Отодвинув задвижку снаружи, что было сделано по совету Мика, сержант посторонился, чтобы дать сначала пройти капитану. Тот вошел, держа лампу в руках. Комната была пуста. Невозможно было придумать, как ухитрились индеец и его сторож уйти отсюда; дверь была заперта снаружи, окна слишком малы, да и находились высоко, труба слишком узка. Неверность ирландца страшно опечалила капитана. Стали осматривать комнату. На кровати не оказалось ни простынь, ни одеял; одно из окон было открыто. При помощи трубы, проходящей возле него, нетрудно было влезть на крышу. Джойс так и сделал, капитан отправился за ним. Обойдя крышу, они нашли привязанные одеяла и отвязали их, чтобы неприятель не воспользовался ими и не пробрался этим путем в дом.

- Я не думаю, чтобы и негры ушли от меня, Джойс. На тебя же я полагаюсь, как на своего сына, если бы теперь он был здесь.

- Приказывайте, я исполню все, что могу.

Они сошли вниз, во двор, где нашли всех своих людей. Никто из них и не думал о сне. Капитан Вилугби приказал сержанту выстроить их и обратился к ним со следующими словами:

- Друзья мои, я не хочу скрывать от вас ничего. На защиту Хижины остались только вы. Мик с индейцем ушли. Я решил защищать свой дом до последней капли крови. Вы же свободны поступать как хотите. Если кто-нибудь из вас, белый или негр, хочет уйти вслед за другими, пусть идет, берет ружье, провизию, свои вещи; ему сейчас откроют ворота. Но пусть он уходит сию же минуту; того же, кто изменит мне потом, я прикажу убить, как последнюю собаку.

Наступило глубокое молчание. Никто не произнес ни слова, никто не шелохнулся.

- Блоджет, - продолжал капитан, - ты здесь не так давно, как остальные, и не можешь поэтому быть ко мне сильно привязан. Из белых ты здесь один, кроме Джойса, родом американец, и поэтому я не могу рассчитывать, что ты останешься у меня, природного англичанина; быть может, это именно и послужило причиной бегства твоих товарищей. Возьми ружье и уходи. Если ты пойдешь в Альбани, я попрошу тебя передать там одно письмо; этим ты окажешь мне большую услугу.

Молодой американец не отвечал и несколько минут переминался с ноги на ногу, как бы не зная, на что решиться.

- Я понимаю, капитан Вилугби, - сказал он наконец, - что вы хотите сказать, но вы ошибаетесь, вы очень дурно думаете о нас, американцах, хотя, сознаюсь, поступок Джоэля Стрида вполне подтвердил ваше мнение. Но среди американцев есть разные люди: одни остаются верны своему долгу, другие - нет. Я смело причисляю себя к первым; впрочем, поступки лучше говорят, чем слова, а поэтому впоследствии вы сами убедитесь в искренности моих слов.

- Вы ошибаетесь, сержант Джойс, - серьезно заметил Блоджет. - Я стою за свою страну, и ни на минуту не остался бы здесь, если бы думал, что капитан Вилугби на стороне короля. Но я прожил здесь достаточно долго, чтобы понять, что он не хочет поддерживать ни ту, ни другую сторону и даже скорее склонен стать на сторону колоний, чем короля.

- Ты верно понял меня, Блоджет, - сказал капитан. - Я не одобряю вполне это объявление независимости, но и не обвиняю за него Конгресс, а себя считаю теперь скорее американцем, чем англичанином. Слышишь, Джойс?

- Назначь сам кого хочешь, - нетерпеливо прервал капитан. - Пусть Алле ну помогает капрал Блоджет.

Увы, вторая смена, как и первая, состояла только из двух человек - капрала Блоджета и младшего Плиния; старшего Плиния нечего было считать, он все время был занят в доме. Но даже с ним, капитаном и Джойсом на защите Хижины оставалось всего только семь человек.