Меланхоличные куплеты будут быстренько вам спеты,
Они ж, очки подозревают, чувства сильно задевают,
Ну а последний стон мисс Арабеллы Джонс
Растопит сердце у камней в любой мороз.
Сухопар был Симон Смит, она же сохнет и глядит,
Он звал ее всегда мисс Джонс - не преступив черты,
Чтоб звать по имени - тем более на ты.
Сказала: «Симон дорогой», - он притворился, что глухой.
Затем пришла к сестре: «Сюзана! Как держится он?! -
Крайне странно!»
Сестра в ответ: «Ура! Ура! Так, значит, он влюблен.
Советую - скажи: любим, - пусть правду знает он!
Так напиши ему скорей, коль просит он об этом,
Что нравится нам хладный нрав, особенно же летом.
Скажи: у полицейской будки вам нужно повстречаться -
Примерно в девять, чтоб бежать и тайно повенчаться
С верной Арабеллой».
Вот написала - подписала - запечатала - послала - надела
самый праздничный наряд:
и кольца, в коих бриллиант.
Мужчина от природы слаб и думает по простоте: все дело
в красоте.
Она все ходит мимо торговца у ворот и ждет - прибудет Симон,
но Симон не идет.
Мерзла, кашляла в саду пустом, но, усадив на стул ее,
Кожевник дал пальто - и завернул ее.
От холода она изнемогла,
Но все же позвала, шепча: «Приди скорей, мой Симон, хоть
долго я ждала.
Хоть час уж минул, любимый Симон, придешь - я знаю, друг,
Но нет и речи, что время встречи ты перепутал вдруг.
Мой Симон! Мой Симон! О, прелестный сэр! О, прелестный сэр!
Милый Симон Смит, нежный Симон Смит!
Смотри идут: церковные часы, там - городские, и станционные
часы, и все часы людские и все они двенадцать бьют!
Ты опоздал непоправимо, а я ждала, любимый Симон.
Хоть жизнь устроена хитро, тебя дождусь я просто: пройдешь ты
рано утром, придешь ты рано утром.
А мы по морю - и кеб ускорим - и будем вскоре мы в
Гретна-Грин[19].
то он полюбит так меня, что он послушает, наверно!
И будет зваться Клэром -»
Мечталось в новолунье, сев на валун, ей:
Ждала - придет, ждала - найдет; она же станет неповторимой,
Но вежливый: «Что ж, доброй ночи, мэм!
Я удивлен, что вы одна - не удивляйтесь, я один!
Вы беззащитны - вам воров бояться надо.
Посмотрим! Одолжите мне - ведь злато, как из клада -
Давно покинул полицейский свой участок.
На кухне…» «О, вор вероломный и отъявленный злодей! -
Ее крик стал сердитей и смелей. -
Когда впервые Смиту руку отдала, я никогда бы не догадалась:
Полиция ведь рядом? Симон, Симон! Как мог уязвить свою
любовь?»
Сидят-галдят, галдят среди кухарок стражи, так сказать,
гражданского порядка.
«Отчего же полисмена никогда, никогда не сыщут?»