| Автор: | Лермина Ж., год: 1877 |
| Категории: | Роман, Приключения |
4
РЫЦАРСКИЙ ПОДВИГ
Оставим на некоторое время "Короля Волков" и его мрачные планы и возвратимся к тому, кто, преследуемый его ненавистью, забывал в восторгах безумной страсти несчастья своей прошлой жизни.
Мы говорим о Жаке де Шерлю.
С той минуты, как Изабелла впервые сказала Жаку: "Я люблю тебя!", молодому человеку казалось, что он живет в каком-то сне.
Действительно, эта женщина обладала каким-то адским могуществом. Ее дыхание было опьяняющим. Ее поцелуи убивали душу и тело, как те яды Борджиа, которые убивали в человеке сознание своего собственного "я".
И Жак не сопротивлялся.
Он не знал, где он, куда стремится. Он падал все ниже и ниже, не сознавая глубины пропасти, в которую летел.
Его совесть молчала, ум спал.
Он ни о чем не задумывался. Он жил, не зная даже, что это за жизнь. Кроме того, Изабелла удаляла его от света.
Жак был ее добычей. Она взяла его. Он принадлежал ей. Она говорила, что любит его. Эта чисто физическая страсть казалась ей возрождением.
Как все куртизанки, она забыла свое прошлое. Отравительница герцога де Торрес считала себя порядочным человеком. Она забыла Марсиаля, в котором ее любовь убила всякое желание жить. Забыла сэра Лионеля, который застрелился у ее ног, и тело которого она презрительно оттолкнула своей маленькой ножкой.
Для нее все прошлое, настоящее и будущее заключалось в одном слове: "Любовь!", в одном имени: "Жак!".
Ее дом казался не самым безопасным.
Она тайно купила маленький очаровательный дом в Булонском лесу, и в несколько дней, благодаря огромным деньгам, этот дом превратился в очаровательное гнездышко любви.
Она перестала быть скупой, или лучше сказать, ее скупость изменила свой вид. То, что она хотела теперь сохранить во что бы то ни стало, сокровище, которое она свято берегла, был ее любовник, Жак.
А Жак ничего не видел и не понимал более, даже голос оскорбленной добродетели умолк в нем. Он лишь чувствовал возле себя эту женщину. Он лишь дышал сладострастной атмосферой, которой она была окружена.
Для него тоже прошлое уже не существовало.
Честные мысли рабочего канули в это прошлое, как и негодование оклеветанного, как и гнев оскорбленного. Помнил ли он хоть свое имя? Почему его звали графом де Шерлю? А Манкаль? А Волки? А "Поджигательница"? А Дьюлуфе? Все они казались какими-то тенями, теряющимися во мраке.
Вся его жизнь заключалась в улыбке Изабеллы, все будущее - в ее поцелуе.
Он не хотел никуда выходить. Вся жизнь для него замыкалась в этом доме, атмосфера которого была, казалось, пропитана опьянением.
Иногда он ложился на софу перед окном, глядя в парк. Устремив глаза в одну точку, он ничего не видел, ни о чем не думал.
Он вздрагивал, будто прикосновение этой руки было языком пламени, потом оборачивался и принимал ее в свои объятия.
Однажды, это было в полдень, Изабелла уехала из дома. Он даже не думал спрашивать ее, куда она отправляется. Разве она не была полной хозяйкой в доме? Кроме того, ее отсутствие, хотя он сам не сознавал этого, было для него облегчением.
В этот день он был рассеян более, чем когда-либо.
Лежа на своем обычном месте, он бездумно смотрел вдаль.
Весна уже наступала.
Солнце ярко светило. Дорога вилась точно шелковая лента.
Вдруг вдали показались две черных точки.
Жак следил за ними с равнодушием ребенка.
Вскоре точки стали увеличиваться.
Это были две лошади, скакавшие галопом.
Две молодые девушки, лица которых еще нельзя было различить, погоняли их хлыстами.
Вдруг одна из лошадей начала беситься.
Сначала она пыталась сбросить наездницу, но когда это не удалось, понеслась вперед бешеным галопом.
Девушка закричала. Смерть казалась неизбежной, если она не усидит в седле.
Что произошло тогда в душе Жака?
Он мгновенно распахнул окно, выскочил в сад и бросился на дорогу.
Взбесившаяся лошадь неслась на него. В одно мгновение Жак очутился перед ней и схватил за узду.
Девушка страшно вскрикнула.
Жак был опрокинут, но его руки не выпустили узды.
Лошадь потащила его. Жак продолжал держаться, но он чувствовал, что слабеет. Вдруг лошадь неожиданно остановилась. Она была укрощена.
Жак встал, бледный, с выступившим на лбу холодным потом.
Ах, благодарю вас! Вы спасли мне жизнь! - воскликнула юная всадница.
Но вдруг она отшатнулась.
Жак вовремя успел подхватить ее. Теперь изумился он.
Жак узнал ту, которую видел у постели умирающей "Поджигательницы"!
Он спас от смерти Полину де Соссэ!
Он видел ее только одну минуту, когда вне себя от горя, вынужден был склонить голову перед обвинениями умиравшей, но он бежал именно потому, что не хотел краснеть перед ней, не хотел сбивчиво объяснять, почему среди разбойников и убийц были те, кто роковым образом связались с его именем.
И вот теперь, держа в своих руках эту девушку, глядя на ее прелестное, кроткое личико, Жак чувствовал, что его сердце сжимается.
О, как хороша она была! От нее так и веяло невинностью и чистотой.
Вторая девушка быстро подъехала в сопровождении грума, наконец догнавшего ее.
Это была Люси де Фаверей.
Жак узнал ее и невольно опустил глаза. Воспоминания волной нахлынули на него.
-- Ранена! Полина ранена! - воскликнула Люси.
Действительно, на лбу Полины виднелась кровь.
-- Успокойтесь, - сказал Жак, - мадемуазель не ранена. Это моя кровь.
В самом деле, он разбил себе лоб до крови.
-- Это ничего, - сказал он. - Что значит несколько капель крови, когда речь идет о спасении человеческой жизни!
Люси взглянула на Жака.
Она узнала его. Она вспомнила странную сцену, при которой присутствовала, и не решилась заговорить.
-- Пусть ваш слуга приведет экипаж, так как ваша подруга не будет в состоянии сесть на лошадь.
Люси отдала распоряжение груму.
Полину, все еще не пришедшую в себя, уложили на траву. Люси положила ее голову себе на колени и всячески старалась привести подругу в чувство.
Это вы спасли меня! - сказала она слабым голосом. - Еще раз благодарю вас!
-- Я благословляю случай, который дал мне возможность сделать это, - отвечал Жак.
В эту минуту грум явился с экипажем, который нашел на одной из соседних улиц.
Тогда заговорила Люси.
Мы не знаем, как благодарить вас.
-- Мадемуазель,-- перебил ее Жак,-- уменя есть к вам одна просьба.
-- Какая?
-- Судя по вашим взглядам, по вашему изумлению, я полагаю, что вы узнали меня, и что вы не забыли странного приключения, в которое я был замешан.
Люси покачала головой.
Дайте мне договорить. Вы слышали, как умирающая выдвигала против меня самые ужасные обвинения, и были удивлены, что я не пытался защищаться. Но клянусь вам, что, несмотря на всю странность моего поведения, клянусь той кровью, которую я пролил, спасая вашу подругу, что я честный человек и заслуживаю вашего уважения!
Полина спрятала лицо на груди Люси и прошептала:
-- О! Я никогда не сомневалась!
Люси протянула руку молодому человеку.
-- Я вам верю, - сказала она.
А вы? - обратился Жак к Полине.
Она ничего не отвечала, но молча подала свою руку молодому человеку.
-- Я хотел бы знать ваши имена, - продолжал Жак.
Девушки назвали себя.
-- А вы, сударь, - сказала Люси, - разве не назовете своего имени?
-- Меня зовут Жак, - сказал он наконец.
-- Это все?
Да. Жак, который хочет забыть всякое другое имя и звание, чтобы заслужить впоследствии право называться честным человеком.
Полина оперлась на его руку, чтобы дойти до экипажа.
В эту минуту экипаж, увозивший Полину и Люси, столкнулся с ландо, подъезжавшим к дому.
-- Жак!
Это была Изабелла.
Она поспешно вышла из экипажа.
Жак! Что ты здесь делаешь? Ты ранен! Боже мой! Ты в крови! Что случилось? Говори! Говори!
-- Это ничего, - отвечал с некоторым нетерпением молодой человек: - Я остановил взбесившуюся лошадь.
Изабелла взглянула на него. Тон, которым были сказаны эти слова, отозвался у нее в сердце, как удар кинжала.
Любящие женщины проницательны.
-- Ты спас молодую девушку?
Да.
-- Одну из тех, которая сейчас ехала в фиакре?
-- Да, но войдем в дом! Я чувствую слабость и хочу отдохнуть.
И желая прервать разговор, он пошел к дому.
Изабелла шла за ним, украдкой рассматривая его.
-- Что с тобой? - спросила Изабелла.
-- Ничего!
Дверь затворилась за ними.
Жак был задумчив.
-- Что произошло? Мне страшно!
Затем она добавляла, вздрагивая:
-- Неужели он меня больше не любит?