Эгоист

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Эгоист (старая орфография)

Эгоист
(Повесть Принца де Линя.)

Граф Бонваль и думал и действовал и жил для одного только себя, как же иначе? Он имел порядочный доход; был знатен; фортуна избавила его от необходимости быть или обманутым, или обманщиком; или ласкателем, или игрою ласкателя; или кланяться другим, или видеть вокруг себя многое множество низкопоклонных просителей. В доме отца своего имел он случаи еще прежде вступления в свет, хорошо познакомиться с людьми. - "Я мог бы их ненавидеть, говорил он, ибо я находил везде одних неблагодарных; видел множество злых, еще более глупцов и порядочное количество самохвалов, тщеславных, лицемеров и прочее." А женщины!... Но из того, что говорил он о женщинах, моглабы составлена быть толстая книга: он только смеялся, вычисляя женския добродетели, и смеялся потому, что был эгоист. Этот же самый эгоизм препятствовал ему долго останавливать свое внимание на тех лицах, которые принадлежали к какому нибудь из вышеозначенных классов людей. "Какая нужда, говорил он, наполнять мне сердце свое чувствами неприятными? Я эгоист!"

Отец оставил ему порядочное имение; на двадцать пятом году переселился он в деревню.

Сначала возобновил он в своей памяти все то, что читал и видел. Получив хорошее воспитание, он умел и мыслить и писать, и все его утро посвящено было собственному упражнению, потому что он был эгоист. Он начал учиться Медицине, и много заниматься Юриспруденциею, не желая иметь нужды в Лекарях и Юристах: одни, утверждал он, морят своих ближних, другие их разоряют.

Он говорил: я эгоист, следовательно философ. Другой сказал бы: я философ, потому что эгоист! Но это великая разница!

Иногда перед крыльцем отца своего случалось ему видать нищих, одетых в жалкое рубище: это препятствовало ему находить полное удовольствие в тех пышных праздниках, которыми отец его забавлял своих соседей. Я никогда не стану давать праздников - так думал он - но также и не хочу встречаться с людьми, которых лице, болезненный вид и бедная одежда могли бы меня разстроить. Что же он сделал? Роздал по деревням своим несколько денег и несколько рецептов. Я охотник строиться (разсуждал он еще): надобно выдумать небольшой, прекрасный домик, похожий на Сократов; он будет прибран очень просто, но опрятно; построен на лугу, под тенью старых дубов, на берегу прозрачного и быстрого ручья; старушки будут сидеть за пряжею; старики и дети работать для виду, то есть, иногда носить кирпичь и землю; молодые девушки петь, вязать чулки, сеять и садить цветы - a все, не слишком слабые и не слишком больные, разсаживать группами душистые деревья, или выкапывать каналы для моего ручья, который непременно должен бежать излучинами по всему моему лугу. Молодые девушки будут в сухое время поливать дерн, a молодые мужчины его укатывать: это моя роскошь. Сверх того в деревне моей открылся теплый ключь: хочу построить купальню для отставных солдат, изувеченных на войне - я не люблю отвратительных зрелищ - и при ней маленькую казарму, дешевую, простой, деревенское, но самой приятной архитектуры; от этой казармы в нескольких шагах будет находиться больница из необтесанного камня, с деревянными колоннами, с соломенною крышкою - это необходимо для того, чтобы я не мог видеть больных,которые должны приходить к теплому ключу только в то время, когда я буду еще спать. Я не люблю уродов, разве только таких, которые изувечены ружейным выстрелом. Я эгоист!

Не знаю, что говорил Граф Бонваль с своими садовницами; но оне часто смеялись и вечно пели. В дом его была одна только повариха и один слуга, одна лошадь и один конюх, и этот последний превращался в скорохода, как скоро Его Сиятельство садился на коня; но все, и лошадь и слуга и повариха и конюх, казались весьма довольными своею участию. В часы отдохновения Граф Бонваль заставлял слугу своего читать вслух разные повести о шутках, о глупостях, о хитрых обманах, о простодушии добрых людей, и такия забавные, что громкий хохот слушателей раздавался за четверть мили.

Полно разговаривать с садовницами: я уже довольно образован; поселяне мои все здоровы; хочу жениться - мне тридцать лет. Так говорил Граф Бонваль. Крестьяне его каждое Воскресенье ходили к обедне, и один раз в шесть месяцев на исповедь: они всегда получали: отпущение грехов, ибо грехи их были самые невинные. Священник прекрасно служил обедню, очень порядочно играл в шахматы, но худо сочинял проповеди; за то Граф Бонваль писал прекрасные наставления о должностях Християнских и любви к ближнему, a Священник, имевший звонкий голос и хорошую память, и прекрасно декламировал их с высокой кафедры.

За Графа сватали двух невест - одна, дочь знатного человека, могла бы открыть ему дорогу к важным чинам; другая, наследница разбогатевшого мещанина, принесла бы ему несколько миллионов в приданое. Не возьму ни той ни другой, сказал Граф Бонваль. Я эгоист! - "Отдайтежь свои деньги в процент: вы можете удвоить свои доходы." - Не отдам! отвечал Граф Бонваль, я эгоист: хочу лишить себя половины имения, чтобы иметь жену и детей.

Говорили: этот человек слишком много учился, но он не имеет здравой Логики и худо толкует слова. Философы считали его своим. Вы не живете для одного себя, говорили они ему, вы живете по видимому для других. - "Это правда, отвечал им Граф: живу для других, потому что я эгоист."

Это имя, которым он славился, имя, ненавистное для всех, так называемых мудрецов, сделало его неприятелем всех добродетельных людей, которые, предавши анафеме секту философов, были уверены, что нет ничего на свете ужаснее эгоизма. При Дворе, где судят только по словам и по слуху, бранили без милости нашего эгоиста; не было ни одного придворного., который не называл бы его человеком ужасным, вредным, достойным виселицы или ссылки. Но как, по нещастию, не удалось еще ему сделать ничего такого, за что бы можно было наградить его петлею, то и позволяли ему очень спокойно вести обыкновенный образ жизни, a наконец и совсем его забыли, как будто бы он в самом деле оказал великия услуги отечеству - в войн победами, или в мирной время искусными переговорами.

Но один из придворных, вспомнив об нем при случае, спросил: огорчен ли Граф Бонваль тем, что сказано об нем Государю, и тем, что думает об нем Государь?" - Он смеется, отвечали любопытному. - "Новый порок! этот человек не имеет чувства!"

Граф Бонваль вспомнил, что он когда-то встретился с приятною, осьмнадцати летнею девушкою, дочерью отставного Полковника, его соседа, человека уединенного. Он приказал спросить, не согласится ли она быть его женою? Она согласилась, Священник благословил супругов и прочитал им проповедь, сочиненную им самим и только переправленную Графом Бонвалем. Молодые садовницы плясали к свадьбе с молодыми солдатами, которые начинали; по немногу собирать разтерянные свои члены; a старые пели песни, может быть слишком веселые для их лет.

Графиня смотрела за молодыми садовницами, a отец её не давал лениться молодым работникам. Она получила хорошее воспитание, и слушать её разговоры было отдохновением для Графа. Когда удавалось ему сделать что-нибудь доброе, то узнавали об этом по его веселому виду. - Какое щастие не быть эгоистом! восклицал тесть. - "Прошу меня извинить, отвечал Граф, я эгоист!" - Не верю! Разве не знаете, как разтолковано слово эгоист в Лексикон? - "Какое мне дело до вашего Лексикона! я имею свой; не ищите во мне добродетелей, я эгоист! Я делаю добро для себя, и естьли пользуются им другие, то это всё для меня же. И так не трудитесь быть благодарными, естьли вам в моем дом лучше, нежели в каком нибудь другом месте. На что увеличивать вещи? Добродетели, соединенные с пожертвованием или борьбою, мучительны. Думай о себе, и тогда не захочешь иметь перед глазами ни бедности, ни страдания, иначе ты будешь собственным своим неприятелем!" - Но, Государь мой, значение слова эгоист! - "Но, Государь мой, слово эгоист значит личность, a я имею собственную, как видите сами".

удвоил он в несколько лет свои доходы; ибо делая добро своим крестьянам, он, можно сказать, отдавал деньги в процент; они работали: на него лучше, нежели их соседи на своих Господ, которые, желая быть эгоистами, не имели чести быть ими, их обманывали, и они обманывались, потому что сами хотели обманывать.... Эти господа были сухи, мрачны, заботливы, заняты собою и без причины; a Граф Бонваль был весел, здоров, имел полное и свежее лице, глаза блестящие, сердце его было спокойно - и все от того, что он был эгоист.

Боже мой! сказала ему однажды Графиня, как испугали меня этим именем! или вы не эгоист, или я не знаю, что говорю! - "Я эгоист, отвечал Граф; a вы очень хорошо знаете, что говорите. Но мой Лексикон не во всем сходствует с вашим. Иногда называют добродетелью то, что не есть добродетель" - На пример верность жены - "Всегда необходима для её щастия" - Благотворительность! - "Потребность души!" - Дружба! -- "Ктожь захочет быть одиноким!'* - Мужество! - "Кому весело потерять честь!" - Любовь к истинне! - "Разве не хотите, чтобы вам верили?" - Справедливость; - "Нужна для спокойствия совести". - Любовь к ближнему! - "Желайте ему добра и делайте ему добро, естьли имеете способы: вот вся любовь к ближнему! Но любить можно только того, в ком уверен; иначе добродетель была бы простотою, a добродетель, между нами сказать, весьма не худое дело. На пример, вы говорите: надобно прощать обиды. Я согласен, что это добродетель; но я с своей стороны забываю обиды. Мщение мне противно: я не могу ни мстит, ни прощать! Сперва полюбил я вас по склонности сердца, после начал любить, потому, что узнал вас коротко; a теперь люблю, ибо желаю вашего щастия для моего собственного - и все это от того, что я эгоист".

Этот же эгоизм был причиною и скупости Графа Бонваля: он не имел управителя, за то имел обыкновение похищать некоторую часть из собственных доходов своих, как должно истинному управителю: на пример, возобновляя условие с откупщиками, или отдавая в наймы свою купальню, он говорил: столько то денег потребовал бы с меня стряпчий: я имею право отложить такую же сумму в запасную шкатулку. Столько бы надобно было мне ежегодно платишь моему Лекарю, естьлиб я сам не умел лечить - столько Акушеру - столько учителю, когда бы я сам, не был учителем своих детей - все эти деньги принадлежат шкатулке. Так поступал он во время малолетства детей своих; но когда они пришли в возраст, то есть, когда старшему сыну было уже тринадцать лет, a младшему двенадцать: то и сохранную шкатулку, которую прежде изредка отпирали, чтоб выдать за муж молодую садовницу, или угостить на лугу поселян обедом, заперли на замок, и она уже более не отворялась.

Какой пример всех пороков подает детям своим Граф Бонваль! говорили все, и знакомые и незнакомые нашего эгоиста" Какой он ужасный скупец! - Одним словом, Граф Бонваль был очень замаран в свет - старайтесь после этого заслужить доброе имя! уважайте людское мнение! Но Граф Бонваль и не думал о том, что думали об его характер: он смеялся! - Новый порок - говорили светские люди - он нечувствителен, он не дорожит честию.

Но что бы сказали, желаю знать, естьли бы он поступал совсем иначе? - "Он вверяет детей своих наемникам, он никогда их не видит; он не знает цены деньгам; он хочет казаться чувствительным; он всем надоедает своим знакомством; он филантроп -- надобно его остерегаться.!"

Дети Графа Бонваля росли не по годам, a по часам - они были так счастливы! дышали таким здоровым воздухом! мать их была так довольна своею участью! около их все было так спокойно, все прыгало и пело! Граф не принимал на себя труда быть веселым; но он хотел, чтобы другие веселились для его забавы.

Записав детей своих в военную службу, он им сказал: будьте храбры, мои друзья, и любите более всего справедливость! поступая иначе, вы огорчите меня, a я не люблю огорчения. Бог с вами! поезжайте в полк. - И тот и другой были красавцы: их принимали везде очень хорошо, но все кричали: это дети эгоиста! - "Следовательно эгоизм дурное дело!" говорили они друг другу.

Прекрасная девушка, с нежным голосом; игравшая роли Агнес на театре того провинциального городка, в котором находился полк наших Графов, вздумала уверить младшого, что она любит его страстно - и он поверил. Добрая Жюльета - говорил он в своем восторге - как нежно её сердце! как она умеет любить! Он скоро заметил, что Директор театра давал очень малое жалованье, и разсудил его утроить. Жюдьета имела небольшие прихоти, на пример, она любила прекрасные шали, золотые цепочки, кружева, алмазы; молодой Граф входил в долги, чтобы удовлетворять прихотям Жюльеты. Можно ли жить для одного себя? - думал он. - назовут эгоистом!

Брат его, старший Граф Бонваль, встретился на улиц с офицером, который показался ему необыкновенно печальным. Что с тобою сделалось? спросил он - "Проигрался!" - Вот сто червонцев! Офицер взял деньги, и через четверть часа были они проиграны. - Другой из его товарищей продал ему дурную лошадь за тройную цену: это я принужден сделать - говорил он - от того что родные давно не присылали мне денег" - "Он прав! подумал молодой Бонваль, и я также! Не надобно жить для одного себя; хорошо быть полезным и для других."

хорошо съиграл свою ролю: и тот и другой были добросердечны, разплакались, стали искать денег, нигде не могли найти, пришли в отчаяние. Притворный бедняк, увидя их горесть, бросился к ним на шею и сказал: друзья мои! не огорчайтесь, я вас обманул! Ваш батюшка должен был заплатить мне порядочную сумму за то, чтобы я притворился на время нищим, ибо я его ученик в эгоизме. Вот две тысячи червонцев, которые он вам дарит, чтобы научить вас быть несколько эгоистами." Все трое плакали, все трое смеялись, и за ужином все трое напились до пьяна за здоровье доброго отца; бранили, целовали, били милого обманщика, и наконец дали ему слово исправиться.

И в самом деле они жили несколько времени очень порядочно: и великодушие и любовь стоили им очень дешево; в одном только случае отступили они от правила бережливости; старший дал сто червонцев молодой девушке, которая, для прокормления своей бедной семьи, хотела выдти замуж за старого урода; a младший отдал половину всех денег своих одному из офицеров, который имел нещастие убить на дуэле своего соперника, и принужден был спасаться бегством,

И Граф и Графиня радовались своею жизнию: деревня их, сады, садовники и садовницы, все разцветало и веселилось. Все окружавише их были щастливы; соседи не знали, что думать об эгоист. Уже не казался он им человеком ужасным; не будучи основателем секты (что очень опасно даже и в добре), он имел многих учеников: всякой возвращался от него и веселее и довольнее; мнения его признавали софизмами, парадоксами; толковали их криво и косо, так называемые безпристрастные люди пожимали плечами, а те, которые более всего любили свои выгоды, говорили: мы знаем свою пользу, и хотим подражать Графу Бонвалю.

Дети его отличились на многих сражениях: они были человеколюбивы, мужественны, великодушны; их уважали и любили. Многие догадывались, что отец их, при всех ужасных своих правилах, дал им хорошее воспитание.

Правду сказать, они менее занимались метафизическим разсматриванием понятий о добре и зле, нежели он; но они делали добро по чувству и привычке: Натура дала им прекрасную душу. Узнавши на опыте, что можно жить для других только тогда, когда умеешь жить для себя, своего звания.

Естьли они не будут довольствоваться теперешним своим жалованьем и теми деньгами, которые дает им отец (говорил Граф Бонваль), то со временем и жалованье Фельдмаршала будет для них недостаточно.

супружество: четыре нещастия, вышедшия из Пандорина ящика. Одна великая Принцесса дочь какого-то маленького владетельного Князя, пленилась старшим Графом; и он, в свою очередь, пленился ею; a слава быть мужем великой Принцессы, и следственно зятем маленького Владетельного Принца, вскружила ему голову. Но тесть лишил свою дочь наследства, a зятю своему приказал в двадцать четыре часа выехать за границу маленького княжества - но это приказание исполнено было менее нежели в пять часов. Любовь наших любовников: усилилась от нещастий, за то хозяйство было очень худо. Великая Принцесса продала все, что удалось ей унести из родительского дома, оставив у себя одну только шубу, которую принуждена была носить целое лето, не имея другого убора; шуба износилась к началу зимы, и Принцесса принуждена была, в трескучие морозы, надеть на себя кисейное платье, которое купила по случаю за два флорина. Не взирая на эти маленькия неприятности, супруги жили порядочно; они могли кормиться, покупая съестные припасы в долг: a это главное, когда мы хотим быть и

Младший, который, повидимому, вообразил, что любовь есть пламя неугасимое и жребий неизбежный, и не подумал противиться своей привязанности к одному приятному личику, привязанности, которая показалась ему полною страстию. Едва позволил он себе спросить, кому принадлежали те пламенные глаза, которые зажгли такой пожар в его сердце; едва он дал себе время узнать, что победительница его была дочь мещанина, которая просто носила продавать на рынок вишни. Очень хорошо! сказал он: чем более между нами неравенства, тем более доказательств моей безкорыстной любви. Он сочинил дурные стихи на глаза и вишни своей торговки: мать назвала их сумасшедшими; он написал другие на одне только вишни: отцу показалось, что они слишком вольны. Но маленькая торговка, которая очень часто посещала одну пирожницу, свою соседку и подругу, и разбирая иногда от скуки обвертки сладких пирожков, находила между ими нежные песни, элегии, мадригалы, умела ценить поэзию, и радовалась, что молодой Граф сравнивал ее с гвоздикою, розою, незабудкою, персиком; одно только было ей несколько непонятно: для чего в нежных своих стихах упоминал он о терниях. - Милая непорочность! воскликнул Граф. Жребий брошен! она будет моею. Один молодой Священник, восхищенный миловидностию и вишнями прекрасной торговки, согласился их обвенчать; а мать и отец указали им двери.

Таким образом младший Граф Бонваль был несколько суток в восхищении от великодушной жертвы, принесенной им философии; он наговорил много сумасбродного о прямом благородстве, о равенстве состояний и прав:, о любви, которая одна дает истинное щастие - но тесть и теща, имея другого рода правила, и разсудив что возвышатьcя значило себя унижать, вздумали с ним поссориться, и так разстроили их кредит, что ни один двоюродный брат и ни одна двоюродная ceстра, не давали новобрачным в долг тех безделок, которые были нужны для их пропитания. Шутка ли, умирая от любви, умирать и с голоду!

которую он принужден был дать каждому сыну своему на свадьбу, отложена была в запасную шкатулку и назначена для отделки канала, который украсил бы его сад, и между тем доставил бы ему великий доход: извиваясь по лугу, покрытому стадами, и орошая сенистые рощи, он соединил бы его владения с морем.

Узнавши о женидьбе своих детей, он сперва пожал плечами, потом засмеялся; услышав, что они терпят голод и холод, он топнув три раза ногою, воскликнул: какая досада! потом - опять засмеялся. Тем лучше! сказал он наконец, семейство мое умножилось двумя дочерьми; оне сделают меня счастливым; потому что я сам намерен составить их счастие. Знакомые и незнакомые говорили в один голос: как жаль, что оне дети эгоиста! ибо это имя все еще неприятным образом отзывалось в ушах; но как же удивились знакомые и незнакомые, когда оба Графа, один с своею Принцессою, другой со своею торговкою, явились опять в свет, как будто бы с ними ничто не случилось и когда отец великодушно простил им - одному то, что он взобрался слишком высоко, a другому то, что он опустился слишком низко!

Он сумасшедший - возопили знакомые и незнакомые - он поступает несходно с своими правилами; он не довольствуется собственными пороками, он оправдывает и укореняет чужие. Для чего не посадил он детей своих в желтой дом? - Один из его откупщиков, желая избавить себя от платежа денег, завел с ним тяжбу, сочинил ложное условие, подписался под его руку - Граф Бонваль велел его отыскать; доказал ему, что он бездельник, и убедивши его своим, красноречием взять прозьбу свою назад, возобновил с ним прежнее условие и не захотел его сделать нещастным. Мог ли бы я найти какое-нибудь утешение в горести и раззорении целого семейства? думал он; я был великодушен для собственного моего спокойствия.

Впрочем не должно воображать, чтоб Граф Бонваль неумел поддерживать права помещика. Один из ближайших соседей его действовал совсем иначе: войдя во владение деревень, им купленных и смежных с Графскими, он уступил все свои права крестьянам; он называл себя Философом и Какая разница между этим человеком и эгоистом! говорили знакомые и незнакомые. Правда и то, что этот человек, при всей любви своей к человечеству и справедливости, богател один и разорял своих свободных крестьян. Он не прощал ни малейшей вины, и строго взыскивал все недоимки; крестьяне его могли лениться, сколько хотели, могли шататься из трактира в трактир, могли входить в большие долги, и даже могли для уплаты их продавать помещику за безценок и домы свои и скотину - все это было очень согласно с правилами Филантропии.

Филантроп, имел более других денег, скупил у республиканцев последнее их имущество, и оставил им пользоваться одними правами ходить с нищенскою сумою по большим дорогам.

Сад эгоиста час от часу становился лучше, a сад философа был не иное что, как маленькая липовая роща, и посреди её бюст Ж. Ж. Руссо. Надобно иметь самое жестокое сердце, чтобы заставлять своих братьев копать в ужасные жары землю. Братья эгоиста работали в поте лица - это правда; за то они хорошо были накормлены, пили прекрасное вино, и приходили в больницу его лечиться, когда случалось им занемочь. Братья философа читали, писали, делали опыты экономические по журналам - и при всем том умирали с голоду.

Правительство, узнавши о притеснениях доброго помещика, о некотором чудовищ, известном под именем эгоиста, о разорении нескольких деревень, захотело исправить сие злоупотребление. В дом друга людей является Комисар. Очень радуюсь, что вижу своими глазами плоды эгоизма, говорил он. Государь мои! требую от вас именем Правительства отчета в ваших поступках! - "Вы ошибаетесь! не меня зовут эгоистом, это мои сосед Бонваль. Я друг человечества".

Комисар начал разспрашивать. Так точно, отвечали ему, этого человека называют другом людей. - "Где же деревня эгоиста?" - Вот она - "Я верно найду в ней толпу нещастных". Он скачет к Графу Бонвалю. Подъезжает к его деревне, видит прекрасные хижины, светлые, опрятные и веселые, и посреди их на зеленом лугу дом помещика, в один этаж, самой приятной архитектуры. Перед ним обширная площадь с четырьмя прекрасными фонтанами, каждый окружен густыми липами. --"Здесь живут щастливые и веселые люди, подумал Комисар. Далеко ли до деревни эгоиста?" - Ему никто не умел отвечать, ибо никто не знал, что такое эгоист: ни один из веселых поселян не умел ни читать, ни писать. - Мы не знаем господина эгоиста, отвечали они Комисару: конечно это иностранец. - "Как фамилия вашего помещика?" - Мы не имеем помещика, у нас есть добрый отец. Не подалеку от этой деревни есть господин, у которого множество братьев, умирающих с голоду; наш Господин, напротив, имеет не братьев, a детей, которые все очень веселы и

Комисар изумился. Бонвалем называли и того эгоиста, который представлен ему был, как ужасное чудовище. Он не осмелился показаться ему на глаза, и поскакал назад, чтобы отдать Правительству верный отчет во всем том, что он слышал и видел.

Друг человечества, которого все подданные разсудили променять свободу свою на ужасные налоги, обременявшие крестьян эгоиста, скоро совсем лишился способов удовлетворять благородной потребности своего сердца: корыстолюбию, и богатеть на счет бедных. Он поселился в городе и начал наживать деньги, описывая наслаждения сельской жизни и щастие поселян, принадлежащих Филантропу, который умеет ценить свободу и права человечества.

посещали один раз своего доброго отца, вместе с Принцессою, торговкою и двумя здоровыми внуками, Наконец поспел и канал - и Граф был щастливейшим человеком в мире, ибо около десяти квадратных миль населяли такие люди, которые своим щастием были ему одному обязаны. Он занимался всем, как я уже говорил. Наконец захотелось ему быть и Капитаном собственного своего корабля. В один прекрасный день прогуливался он по морю с сыновьями, невестками и внуками - поднялась ужасная буря: это разстроило несколько праздник на палубе. Капитан бросил якорь, но его сорвало сильным ветром; он разсчел, что ему одному известно было то место, где находилась свая, им самим вбитая, с большим кольцом для корабельного каната. - "Я умею плавать, сказал он самому себе! И чтоже могу я делать один на свете, естьли все милое моему сердцу погибнет! С Богом!" - Он бросается в море, борется с волнами, спешит привязать корабельный канат к кольцу, которое один только он мог найти под водою; привязывает, но сам выбивается из сил, видит неизбежную погибель, посылает из глубины волн последнее благословение жене, детям и внукам, и утешая себя мыслию, что смерть избавляет его может быть от ужаса быть свидетелем какого-нибудь нещастия милых ему людей, В.