Автор: | Купер Д. Ф. |
Категории: | Роман, Приключения |
Пионеры, или У истоков Саскуиханны
Глава 9
Столовая, куда мосье Лекуа повел Элизабет, находилась за той дверью, которую украшала урна, скрывавшая, как предполагалось, прах Дидоны. Эта просторная комната отличалась благородством пропорций, но стоявшая в ней мебель была так же разнообразна и порой так же неуклюжа, как и мебель зала. Стол был покрыт большой скатертью, которая мешала разглядеть, из какого материала и как он сделан; видно было только, что он велик и тяжел. Вокруг него стояло двенадцать зеленых деревянных кресел с подушками, обтянутыми той же самой шерстяной материей, из куска которой сшила себе юбку Добродетель. На стене висело огромное зеркало в золоченой раме, а в очаге весело пылали кленовые дрова. Именно они привлекли внимание судьи, и он, повернувшись к Ричарду, сердито воскликнул:
- Сколько раз я запрещал пускать на дрова сахарный клен! Мне больно смотреть, Ричард, как закипает на них сок, который мог бы принести такую пользу! Раз я хозяин столь обширных лесов, я обязан подавать добрый пример всем жителям нашего поселка; ведь они рубят деревья так, словно лесу нет конца. Если этого не прекратить, через двадцать лет мы останемся без топлива.
- Останемся без топлива в наших горах, братец Дьюк! - насмешливо воскликнул Ричард. - Да ты бы еще предсказал, что озеро обмелеет и рыба в нем вымрет, потому что я собираюсь весной, когда земля оттает, провести из него в поселок воду по двум-трем лоткам! Но ты всегда говоришь чепуху, Мармадьюк, когда рассуждаешь о подобных вещах.
- Так, значит, я, по-твоему, говорю чепуху, - с горечью сказал судья, - когда возражаю против того, чтобы лес, этот драгоценный дар природы, этот источник удобств и богатства, без толку сгорал в печах! Нет, как только сойдет снег, я пошлю людей в горы искать уголь.
- Уголь? - переспросил Ричард. - Да кто, по-твоему, будет рыться в земле, чтобы раздобыть корзину угля, если ему придется для этого выкорчевать столько деревьев, что хватило бы топлива на целый год? Чушь, чушь! Нет, Мармадьюк, предоставь уж мне заниматься подобными вещами - у меня к ним природный талант. Это я распорядился развести такой огонь в камине, чтобы моя хорошенькая кузина Бесс скорей согрелась.
- Ну, пусть эта причина послужит тебе оправданием, Дик, - сказал судья, - Однако, господа, пора садиться за стол. Элизабет, душенька, займи место хозяйки; а Ричард, как я вижу, уже уселся напротив тебя, чтобы я не затруднялся резать жаркое[154].
- Само собой разумеется, - отозвался Ричард. - Сегодня у нас индейка, а никто лучше меня не сумеет разрезать индейку, да и гуся, если уж на то пошло. Мистер Грант! Где же мистер Грант? Вам надо благословить трапезу, сэр! Все стынет! Ведь в такую погоду стоит снять блюдо с огня, как оно через пять минут превратится в ледышку. Мистер Грант, мы ждем, чтобы вы благословили трапезу! «Благословен господь, ниспосылающий нам хлеб наш насущный!» Садитесь же, садитесь! Тебе крылышко или грудку, кузина-Бесс?
Однако Элизабет не села и не изъявила никакого желания незамедлительно получить крылышко или грудку. Смеющимися глазами она оглядывала стол и дымившиеся на нем кушанья. Судья заметил ее веселое удивление и сказал с улыбкой:
- Ты видишь, дитя мое, что Добродетель поистине искусна в домоводстве: она приготовила для нас великолепный пир, который может утолить даже голод великана.
- Ах, - сказала Добродетель, - мне ли не радоваться, если судья доволен! Боюсь только, что подливка перестоялась. Раз Элизабет возвращается домой, так нам уж нужно постараться, подумала я.
- Моя дочь больше не девочка и с этой минуты становится хозяйкой этого дома, - сказал судья. - Тем, кто в нем живет, следует называть ее мисс Темпл.
- Ах ты господи! - воскликнула Добродетель, немного растерявшись. - Да где же это слыхано, чтобы молоденьких девушек так величали? Ну, будь у судьи жена, я бы, конечно, не посмела называть ее иначе, как мисс Темпл, но…
-..но и к моей дочери, - перебил ее Мармадьюк, - потрудитесь в дальнейшем обращаться как к мисс Темпл.
Судья всерьез рассердился, и на лице его появилась необычная строгость, поэтому хитрая экономка сочла за благо промолчать. Тут в столовую вошел мистер Грант, и все общество уселось за стол. Мы расскажем об этом ужине подробнее, потому что он был сервирован по моде той эпохи и гостям подавались обычные тогда кушанья.
Скатерть и салфетки были из прекрасного Дамаска, а тарелки и блюда - фарфоровые, что в те времена считалось в Америке большой роскошью. Ручки отлично отполированных стальных ножей и вилок были сделаны из слоновой кости. Таким образом, столовые приборы были не только удобны, но и элегантны - в этом сказывалось богатство Мармадьюка. Однако яства изготовлялись по указанию Добродетели, и она же решала, в каком порядке разместить их на столе. Перед Элизабет была поставлена огромная жареная индейка, а перед Ричардом - вареная. На середине стола возвышались два тяжелых серебряных судка, окруженных четырьмя блюдами: на одном из них лежало фрикасе из белок, на втором - жареная рыба, на третьем - рыба вареная, а на четвертом - оленье филе. Между этими блюдами и индейками с одной стороны располагался огромнейший фарфоровый поднос с жареным медвежьим мясом, а с другой - вареная баранья нога, удивительно сочная. Вокруг этих мясных кушаний были расставлены тарелки поменьше со всеми овощами и зеленью, какие только можно было здесь раздобыть в это время года. По четырем углам стола красовались корзинки с печеньем. В одной находились хитрые завитушки, кружочки и полумесяцы, именовавшиеся «ореховым печеньем». Другую заполняли груды каких-то странных черных кусков, которые были обязаны своим цветом патоке и заслуженно звались «сладким печеньем»; это лакомство пользовалось особым расположением Добродетели и ее штата. В третьей корзинке лежали, как выражалась экономка, «имбирные квадратики», а в четвертой - «сливовое печенье», получившее свое название благодаря большому количеству чернослива, торчавшего из твердой массы, подозрительно схожей с ним по цвету. Рядом с этими корзинками стояли соусники, наполненные густой жидкостью непонятного цвета и происхождения, в которой плавали маленькие темные комочки, ничего, кроме самих себя, не напоминавшие; Добродетель называла их «засахаренными фруктами».
Тарелки гостей были перевернуты, и нож с вилкой положены на донышко аккуратным крестом; рядом с каждым прибором находилась тарелочка поменьше с разноцветным пирогом, составленным из треугольных кусков яблочного, мясного, тыквенного, клюквенного и даже кремового пирога. Все оставшееся место занимали графины с коньяком, ромом, джином и виноградными винами, а также внушительные кувшины с сидром и пивом. В самом большом из них пенился флип - горячий напиток, изготовленный из пива, яичного желтка и кое-каких специй. Несмотря на размеры стола, он был так густо уставлен всеми этими блюдами, тарелками, бутылками и блюдцами, что дорогая скатерть из Дамаска совсем исчезла под ними. Накрывавшие на стол, видимо, думали лишь об изобилии, принося ему в жертву не только элегантность, но даже порядок.
И судья и его гости, казалось, привыкли к такого рода блюдам, потому что все до одного принялись за еду с аппетитом, который делал честь вкусу и кулинарным способностям Добродетели. Немец и Ричард не отставали от других. Это могло бы показаться странным, если вспомнить, что они отправились встречать судью, едва встав из-за стола, но не в правилах майора Гартмана было отказываться от дружеского угощения, а мистер Джонс любил первенствовать в любом деле, каким бы оно ни было. Хозяин дома, видимо, испытывал некоторую неловкость, вспоминая раздражение, с каким он упрекнул Ричарда за кленовые дрова в камине, и, когда все уселись и вооружились вилками и ножами, он сказал:
несколько сучьев на жерди, бросал ее гнить, хотя мог бы продать ее в Филадельфии за двадцать долларов.
- А как, черт побе… прошу прощенья, мистер Грант! - вмешался Ричард. - А как бедняга доставит свои бревна в Филадельфию, скажи на милость? Сунет их в карман, словно горсть каштанов или ягод? Посмотрел бы я, как ты разгуливаешь по улицам Филадельфии с бревном в каждом кармане. Все это чушь, братец Дьюк! Деревьев хватит на всех нас и еще немало про запас останется. Да когда я хожу по вырубкам, то просто не знаю, с какой стороны ветер дует, - такой там высокий и густой лес. Только по облакам и разбираюсь. А ведь я знаю все румбы компаса наизусть!
- Так, так, сквайр, - подтвердил Бенджамен, который к этому времени уже вошел и занял свое место за креслом судьи, однако немного сбоку, чтобы вмешиваться в разговор, когда ему заблагорассудится. - Глядите на небо, сэр, глядите на небо! Старые моряки говорят, что даже из дьявола матроса не выйдет, пока он не научится глядеть на небо. А без компаса кораблем управлять и вовсе невозможно. Вот я, к примеру, как пойду в лес да потеряю из виду клотик грот-мачты - я так называю наблюдательную площадку, которую сквайр устроил у нас на крыше, - так вот, как потеряю я из виду клотик грот-мачты, так сразу достаю компас и определяю направление и расстояние, чтобы идти по курсу, даже если солнце спрячется за тучи или его заслонят верхушки деревьев. И колокольня церкви святого Павла, с тех пор как ее докончили, дюже помогает навигации в лесах, не то вот был со мной случай, клянусь сатаной…
- Довольно, довольно, Бенджамен, - перебил его Мармадьюк, заметив, что Элизабет неприятна развязность дворецкого. - Ты забываешь, что здесь дама, а женщины больше любят говорить, чем слушать.
- Что правда, то правда, судья, - подхватил Бенджамен, заливаясь своим хриплым смехом. - Вот, скажем, миссис Добродетель Выйдивон: только спустите ее язык со стопора, и пойдет такое «бла-бла-бла», какого не услышишь, даже проходя мимо французского корсара с подветренной стороны или если засунешь десяток обезьян в один мешок.
Вероятно, оскорбленная экономка не замедлила бы убедительным примером доказать справедливость этого утверждения, но строгий взгляд судьи остановил ее, и, не в силах сдержать ярость и в то же время боясь навлечь на себя неудовольствие хозяина, она бросилась вон из комнаты и при этом так вздернула голову, что чуть не оторвала ее вовсе.
- Ричард, - сказал Мармадьюк, предотвратив таким образом шумную ссору, - может быть, ты знаешь что-нибудь о юноше, которого я имел несчастье ранить? Мы встретили его на горе; он охотился с Кожаным Чулком и вел себя с ним так, словно они близкая родня. Однако между ними как будто мало общего. Молодой человек выражается с изысканностью, редкой для наших краев, и я не понимаю, где такой бедняк, добывающий себе пропитание охотой, мог этому научиться. Могиканин тоже его знает. По-видимому, он живет в хижине Натти. А вы обратили внимание на изысканность речи этого юноши, мосье Лекуа?
- Ccrtainement[155], мосье Темпл, он выражается на превосходном языке.
Зейред Коу, сын старика Неемии, который первым поселился на Бобровой лужайке; так у него к четырнадцати годам почерк был только чуть хуже моего, хотя, правда, я сам с ним иногда занимался по вечерам. Но этого нашего господина с ружьем следует посадить в колодки, если он еще раз посмеет коснуться вожжей. В жизни не видел человека, который так мало понимал бы в лошадях! Да он, наверное, только волами управлял!
- Мне кажется, тут ты к нему несправедлив. Дик, - заметил судья. - Он очень находчив в решающую минуту. А ты что скажешь, Бесс?
Казалось бы, в этом вопросе не было ничего, что могло бы вызвать краску на лице девушки, однако Элизабет, очнувшись от задумчивости, вся вспыхнула.
- Мне, милый батюшка, он показался удивительно ловким, находчивым и храбрым, - ответила она, - но, возможно, кузен Ричард скажет, что я столь же невежественна, как и сам этот джентльмен.
- «Джентльмен»? - повторил Ричард. - Это тебя в пансионе, Элизабет, научили называть таких мужланов джентльменами?
- Вот ему и награда за то, что он постеснялся снять рубашку перед хозяйкой дома! - воскликнул Ричард, подмигивая мосье Лекуа, который подмигнул ему в ответ одним глазом, устремив другой на молодую девушку с выражением почтительного сочувствия. - Ну, а мне он джентльменом совсем не показался. Но стрелять он умеет, что правда, то правда. И метко бьет оленей на бегу, а, Мармадьюк?
- Рихарт, - с большой серьезностью сказал майор Гартман, поворачиваясь к нему, - это хороший малшик. Он спас твою шизнь, и мою шизнь, и шизнь препотопного мистера Гранта, и шизнь француза. Рихарт, пока у старого Фрица Гартмана есть крыша над колофой, этот юноша не путет нушдаться в постели.
- Как тебе угодно, старина, - ответил мистер Джонс, стараясь сохранить равнодушный вид. - Пусть он живет в твоем каменном доме, если хочешь. Но помяни мое слово, этот малый в жизни не спал в приличной постели и не знает другого жилья, кроме шалашей, крытых корьем, или в лучшем случае лачуг, вроде хижины Кожаного Чулка. Ты его скоро совсем избалуешь; или ты не заметил, как он зазнался только потому, что постоял рядом с моими серыми, когда я повернул их на дорогу?
- Нет, нет, мой старый друг, - сказал судья, - это я должен позаботиться о молодом человеке. Я не только обязан ему спасением моих друзей, но и должен искупить свою вину перед ним. Однако я опасаюсь, что мне нелегко будет заставить его принять мои услуги. Не правда ли, Бесс, на его лице выразилось явное неудовольствие, когда я пригласил его навсегда поселиться у нас?
вот и все. Впрочем, - при этом она с плохо скрытым любопытством поглядела на дворецкого, - Бенджамен, наверное, может вам что-нибудь про него рассказать. Если он приходил в поселок, Бенджамен, конечно, не раз его видел.
- Так оно и, есть, - ответил дворецкий, который только ждал удобного случая, чтобы вмешаться в разговор. - Он крейсировал в кильватере Натти Бампо, гоняясь в лесу за оленем. И стрелок он точно хороший. В прошлый вторник я сам слышал, как Кожаный Чулок говорил перед стойкой Бетси Холлистер, что парень бьет без промаха. А коли так, то пусть-ка он убьет пуму, которая все воет на озере с тех пор, как олени из-за морозов и снега сбились в стада. Это было бы дело. С пумой на борту далеко не уплывешь, и нечего ей крейсировать вокруг честных людей.
- Так он и правда живет в хижине Натти Бампо? - с интересом спросил Мармадьюк.
- Да, он там пришвартовался. В среду сровняется три недели, как Кожаный Чулок впервые привел его на буксире в поселок. Они вдвоем взяли на абордаж волка и принесли его скальп, чтобы получить награду. Этот самый мистер Бампо чистенько снимает скальпы с волков, и в поселке поговаривают, что он набил себе руку на крещеных людях. Будь это правдой да командуй я здешним портом, вроде вашей милости, так я бы вздернул его на мачте. Рядом с колодками есть очень удобный столб, ну, а петлю я бы своими руками сделал, да и сам бы затянул ее потуже, коли бы другого никого не нашлось.
- Напрасно ты веришь глупым слухам, которые тут распускают про Натти. Он столько лет охотился в наших горах, что имеет право делать это и впредь. А если какие-нибудь бездельники в поселке вздумают учинить над ним расправу, он найдет надежную защиту у закона.
- Боюсь я его ружья, как же! - воскликнул Ричард, презрительно щелкнув пальцами. - Бен прав, и я… - Тут он умолк, услышав звон корабельного колокола, который, несмотря на свое плебейское происхождение, имел честь висеть под «шпилем» «академии» и бойким дребезжанием возвещал теперь о том, что настал час церковной службы. - «Благодарим тебя, господи, и за эту и за все твои милости…» Ах, извините, мистер Грант, это вам надлежит прочесть благодарственную молитву. И надо торопиться, а то ведь в здешних местах епископальную церковь почитаем только мы с Бенджаменом да еще Элизабет. Полуквакеров вроде Мармадьюка я не считаю, - на мой взгляд, они хуже иного еретика.
«академию».
Примечания
154
- Во многих странах существует обычай, когда хозяин дома сидит напротив хозяйки и разрезает поданное на стол мясо, дичь.
155
(франц.).