Победители океанов.
12. Три недели агонии.

12. Три недели агонии.

Поток воздуха, сбивший с ног трех свидетелей страшного взрыва, пронесся, не причинив им особого вреда. Гайеду первым пришел в сознание. Кругом была абсолютная темнота.

-- А ведь я еще не умер, - пробормотал он, - впрочем, это только начало, дальше будет хуже.

Он ощупал себя: все тело болело и ныло, на лбу красовалась огромная ссадина.

Падение воды продолжалось; гул ее наполнял галерею.

Вдруг рядом с собой Гайеду услышал жалобный стон.

Быстро ощупав руками пол туннеля вокруг себя, он наткнулся на тело.

-- Это вы, мосье? - вскричал он.

Ему ответил тихий стон:

-- Гайеду... мы еще живы?

-- По-видимому, мосье, раз можем говорить...

-- А мистер Биг?

-- Сейчас поищу.

Оба француза ползком направились внутрь галереи. Вскоре они наткнулись на тело инженера.

Ему пришлось хуже, чем им. Потоком воздуха его ударило головой о каменную стену, и потребовалось немало времени, чтобы привести его в чувство.

Наконец, он застонал и пришел в себя:

-- Алло, ребята, что тут случилось? - воскликнул он. - Машина отказалась работать?

-- Брешь пробита, - ответил Жан. - Разве вы не слышите шум водопада?

-- Так значит, мир не полетел к чертям? Планетка наша еще вертится?

Глубокое разочарование инженера было комично.

-- Может быть, вода еще не добралась до центральной кочегарки? Тогда мы еще попрыгаем.

-- Веселенькая перспектива, - пробормотал Гайеду.

Пробормотав что-то непонятное, янки пошел в глубь галереи, в пещеру, и через минуту там вспыхнул огонек.

Держа в руке электрический фонарик, инженер прошел мимо французов к выходу из галереи.

Французы видели, как он стал на четвереньках приближаться к водяной стене, толкая что-то перед собой.

Слабый свет фонарика не позволял им рассмотреть, что он делает. Но вдруг их уши, уже привыкшие к монотонному гулу водопада, различили новый звук.

Инженер вскочил с радостным криком и побежал обратно в боковую пещеру.

Неожиданно вспыхнул яркий свет, и Жан с недоумением увидел, что вдоль стены тянется провод, к которому подвешен ряд электрических ламп. Гайеду радостно воскликнул:

-- Вот это великолепно! Умирать, так при свете!

Инженер довольно потирал руки.

-- Я принял кой-какие меры предосторожности, - заявил он. - Взрыв заставляет себя ждать. Я это предполагал. Но все-таки я не думаю, что все пойдет и дальше так же тихо и мирно. Что ж, подождем светопреставления. Пещера наша крепкая, и мы дождемся начала спектакля.

-- Но как вы...

-- Осветил галерею? Чепуха! - захохотал Биг. - Перед нами водопад, и я использовал его силу. Все было подготовлено заранее, и моя электростанция была готова к работе.

-- Припасов нам хватит месяца на три, если не больше, - продолжал американец. - Да и напитки имеются. Я не сторонник сухого режима. Мы будем дышать не отвратительным спертым воздухом, а чистым, нормального состава. Видите машинку в углу? Это ее работа. Она питается углекислотой и производит воздух. Своего рода механическое растение. Мы выдержим до конца, ребята!

Он взглянул на часы и помрачнел.

-- Я сейчас займусь кой-какими вычислениями, чтобы посмотреть, чего нам следует ожидать. Вода должна была уже достигнуть центра.

-- Вы уверены, что произойдет катастрофа? - робко спросил Жан.

Американец яростно сверкнул глазами.

-- Ну, а если взрыва не будет, что тогда произойдет?

-- Видите ли, у нас есть несколько возможностей погибнуть. Когда океан опорожнится, поток, уменьшаясь, зальет нас. Мы потонем, как крысы. Другой случай: пар под большим давлением идет снизу, вытесняя воду, несет с собой газы, заполняет все ходы и наносит и нам маленький визит до выхода наружу. От чего вы предпочитаете умереть: от воды, от ожогов пара или от ядовитых газов?

-- Значит...

-- Ничего не значит, - перебил инженер. - Я просто перебираю возможности. С уходом воды, мы очутимся в темноте. Нет воды, стоит турбина, нет света. Представляете себе всю прелесть существования в темной пещере?

-- Но мы увидим небо. Раз вода уйдет, мы увидим дневной свет и довольно близко.

-- Но не сможем до него добраться. Два месяца вы сможете смотреть в окошко, а потом придется умирать от голода. Хотя я все же надеюсь, что мы выпрыгнем, если, конечно, нас раньше не зальет, не зажарит и не задушит.

И мистер Биг пошел слушать шум водопада.

Появилась новая надежда. Однообразное существование в пещере не казалось таким безрадостным. Это было тюремное заключение в достаточно просторной и удобной камере.

Прошло несколько дней. Вода наконец начала замедлять падение. Предсказание инженера начало оправдываться. Шум стал затихать.

Но это почти беззвучное падение воды было еще страшнее.

Проснувшись однажды утром, затворники увидели, что галерея залита водой.

-- Это конец? - спросил Жан и прибавил: - Но вода как будто не прибывает?

-- Так и должно быть, - откликнулся инженер. - Пол галереи повышается к пещере. Вода не пойдет дальше: ей мешает сопротивление сжатого воздуха. Мы очутились в водолазном колоколе.

-- Но что будет, когда поток схлынет и очистит доступ притоку свежего воздуха?

-- Да вода попросту уйдет. Раз отступив, она не вернется.

События вскоре подтвердили его слова. Пещера оставалась сухой, и вода начала медленно спадать.

Тогда потускнел свет электричества.

-- Ток слабеет, - сказал инженер. - Вот когда начинается неприятность.

-- Пойдем и посмотрим на небо! - воскликнул Жан.

Жан радостно закричал, и его крик подхватил Гайеду. Невысоко над ними зияла брешь купола, а над ней - лазурное небо.

Они простирали к нему руки и полной грудью вдыхали воздух, насыщенный йодистыми испарениями и солью. У их ног расстилалось озеро. В центре его был небольшой водоворот, но по краям оно было совершенно спокойно. Его уровень медленно, но непрерывно понижался.

Вода основательно размыла купол, и теперь края его были шире, чем отверстие колодца. Стены, когда-то гладкие, были основательно разворочены, испещрены трещинами и глубокими выбоинами.

Жан с надеждой всматривался в стены. Ведь только десять метров неровной, почти отвесной поверхности отделяли их от солнца, от жизни.

-- Можно бы... - начал он

--... попробовать... - подхватил инженер.

--... взобраться! - закончил Гайеду.

У всех голова закружилась от волнения.

-- Нет ли у вас кирки? - решительно спросил Гайеду. - Я - того... полезу...

-- Свалитесь!

-- Не свалюсь!

-- Свалитесь, чудак-человек!

-- Ну, и наплевать! А не свалюсь, вас вытащу. Да чем я рискую?

Жан и Гайеду атаковали инженера, и он сдался.

кой-какие инструменты и провизию. Почем мы знаем, что вас ждет наверху?

Работали с энтузиазмом. Три дня ушло, чтобы вырубить первые четыре гигантских грубых ступени. Работали по ночам при свете горелок, сооруженных американцем из тряпок и виски. Пришлось закладывать ряд мин и взрывать их, причем не всегда взрывы бывали удачны; иногда они губили труд целого дня.

Наконец, была вырублена двенадцатая ступень. Больше не требовалось. Дальше была земля.

Был уже вечер, когда они, нагруженные провиантом, шатаясь, выбрались на подсохшую почву.

Вокруг было почти темно, но вдалеке чернела какая-то быстро удалявшаяся точка.

-- Не может быть! - возразил Жан,

-- Верно, мосье, - поддержал Гайеду. - Ведь если желтые осушили океан, то не для смеху же только. Вот теперь их аэропланы и носятся здесь.

-- Так надо звать на помощь!

-- Стоп! - вмешался инженер. - Если это японцы, то лучше помолчать. Ведь Кацуга приговорил нас к смерти. Пойдемте лучше потихоньку. Куда? Да хоть за аэропланом!