Повисла тишина недвижной пеленою,
Холодный лик земли безжизнен и суров.
В огромных застругах торосистый покров
Все океаны сжал корою ледяною.
Погребены в снегу былые города,
Не скажет цепкий плющ, руину обвивая:
Здесь некогда вовсю кипела жизнь живая!
И память тех времен исчезла без следа.
В открытом море бриз валов уж не погонит.
Лесов шумящих нет. И зверь, и человек
От кары тяжкой - жить - избавлены навек.
Пустыня мертвая и звука не проронит.
Как жалкий огонек, внесенный в древний склеп,
Чуть теплится, дрожа и тьмы не освещая,
Так Солнце бедное, Земли не замечая,
Трепещет в пустоте. И взор его ослеп.
Всё ненасытное чудовище пожрало.
О звезды дальние, оно и вас пожрет,
Вам трепетать теперь, ваш близится черед,
Неужто больше нет на свете ничего?
Любви, в единый миг весь мир перелетавшей?
Души измученной, но мыслить не уставшей?
Элизия теней? Насельников его?
Без эха сгинули в чернеющем провале
Бесчисленных племен живые голоса,
Туда же канули святые чудеса.
В одной могиле их века замуровали.
О светлый камертон античного стиха,
Творец цветов и рос, возделыватель хлеба,
О Солнце! Уходи с обугленного неба,
Погасни, как костер ночного пастуха.
Что медлишь ты? Земля - давно уж труп холодный.
Иди за ней. Умри. Чего еще ты ждешь?
От праха золотой свой пояс отряхнешь -
Планеты полетят дорогою свободной.
Там, друг за другом вслед вращаясь в пустоте,
Неисчислимых солнц сверкают мириады.
Но, обезумев, прочь стремятся звездопады
К безмолвной пропасти, к священной темноте.
Бесформенная тьма, бесплодье, чернота,
Где в неподвижности живет одна тщета