Алиса в стране чудес.
Глава III. Избирательные скачки и длинное продолжение

Глава III

Избирательные скачки и длинное продолжение

 омпания, собравшаяся на берегу, выглядела очень причудливо: птицы с крыльями, волочащимися по земле, зверьки со слипшимся мехом, и все они - насквозь мокрые, злые, недовольные.

Первый вопрос, конечно, был, как высушиться; они держали совет об этом, и через несколько минут Алисе уже казалось совершенно естественным, что она запросто беседует с ними, как будто она их знала всю жизнь. В самом деле, у нее был длинный спор с Лори, который в конце концов надулся и только нашелся сказать:

- Я старше тебя и должен знать лучше!

Этим Алиса не могла удовлетвориться, не представляя, сколько же ему лет, и, так как Лори решительно отказался назвать свой возраст, на том разговор и закончился.

Наконец Мышь, которая, видимо, была среди них самой почтенной особой, возгласила:

- Садитесь и слушайте меня! Я очень скоро сделаю вас достаточно сухими.

Они уселись все сразу в большой круг, с Мышью посредине. Алиса не спускала с нее глаз, так как она была вполне уверена, что получит основательную простуду, если немедленно не высохнет.

- Гм! - сказала с важным видом Мышь. - Готовы ли вы? Это самая сухая вещь, которую я только знаю. Помолчите, прошу вас! Вильгельм Завоеватель, получивший благословение папы римского на завоевание Англии, был вскоре завоеван англичанами, которые нуждались в королях, а потом и совсем привыкли к захватам короны и завоеваниям. Эдвин и Моркар, графы Мерсин и Нортумбрии…

- Уф! - произнес Лори дрожа.

- Прошу прощенья! - неодобрительно взглянув на него, но очень вежливо возразила Мышь. - Вы что-то сказали?..

- Я молчу! - поспешно ответил Лори.

- Мне показалось, что вы сказали, - заметила Мышь. - Я продолжаю. Эдвин и Моркар, графы Мерсии и Нортумбрии, стали на его сторону, и даже Стиганд, патриотический архиепископ Кентерберийский, нашел это весьма разумным…

- Нашел что? - спросила Утка.

- Нашел это! - очень сердито ответила Мышь. - Вы, конечно, знаете, что значит. «это»?

- Я знаю достаточно хорошо, что такое «это», когда я нахожу что-нибудь, - сказала Утка. - Это - обыкновенно лягушка или червяк. Вопрос в том, что же именно нашел архиепископ?

Мышь не обратила внимания на ее вопрос, но торопливо продолжала:

- …Нашел разумным отправиться вместе с Эдгаром Ателингом навстречу Вильгельму и предложить ему корону. Поведение Вильгельма сначала было скромным. Но наглость его норманнов… Как ты чувствуешь себя теперь, моя дорогая? - неожиданно обратилась она к Алисе.

- Так же сыро, как прежде, - ответила Алиса меланхолическим тоном. - Это, кажется, меня совсем не сушит.

- В таком случае, - важно произнес Дронт, вставая на ноги, - я вношу предложение прервать собрание для немедленного принятия более энергичных мероприятий…

- Говорите по-английски! - сказал Орленок. - Я не понимаю значения и половины этих длинных слов, и, больше того, я не убежден, понимаете ли вы их сами.

И Орленок нагнул голову, чтобы скрыть усмешку; некоторые птицы громко захихикали.

- Я хочу сказать, - продолжал Дронт обиженно: - лучше всего, чтобы нам высушиться, были бы Избирательные Скачки.

- Что такое Избирательные Скачки? - спросила Алиса. Ей не очень уж хотелось это знать, но Дронт остановился, как будто ожидая, что кто-нибудь еще заговорит. Но никто ничего не говорил.

- Ну, - сказал Дронт, - наилучший способ объяснить - это сделать!

Так как вы, может быть, попробуете повторить когда-нибудь в зимний день подобную штуку, я хочу рассказать вам, как Дронт справился с ней.

Сначала он обозначил беговую дорожку в форме чего-то вроде круга («Точная форма не имеет значения», - сказал он), и затем вся компания была размещена там и сям вдоль дорожки. Тут не было «раз, два, три - и вперед!» Каждый начинал бежать когда хотел и останавливался тоже когда хотел. Таким образом, узнать, окончены ли скачки, было нелегко. Однако, когда компания пробежала с полчаса или около этого и все снова стали совершенно сухими, Дронт неожиданно скомандовал:

- Скачки закончены!

И зверьки и птицы окружили его, тяжело дыша и спрашивая: «Но кто же выиграл?»

На этот вопрос Дронт не мог ответить без серьезного размышления и долго стоял, приставив палец ко лбу (поза, в которой вы обыкновенно видите Шекспира на его изображениях), в то время как остальные молча ждали. Наконец Дронт сказал:

- выиграл, и все должны получить призы.

- Но кто раздаст призы? - спросил хор голосов.

- Ну, она, конечно, - ответил Дронт, указывая на Алису.

И все столпились вокруг нее, беспорядочно крича:

- Призы! Призы!

Алиса не знала, что ей делать. В отчаянии она сунула руку в карман и вынула оттуда коробку леденцов (к счастью, соленая вода не проникла в нее). Она раздала каждому как раз по одной конфете.

- Но, знаете ли, она и сама должна получить приз, - сказала Мышь.

- Конечно, - ответил Дронт очень веско. - Что еще у тебя в карманах? - продолжал он, обращаясь к Алисе.

- Только наперсток, - печально сказала Алиса.

- Дай его сюда, - потребовал Дронт.

Все опять собрались вокруг нее, и Дронт важно вручил ей наперсток со словами:

- Мы просим тебя принять этот изящный наперсток…

И, когда он закончил свою краткую речь, компания одобрительно закричала.

Алиса подумала про себя, что происходящее просто нелепо, но птицы и зверьки смотрели настолько серьезно, что она не осмелилась засмеяться. Так как она не могла придумать, что же ей сказать в ответ, то скромно поклонилась и взяла наперсток, стараясь выглядеть как можно торжественнее.

В следующую минуту все занялись леденцами. Это вызвало некоторый шум и смятение, потому что большие птицы жаловались, что своих конфет они даже «не попробовали», а маленькие птицы подавились, и их пришлось хлопать по спине. Наконец с конфетами было покончено, и все снова сели в круг и попросили Мышь рассказать еще что-нибудь.

- Вы обещали продолжить вашу историю до конца, - обратилась Алиса к Мыши, - и рассказать, почему вы ненавидите «К» и «С», - неуверенно добавила она шепотом, боясь, что Мышь снова обидится.

- Я расскажу. Но только продолжение мое очень длинное и печальное, - сказала Мышь, повернувшись к Алисе и вздыхая.

- Это длинное продолжение, несомненно, - заметила Алиса, глядя с удивлением вниз, на мышиный хвост. - Но почему вы называете его печальным? - И она ломала голову над этой задачей, пока Мышь говорила о себе, так что смысл всей ее истории представлялся Алисе чем-то вроде следующего:

- Ты невнимательна! - строго сказала Алисе Мышь. - О чем ты думаешь?

- Ты судишь обо всем вкривь и вкось! - раздраженно вскричала Мышь. - Еще никто меня так не конфузил…

- Узел!

- Я ни в чем подобном не нуждаюсь, - сказала Мышь, вставая и уходя прочь. - Ты оскорбляешь меня, говоря такой вздор.

- Я не хотела этого! - извинилась бедная Алиса. - Вы, знаете ли, так легко обижаетесь!

Но Мышь только зарычала в ответ.

- Пожалуйста, вернитесь назад и закончите вашу историю! - звала ее вслед Алиса.

- Да, пожалуйста, закончите!

Однако Мышь отрицательно затрясла головой и лишь пошла немного быстрее.

- Как жаль, что ее нельзя остановить! - вздохнул Лори, когда она уже скрылась из виду.

А старый Краб воспользовался случаем, сказав дочери:

- Помолчи, Пa! - ответила дочь немного резко. - Ты способен вывести из терпения даже устрицу!

- Если бы здесь была наша Дина, я знала бы, что делать! - сказала Алиса громко, не обращаясь ни к кому в частности. - Она быстро бы притащила ее назад!

- Кто это такая Дина, если я могу осмелиться задать вопрос? - спросил Лори.

Алиса охотно ответила - она всегда была готова говорить о своей любимице:

… и… о, я хотела бы, чтобы вы видели, как она гоняется за птицами! Ну, она съедает маленькую птичку в один миг.

Эта речь вызвала чрезвычайное волнение среди всей компании. Некоторые птицы немедленно пустились в бегство. Старая Сорока начала тщательно закутываться, говоря:

- Я непременно должна идти домой: ночной воздух вреден для моего горла.

Канарейка позвала своих детей дрожащим голосом:

- Я очень жалею, что вспомнила Дину! - сказала она печально. - Никто, кажется, ее не любит здесь, внизу, и все же я уверена, что она - лучшая кошка в мире! О, моя дорогая Дина! Увижу ли я тебя еще когда-нибудь! - И бедная Алиса начала опять плакать, так как почувствовала себя очень одинокой и совсем упала духом.

Вскоре она, однако, снова услышала вдалеке слабый топот лапок и нетерпеливо стала вглядываться в темноту, все еще надеясь, что это Мышь переменила решение и возвращается, чтобы закончить свой рассказ.