Блуждающая Искра.
Глава XXVIII

«Блуждающая Искра»

Глава XXVIII

Сэр Фредерик Дэшвуд приготовился к атаке со стороны суши, опасаясь, как бы французы не укрылись на реке. Рауль предвидел это, и для того, чтобы более защитить свои суда, он их поставил за едва заметно выступавшими из воды скалами, делая их таким образом как бы оплотом, баррикадой между судами и неприятельскими лодками. Итуэль имел две пушки и пятнадцать хорошо вооруженных матросов на своей фелуке.

«Блуждающая Искра» была поручена Жюлю Пентару, старшему лейтенанту люгера. Ему было вверено четыре пушки и двадцать пять человек команды; на люгер успели перенести только часть его оснастки и около трети всякого груза, оставив остальное на скалах в ожидании исхода битвы. Люгер даже в таком виде был обставлен порядочно и, в случае надобности, мог хорошо пойти при легком ветре. Все четыре пушки были направлены по одну сторону люгера, что делало силы французов более грозными, давая возможность одновременно употреблять в дело четыре орудия.

Среди развалин на островке Рауль примостил остальные четыре пушки и остался доволен той тщательностью, с какою они были установлены. Развалины не представляли из себя ничего грандиозного и были почти незаметны, тем не менее благодаря расположению скал и больших камней, которыми можно было воспользоваться, французы до некоторой степени были под прикрытием.

Доктор, Джунтотарди и Джита укрылись в естественном углублении одной из скал, где они были в полной безопасности. Доктор приготовлял все необходимое для могущих представиться несчастных случаев, приводил в порядок свои хирургические инструменты, зонды, скальпели и пр.

В ту минуту, когда все приготовления были окончены, Итуэль в рупор спросил Рауля, не поднять ли паруса на обоих судах, так как они только загромождают палубу. Рауль отвечал, что ничего не имеет против этого, и Итуэль был этому рад, так как предпочитал во всякую минуту быть готовым к бегству и заранее забавлялся замешательством англичан, когда им придется одновременно гнаться за двумя судами.

Со стороны англичан все затруднения были разрешены и все предварительные распоряжения кончены. Капитан сэр Фредерик Дэшвуд руководил экспедицией, а лейтенант Винчестер и Гриффин после нескольких возражений, сделанных громко, и нескольких проклятий, произнесенных сквозь зубы, должны были ему подчиниться. Из офицеров участвовали еще Клинч и Странд. Все были бодро настроены и не сомневались, что «Блуждающая Искра», наконец, попадет им в руки, хотя, по всей вероятности, очень дорогой ценой, принимая во внимание всем известный смелый и сильный характер врага. Все готовились к большим потерям, хотя неизвестно было, на кого именно падет печальный жребий.

Сэр Фредерик Дэшвуд, на котором лежала вся нравственная ответственность за исход борьбы, менее всех был заинтересован результатом. Постоянный баловень судьбы, полный веры в непобедимость англичан, он не давал себе труда представить возможность неудачи. Однако он не пренебрегал советами более опытных моряков; так, между прочим, Куф дал ему несколько полезных советов и указал на Винчестера и Странда, как на людей особенно знающих.

- Я с вами отправлю, между прочим, одного талантливого и понимающего дело офицера, Клинча, - говорил Куф, - пожалуйста, выдвиньте его сегодня - ему недостает только случая, чтобы итти успешнее по службе.

Обе стороны были уже совершенно готовы к битве, и обе с одинаковой тревогой ожидали появления могущего сейчас подняться ветра.

Выстроив свою команду, сэр Дэшвуд на своей гичке обошел все лодки и отдал последние приказания - довольно неясные, но сделанные беспечным и довольным тоном, способным поддержать общее веселое настроение. Наконец, он дал сигнал к атаке, и сам двинулся вперед.

Рауль в зрительную трубу внимательно следил за всеми движениями неприятеля; ничто не ускользнуло от его тонкой бдительности, и он сразу заметил, что сэр Фредерик уже в самом начале сделал крупную ошибку, так как слишком разбросал свои главные силы, чем значительно их ослабил.

Англичане подошли уже на четверть мили к французам, но еще никто не открывал стрельбы. Однако Рауль уже насилу сдерживал горячность своих людей и, наконец, не выдержал сам и дал выстрел из пушки; за ним последовали выстрелы из остальных трех орудий, а также из пушки люгера. Тогда англичане ответили тем же.

Эти первые залпы из пушек бывают обыкновенно наиболее опустошительны. Англичане, как менее защищенные, понесли большую потерю - до восьми человек раненых и убитых; из команды Рауля убило одного.

Раз начавшаяся канонада не прекращалась теперь ни на минуту, сопровождаясь все новыми потерями с обеих сторон.

Поведение Итуэля вызвало некоторое недоразумение и неудовольствие, и не будь так известна всем его ненависть к англичинам, он поплатился бы жизнью, как изменник. Когда после первого залпа, данного Раулем, последовали залпы остальных пушек около руин и пушек люгера, матросы, находившиеся на фелуке и обязанные последовать данному примеру, к их удивлению, не произвели никакого выстрела из своих пушек, так как, оказалось, Итуэль вынул из них затравочный порох. После некоторого глухого ропота матросы с фелуки выстрелили из своих ружей, и Рауль, также удивленный молчанием с фелуки, успокоился затем, услышав ружейные выстрелы.

Конечно, не с целью измены сделал это Итуэль; напротив, зная, что никакими убеждениями ему не удержать горячих французов, он решил на деле лишить их возможности действовать, находя более благоразумным приберечь хороший залп для более важной минуты.

И вот теперь настала эта минута. Стремясь овладеть островком с руинами, беспокоившим их, англичане по преимуществу обстреливали его, и благодаря все еще продолжавшемуся безветрию там сгустилось такое количество дыму, что приходилось почти ощупью различать лодки. Тогда-то вложил Итуэль снова затравочный порох в свои пушки и выпалил. Этот неожиданный залп с фелуки, откуда его никто не ожидал, произвел сильное опустошение среди неприятелей и удивил самого Рауля.

Канонада прекратилась, вследствие чего дым, концентрировавшийся до тех пор около островка руин, мало-по-малу рассеялся, и Рауль увидел убегавшие в разные стороны лодки неприятеля, с очевидной целью заставить французов разделить свои силы. Убегали все, кроме одной, наиболее потерпевшей от залпа, данного Итуэлем; на ней было шестнадцать человек, из которых только двое уцелели и были взяты на одну из остальных лодок, а четырнадцать было ранено и оглашало воздух своими стонами. Из человеколюбия, а также и из расчета, Рауль запретил стрелять в них, и после нескольких выстрелов, пущенных вслед убегающим, первый акт битвы был кончен.

Перерыв в битве позволил подсчитать потери с обеих сторон: из экипажа Рауля выбыло одиннадцать человек ранеными и убитыми; из числа англичан - тридцать три. Стоны и крики раненых непрерывно напоминали об испытываемых ими страданиях.

Рауль не мог не видеть, что до сих пор перевес в смысле удачи был на его стороне, но он имел в виду дальнейший ход борьбы, а потому велел теперь прекратить огонь, чтобы осмотреть пушки и сделать необходимые исправления. Затем, с небольшим числом людей, он отправился к брошенной лодке с ранеными. Обременить себя пленными при существующих обстоятельствах было бы огромной ошибкой, а признать раненых пленными было бы безумием; между тем нельзя их было оставить в таком положении. Доктор Рауля не успевал справляться со своими ранеными, а потому, найдя в неприятельской лодке несколько штук белья, корпия и немного других приспособлений, Рауль поручил своим матросам насколько возможно облегчить страдания несчастных, дать им воды, которой они просили, а затем оттянуть их лодку за линию битвы на случай, если она возобновится.

- Нет, нет, капитан Рауль, - воспротивился Итуэль этому последнему распоряжению. - Лучше оставьте их там, где они стоят, это будут для вас лучшие перила, англичане не станут стрелять в своих собственных раненых.

Рауль не мог воздержаться, чтобы не кинуть на него взгляда, полного негодования, и, обернувшись к своим людям, сделал им знак исполнить его приказание. Но затем он вспомнил о только что оказанной Итуэлем важной услуге, о том, насколько он вообще ему полезен, и, не желая оскорблять его, перешел на конец своего островка, ближайшего к фелуке, и сердечно заговорил с ним. Это не было лицемерием с его стороны; он, действительно, ценил в Итуэле полезного и дельного моряка.

- Еще не время, Итуэль, еще слишком мало ветру; надо подождать еще с час.

Итуэль проворчал, но Рауль сделал вид, что не слышит его.

Между тем лодки англичан вновь сблизились. Было ясно, что они снова готовятся к нападению. Бежать теперь, значило отказаться от своих преимуществ и подвергать опасности все три отряда.

В действительности сэр Фредерик Дэшвуд устыдился своей неудачи и, собрав всех своих раненых в одну лодку и поручив отвезти их каждого на его судно, сам вторично пошел на Рауля. Человек, апатичный по натуре, он, как это обыкновенно бывает с такими людьми, раз затронутый за живое, вдруг проявил большую энергию. К его счастью, Куф дал ему сильную команду, так что, несмотря на большие потери, англичане и теперь еще вдвое превосходили числом французов.

остальные наметили себе островок с руинами. Сэр Фредерик на своей гичке оставил за собой право передвигаться туда, где в данный момент окажется наибольшая надобность в его присутствии.

Первый залп был дан Мак-Бином, офицером с корвета, по фелуке, и так удачно, что сорвало одну из пушек с лафета, при чем самая пушка свалилась в трюм, а осколками лафета более или менее серьезно поранило многих матросов. Этот успех очень ободрил англичан и сильно смутил Итуэля, который, желая ответить тем же, так торопливо дал выстрел из второй пушки, что только море окуталось дымом за несколько саженей от неприятеля, и ни один человек не пострадал. Тогда началась общая канонада, и пушечные выстрелы чередовались с ружейными.

французов.

В это время Итуэль и Пентар одновременно дали залп, при чем Итуэлю особенно посчастливилось, и он отплатил Мак-Бину его же монетой. Тот счел за более благоразумное повернуть в другую сторону и присоединиться к лодкам, атаковавшим островок руин.

Осаждавшие Пентара, после подобного же приема с его стороны, последовали тому же примеру.