Пенитель моря.
Глава XIII

ПЕНИТЕЛЬ МОРЯ

Глава XIII

- Это была прелестная девушка, патрон, - с горечью говорил альдерман, ходя взад и вперед по комнате своими быстрыми и широкими шагами. Почтенный коммерсант говорил об Алиде в таком тоне, как-будто она уже не существовала на белом свете. - Правда, она была своевольна и упряма, как молодая невыезженная лошадь… Эта молодая девушка была усладою моих дряхлых лет. Как неразумно поступила она, покинув своего опекуна, нежно любившего ее, чтобы искать покровительства у иностранцев! Вот так-то судьба перевертывает вверх дном все наши самые умные и глубокие планы!.. Алида, Алида! - вдруг болезненно вырвалось из его груди. - Ты ранила сердце, желавшее тебе только добра! Ты оставила мне лишь безутешную старость!

- Что делать? Бесполезно бороться с сердечными наклонностями, - ответил патрон, вздохнув. - Я бы с радостью дал вашей племяннице социальное положение, которое с таким достоинством занимала моя почтенная матушка, но теперь слишком поздно…

- Пустяки! - прервал альдерман, который все еще надеялся видеть исполнение своего заветного желания. - Пока торг не закончен, нельзя отчаиваться.

- К сожалению, предпочтение, выказанное мадемуазель де-Варбри, так очевидно, что я не вижу для себя никакой надежды.

- Это просто кокетство с ее стороны, - убеждал альдерман. - Она для того скрылась, чтобы придать больше цены своему будущему согласию.

- Боюсь, что «Кокетка» играла в этом деле более деятельную роль, чем мне было бы желательно! - сухо заметил патрон.

- В настоящее время я еще не знаю, как должен реагировать на шаг, который, повидимому, роняет репутацию моей воспитанницы. Капитан Лудлов… Что такое, негодяй? Что ты суешься сюда?

В дверях стоял Эразм, удивленный секретною беседой, которую вел его господин с гостем.

- Он ждет господина.

- Да кто он? Что ты хочешь сказать, осел?

- Мой хочет сказать, масса…

- Капитан «Кокетки» прибыл сюда, чтобы сообщить нам о своем успехе, - заметил надменно ван-Стаатс Киндергук. - Я не буду нарушать своим присутствием беседу альдермана ван-Беврута и его племянника.

С этими словами оскорбленный патрон отвесил церемонный поклон растерявшемуся альдерману и поспешил оставить комнату. Вслед за ним негр отправился к капитану и пригласил его войти.

Сначала разговор носил натянутый характер. Альдерман принял самый недоступный вид, тогда как офицер готовился исполнить, по видимому, крайне неприятную для него обязанность. После предварительных церемоний капитан Лудлов приступил к цели своего визита.

- Не могу не выразить своего изумления тому обстоятельству, что такое подозрительное судно, как бригантина, находится в торговых сношениях с таким всеми уважаемым негоциантом, как альдерман ван-Беврут.

- Капитан Корнелиус Лудлов! Кредит моего торгового дома слишком прочен, чтобы его могло поколебать случайное появление того или иного корабля. Я вижу отсюда два корабля, стоящие перед моей виллой. Если бы меня пригласили на допрос в королевский совет, я бы сказал, что судно под королевским флагом больше делает несправедливостей подданным королевы, чем эта бригантина. В чем ее обвиняют?

- Буду говорить откровенно. По-моему, просто преступление, когда человек вашего положения, могущий пользоваться своими правами разумно…

- Гм! - прервал его коммерсант, которому очень не понравилась вступительная речь моряка, и в голове которого уже созрел план соглашения. - Гм! Удивляюсь вашей скромности, капитан Лудлов. Мне чрезвычайно лестно, что человек, родившийся в провинции, призван к ответственной и почетной должности в здешних краях. Садитесь, прошу вас, поболтаем немного. Что вы имеете сказать относительно бригантины?

- Надо ли указывать вам, столь опытному в коммерческих делах человеку, на характер корабля, носящего кличку «Морской Волшебницы», и его командира, пресловутого Пенителя Моря?

- Я не имею права обвинять кого бы то ни было из подданных королевы. Мой служебный долг охранять ее интересы, сражаться с врагами и поддерживать уважение к власти.

- Очень почтенные обязанности, и я не сомневаюсь, что они имеют в вас надежного исполнителя. Но скажите, неужели эта бригантина имеет хотя бы отдаленное отношение к Пенителю Моря?

- Я имею основание думать, что этот корабль и есть пресловутая «Морская Волшебница», а его командир - не кто иной, как авантюрист, известный под кличкой «Пенитель Моря».

- Весьма вероятно… Но что же этот мерзавец может делать под носом у пушек королевского крейсера?

- Господин альдерман, вам известно то уважение, которое я питаю к вашей племяннице?

- Да… Я догадывался, - ответил Миндерт ван-Беврут, жалавший узнать, какие уступки намерена сделать противная сторона, чтобы затем уже разом покончить с этим, как он думал, торгом.

- Мое уважение к ней заставляло меня посетить ее в прошлую ночь…

- Вы поспешили, мой друг!..

- Откуда я и увел…

Здесь Лудлов остановился, как бы подыскивая подходящее выражение.

- Алиду де-Варбри! - подсказал альдерман.

- Алиду де-Барбри?! - с недоумением воскликнул Лудлов.

- Да, сударь, мою племянницу, скажу более: мою наследницу. Хотя ваша поездка и продолжалась недолго, но приз вышел недурной… если только в пользу части груза не будет объявлена привилегия нейтралитета.

- Ваша шутка остроумна, но мне теперь, право, не до шуток. Сознаюсь, я был в павильоне, и надеюсь, что при настоящих обстоятельствах прекрасная Алида не обидится на мое признание.

- Это будет удивительно с ее стороны после того, что случилось!

- Не берусь судить о том, что лежит вне моей службы. Увлекаемый служебным рвением, я завербовал в число матросов своего судна одного моряка оригинального склада ума и поразительной смелости. Вы, вероятно, вспомните его: он был вашим спутником на палубе периаги.

- Ах, да! Помню! Это моряк дальнего плавания, причинивший мне с племянницей и ван-Стаатсу Киндергуку немало беспокойства?

- Ну-с, так этот человек под предлогом исполнения обещания, наполовину вымученного у меня, попросил позволения сойти на берег… Я поехал вместе с ним. Выйдя на берег, мы пошли по вашим владениям…

Лицо альдермана выражало затаенный страх и такое жгучее любопытство, что рассказчик, взглянув на него, невольно остановился. Заметив это, альдерман быстро овладел собою и спокойно попросил продолжать.

- Не знаю, сообщу ли я альдерману ван-Бевруту новое для него, но только этот моряк дал мне войти в павильон, по выходе из которого я неожиданно попал в расставленную им ловушку. Люди моей шлюпки были схвачены еще раньше.

- Конфискация и гарантия! - вскричал коммерсант, выражаясь своим фигуральным языком. - В первый раз слышу о таком возмутительном поступке!

- Этого не случилось бы, если бы наша бдительность равнялась их хитрости. Я, не имея никакой возможности попасть на свой корабль и…

- Дальнейшее угадываю: вы пошли в магазин на набережную, откуда…

- Очень может быть, - ответил Лудлов, покраснев. - Я следовал более своему чувству, чем долгу. Итак, я вернулся в павильон, где…

- Где вы убедили мою племянницу забыть свой долг по отношению к ее дяде и покровителю?

- Какое жестокое и несправедливое обвинение и по отношению ко мне, и по отношению к Алиде! Я очень хорошо понимаю разницу, существующую между естественным стремлением приобрести соблазнительные предметы туалета, хотя и контрабандные, и правильно организованным незаконным промыслом.

- Так, значит, моя племянница имела бесстыдство принять у себя контрабандиста?

- Господин альдерман ван-Беврут! Сегодня утром были замечены лодки, сновавшие между берегом и бригантиной. Что касается периаги, то она покинула реку в неурочный час и направилась в город.

- Что ж такое! Судно отправляется в путь тогда, когда руки человека приведут его в движение. Против этого нечего спорить. Если товары ввезены без законного разрешения, надо поспешить их конфисковать. Если контрабандисты на берегу, надо их арестовать. Советую вам немедленно отправиться в город известить губернатора о пребывании здесь неизвестной бригантины.

- У меня другой план. Если товары уже сбыты с рук, то все равно поздно за ними гнаться, но не поздно захватить бригантину. Это последнее мне хотелось бы сделать так, чтобы никто из посторонних не пострадал.

- Хвалю ваше благоразумие. Действительно, кредит, это - нежный цветок, требующий особенно осторожного с собой обращения. Я вижу один способ уладить дело… но сначала надо выслушать ваше предложение. Вы ведь теперь говорите от имени самой королевы. Попрошу только, чтобы ваши выражения носили умеренный характер, как подобает между друзьями или, лучше - сказать, родственниками.

- С удовольствием принимаю ваше последнее слово, - ответил, улыбаясь, моряк. - Позвольте сначала на одну минуту сходить в прелестный «Дворец Фей», как называет павильон мадемуазель Алиды ее галантный слуга.

- Не могу вам отказать в этой просьбе, ибо вы и без того имеете теперь полное право входить туда, - ответил альдерман, указывая дорогу через длинный коридор, идя в опустевшие теперь комнаты племянницы и косвенно намекая на события предшествующей ночи. - Вот и павильон Алиды! Как жаль, что я не могу сказать: «Вот моя племянница».

- Разве прекрасная Алида не живет более здесь? - спросил Лудлов с таким искренним удивлением, которое исключало с его стороны всякое притворство.

Однако, осторожный альдерман не поверил словам капитана, несмотря на их искренний тон. Вспомнив, что ночью он видел в бухте какие-то шлюпки, альдерман холодно заметил:

- Хотя люди капитана Лудлова и захвачены в плен, но, думаю, они заблаговременно получили свободу.

- Положим, я знаю, куда их отвели, но судно исчезло, и вот я здесь.

- Должен ли я так понять ваши слова, капитан Лудлов, что Алида скрылась вовсе не на ваш корабль?

- Скрылась? - в ужасе вскричал молодой человек. - Алида де-Барбри покинула дом своего дяди?

- Капитан Лудлов, мы не играем здесь комедию. Дайте мне честное слово джентльмена, что вы не знали об отсутствии моей племянницы.

Вместо ответа моряк ударил себя с силою по лбу и пробормотал какие-то слова, не имевшие определенного значения. Когда первый порыв отчаяния прошел, он бросился в кресло и посмотрел вокруг себя с совершенно растерянным видом.

Для альдермана вся эта сцена носила крайне загадочный характер. Вместо того, чтобы разъясниться, дело все более и более запутывалось.

- Не буду отрицать, капитан Лудлов, что в первую минуту я подумал о вас, как о виновнике бегства Алиды. Молодежь ведь так легкомысленна! Теперь я вижу, что ошибся. Что же касается Алиды, то я знаю теперь о ней столько же, сколько и вы. Сегодня рано утром ваше судно отправилось в город. Может-быть, она отправилась на нем?

- Нет, нет, это невозможно! Я знаю это достоверно!

- Но неужели эта несчастная… эта очаровательная… эта бесстыдная девушка навсегда потеряна для нас? - вскричал после короткого молчания в порыве отчаяния моряк. - На какое безумие толкнула ее жажда золота или…

Лудлов, казалось, позабыв окружающее, погрузился в свою скорбь, дядя же Алиды терялся в догадках. Хотя его племянница тщательно скрывала свои чувства от посторонних взоров, проницательный альдерман давно понял, что капитан «Кокетки», порывистый в своей любви, неминуемо должен был взять верх в сердце молодой девушки над холодным, расчетливым патроном Киндергуком.

Когда он убедился в исчезновении племянницы, первой мыслью альдермана было, что тут не обошлось без капитана Лудлова. Но отчаяние молодого человека было слишком искренно и очевидно. Приложив большой и указательный палец к широкому лбу, почтенный коммерсант погрузился на несколько минут в глубокое размышление. Было очевидно, что в голове его совершался трудный процесс мышления, вызванный вопросами, имевшими, конечно, отношение к занимавшему обоих событию.

- Углы и убежища! - пробормотал он наконец, скорее удивленный, чем огорченный. - В жилах моей племянницы течет слишком много нормандской крови, чтобы она находила удовольствие в подобных забавах. Нет сомнения, она уехала, - прибавил он, обыскивая все ящики и шкафы, - а вместе с нею и все ее драгоценности. Нет, например, здесь лютни, чудной голландской лютни, которая обошлась мне в сто флоринов. Исчезли все… гм!.. все недавно приобретенные вещи… Франсуа, Франсуа! Ты был доверенным слугой своей госпожи. Что же с ней такое приключилось?

- Увы! - с грустным видом ответил слуга. - Она ничего не сказала Франсуа. Пусть господин спросит лучше у капитана. Он, вероятно, знает.

- Идите попросите сюда господина ван-Стаатса Киндергука! - приказал альдерман.

- Подождите! - вскричал Лудлов и, обратившись к альдерману, прибавил: - Надеюсь, что дядя извинит заблуждение своей племянницы и не покинет ее на произвол судьбы.

- Я не привык оставлять без внимания даже незначительные вещи. Но вы говорите загадками. Если вам известно, где скрывается Алида, укажите мне это место, и я приму соответствующие меры.

Лудлов густо покраснел. Откинув свою гордость, он заметил с горькой улыбкой:

- Бесполезно притворяться более. Очевидно, она сделала более достойный выбор, чем тот, на который мы раньше с вами надеялись. Она нашла друга более подходящего, чем господин ван-Стаатс Киндергук или скромный капитан казенного судна.

- Крейсеры и фермы! Что это значит? Молодая девушка не здесь. Затем, вы уже подтвердили, что ее нет и на борту «Кокетки». Остается только…

- Бригантина! - протянул альдерман. - Но что моя племянница имеет общего с бригантиной? Алида де-Барбри не занимается торговлей.

- Прошлой ночью у нее в павильоне я встретил одного человека, наружность и манеры которого могли бы соблазнить, кажется, кого угодно. Ах, женщины, женщины! Пустота - ум ваш! Воображение - самый страшный враг!

- Как! - повторил совершенно растерявшийся альдерман. - Моя племянница, отпрыск стольких почтенных имен, уважаемых профессий, бежала с корсаром, если только ваше мнение о характере бригантины верно! Слишком невероятное предположение.

- Желал бы я, чтобы мои подозрения не оправдались! Но если ее там нет, то где же, наконец, она?

окруженное притом ореолом романического характера, наконец, остановился также и на тех фактах, которые были известны ему одному, и все это окончательно убедило его в вероятности предположения Лудлова.

- Женщины и безумие! - пробормотал он. - Их мысли так же неустойчивы, как счастье охотника. Капитан Лудлов, ваша помощь необходима в этом деле. Еще не слишком поздно. Моя племянница может еще одуматься и, быть-может, отблагодарит впоследствии за ваши заботы о ней.

- Я всегда к услугам Алиды де-Барбри, - холодно ответил моряк. - Но о награде речь должна итти только в случае успеха нашего предприятия.

Капитан Лудлов утвердительно кивнул головой.

С этими словами альдерман, сопровождаемый моряком, побрел из павильона Алиды. Лицо почтенного коммерсанта выражало теперь скорее скуку и досаду, чем действительное огорчение.