Автор: | Маколей Т. Б., год: 1859 |
Примечание: | Перевод Д. Л. Михаловского |
Категория: | Стихотворение |
Связанные авторы: | Михаловский Д. Л. (Переводчик текста) |
Томас Бабингтон Маколей
Виргиния
Песня из времён древнего Рима. |
Плебеи, люди с любящей |
И верною душой, |
За вас трибуны смелые |
И вы за них - горой! |
Ко мне, в кружок! и слушайте |
С вниманьем мой рассказ |
О том, что Рим терпел и что |
Потерпит он не раз. |
Не басни расскажу я вам, |
Как например о том, |
Что где-то есть ключи, всегда |
Кипящие вином, |
О чудных косах девичьих, |
Подобных кольцам змей, |
О том, как были моряки |
Превращены в свиней... |
Кровавом поведу, |
Случившемся на форуме |
У римлян на виду. |
Тому ужь семьдесят семь лет, |
Но старцы есть у нас, |
Что видели тот страшный день |
И подтвердят рассказ. |
Мы проклинаем имена |
Всех децемвиров злых, |
Но Аппий Клавдий[1] - самый злой |
И худший был из них. |
Он гордо, как Тарквиний сам, |
По форуму шагал, |
Конвой из ликторов всегда |
Его сопровождал, |
Идя с секирами вокруг |
Владыки своего. |
И разбегались граждане, |
Завидевши его, |
Что вечно хмурил он, |
На этот рот, что был всегда |
Насмешкой искривлён... |
И слуги стоили его: |
Везде, где Аппий был, |
За ним подобострастно Марк, |
Его клиент, ходил; |
И, шею вытянув вперёд, |
В глаза ему смотрел, |
Готовый тотчас исполнять |
Всё, что патрон велел. |
Таких рабов межь греками |
Видали мы не раз: |
Они играют роль шутов |
И сводников у нас, |
За деньги дерзкая толпа |
Таких рабов кричит, |
Когда достойный наш трибун |
Люциний говорит. |
И мухи закишат, |
Где падаль брошена, туда |
И вороны летят. |
Всегда есть жадные багры, |
Где требуха плывёт, |
Всегда подобный господин |
Подобных слугь найдёт. |
Обычною тревогою |
Взволнован форум был; |
С ужасной свитою своей |
Там Аппий проходил. |
Случилось так на этоть раз, |
Что тою же порой |
Прекрасная Виргиния |
Из школы шла домой. |
Беспечно шла она вблизи |
Сверкающих секир, |
Которыми был окружён |
Надменный децемвир. |
Беспечна, весела, |
Увы! не знала девушка, |
Что много в мире зла; |
Не ведала, что значит в нём |
Бесчестье и позор, |
И непонятен был для ней |
Мужчины наглый взор... |
Весёлой беззаботности |
И резвости полна, |
Дорогой пела песенку |
Старинную она. |
Вспорхнув из зелени хлебов |
Так жавронок поёт, |
Направив к ясным небесам |
Стремительный полёт. |
И Аппий увидал её... |
И вдруг зажгла в нём кровь |
Проклятых этихь Клавдиев |
Проклятая любовь. |
Он жадно приковал |
И взглядом коршуна её |
Чрез форум провожал... |
Верхи албанских тёмных гор |
Свет утра озарил; |
Из трубъ домов Семи Холмов |
Дым к небу восходил; |
Ворота города, стуча, |
Давно ужь отперлись. |
Купцы и покупатели |
На форум собрались, - |
И ожил он и закипел |
Их пестрою толпой, |
Шумя, гудя и суетясь |
Как пчёл жужжащий рой, |
И громко зазвенела медь |
У медника в руках, |
И раздавался весело |
Тот звон и шум в ушах; |
Фруктовщицы была, |
И весело Виргиния |
Из дома в школу шла. |
Не шла она, а прыгала |
Под радостный напев... |
Увы! тебе, Виргиния, |
Краса всех римских дев! |
Идёт она, подобная |
Сяющей звезде, |
Идёт она, не думая |
О горе и стыде, |
Всё напевая песенку |
Старинную свою, |
И ужь дошла до точки той, |
Где я теперь стою. |
Как вдруг явился этоть Марк, |
Но не таков, как был, |
Когда с улыбкою раба |
За Аппием ходил: |
С нахмуренным челом, |
С надутой важностью в лице |
И сжатым кулаком. |
И на пути Виргинию |
Холоп остановил |
И с дерзкой наглостью её |
Вдруг за руку схватил. |
И закричала девушка, - |
Был страх её велик, - |
Народ бежал со всех сторон |
На этот громкий крик: |
Седой меняло Крисп, за ним - |
Торговец Ганно тожь, |
И Волеро мясник, держа |
Окровавленный нож, |
Кузнец Мурена, с полосой |
Железною в руках... |
Все, кто как был, к Виргинии |
Сбежались в попыхах: |
Прекрасное дитя, |
И кланялись ей каждый день, |
Приветливо шутя. - |
И здоровеннейший кузнец |
Нанёс удар такой |
Холопу Марку гнусному |
Тяжёлою рукой, |
Что тот пустил Виргинию |
И на земь полетел; |
Однако встал, взглянул вокруг |
И злобно прохрипел: |
"Она моя! я требую |
Лишь своего: она |
Моей рабою родилась |
И тайно продана |
В тот год, когда был страшный мор |
Все помнят этот год: |
Как мухи гибнул кучами |
Напуганный народ. |
В тот день лишились мы |
Двух авгуров и консула, |
Погибших от чумы. |
Теперь я Аппию служу, |
Отцу его служил, - |
О, горе тем, кто Клавдиев |
Клиента оскорбил!" |
Так говорил негодный Марк, |
И страх всех оковал, |
При грозном слове: "Клавдии", |
Народ затрепетал. |
Тогда ведь было некому |
Вступиться за него. |
Теперь Лициний доблестный |
И Секстий есть у нас, |
Они спасали бедняков |
От гибели не раз, |
И могут слово грозное |
За них произнести, - |
Жестоким Десяти. |
Но не пришлось опять схватить |
Клиенту-наглецу |
Виргинию прильнувшую |
В испуге к кузнецу: |
Из-за безмолвных зрителей, |
Стеснившихся толпой, |
Пробился с нетерпением |
Ицилий молодой. |
Он в гневе разорвал свою |
Одежду на груди, |
И, топнув в бешенстве ногой, |
Стал смело впереди, |
На столб, который многими |
Певцами был воспет, |
Где три заржавевших меча |
Висят ужь с давних лет, |
И подал знак, чтобы толпы |
Внимание привлечь, |
Сказал такую речь: |
"Квириты! заклинаю вас |
Красой родных полей, |
Костями ваших прадедов |
И жизнию детей, |
Восстаньте, чтоб избавиться |
От тягостных оков, |
Не то - вы вечно будете |
Носить клеймо рабов. |
Затем ли мудрость Сервия |
Законы нам дала |
И кровь свою Лукреция |
Невинно пролила? |
................................... |
................................... |
Ужели дух отцов погас |
В испорченных сынах? |
Отцы сражались много лет |
В защиту прав своих, |
Завещано от них! |
Всё, с бою ими взятое, |
Исчезло точно тень, |
И плод шестидесяти лет |
Погиб в единый день! |
Ликуйте же, патриции! |
Жестокая борьба |
Окончилась - и торжеством |
Венчала вас судьба: |
Сражались мы за почести - |
Напрасная война! |
Свободы добивалась мы - |
Но где теперь она? |
Ужь нет глашатаев, чтоб нас |
На форум созывать, |
Трибунов нет, чтоб слабого |
От сильных защищать; |
Под вашим гнётом преклонясь, |
И волю и умы |
Вам покорили мы! |
Богатства, земли, блеск и власть |
В тот злополучный час |
Достались вам - так пусть же всё |
Останется при вас: |
Одежды пышные жрецов |
И пурпур на плечах, |
И ликторы с секирами |
И связками в руках, |
Курульные седалища, |
Лавровые венки... |
Насильно забирайте нас |
Опять в свои полки, |
Пусть будут ваши житницы |
Наполнены зерном |
Той почвы, что приобрели |
Мы собственным мечом. |
Как злая язва, что ростёт |
Черна и глубока, |
Пьёт соки бедняка. |
Терзайте, мучьте вы своих |
Несчастных должников, |
Как некогда вы мучили, |
Терзали их отцов, |
В тех клетках, где так холодно |
Суровою зимой, |
И душно и нет воздуха |
В палящий летний зной; |
Где кандалы и к этому |
Пук розог не один |
Припасены заботливо |
Для наших ног и спин... |
Замучьте нас оковами, |
Пусть льётся наша кровь, |
Но прочь от нас жестокая |
Патрициев любовь! |
Или красавиц молодых |
У вас недостаёт, |
Ведут свой знатный род, |
И созерцают, с гордою |
Улыбкой на губах, |
Свою надменную красу |
В коринфских зеркалах; |
Что в колесницах, разрядясь, |
По улицам летят |
И на глазеющую чернь |
С презрением глядят? |
Плебеев вы уже и так |
Ограбили давно. |
Вы взяли всё почти у них - |
Оставьте жь им одно... |
Одно, чем жизнь их горькая |
Становится сносней: |
Любовь отрадную их жён, |
Сестёр и дочерей... |
Избавьте от позора нас, |
Избавьте нас от той |
Которая порой |
Способна сердце робкое |
Отвагой закалить |
И в пламя кровь холодную |
Ленивца превратить... |
Когда жь у нас последняя |
Надежда пропадёт - |
Отчаянье в нас мужество |
Безумное вдохнёт. |
И вы тогда узнаете, |
Из наших страшных дел. |
Как человек озлобленный |
И угнетённый смел!" |
................................... |
Старик Виргиний подошёл: |
Нахмуренный как ночь, |
И тихо в сторону отвёл |
Трепещущую дочь |
К той арке, где багряною |
И куча безобразная, |
Рогов и кож лежит, |
И там он взял широкий нож |
Со стойки мясника... |
Стеснясь, дыханье замерло |
В груди у старика; |
Глаза его померкнули |
От подступивших слёз |
И голосом прерывистым |
Он тихо произнёс: |
"Прощай, моё сокровище, |
Прощай, - всему конец! |
Ты знаешь, как любил тебя |
Несчастный твой отец... |
О, как любил, Виргиния! |
Хоть я порой суров, |
Но для тебя, дитя моё, |
Я не бывал таков. |
И ты любила старика: |
Когда вернулся я домой. |
Окончив свой поход, |
Как ты на встречу бросилась, |
Обрадовавшись, мне! |
Мой меч тяжёлый убрала, |
Повесив на стене; |
Как раздавался весело |
Твой звонкий голосок! |
Как прыгала ты, видя мой |
Цивический венок! |
Теперь - исчезло всё: твой смех, |
Твой ласковый привет, |
Твоё шитьё, твой разговор |
И песни древних лет: |
Никто не будет горевать, |
Прощаяся со мной, |
Иль улыбаться радостно, |
Когда вернусь домой, |
Иль у постели старика |
Иль тихо слёзы проливать |
Над урною моей... |
И будет пуст и мрачен мой |
Осиротевший дом, |
Не будет слышно голоса |
Моей голубки в нём, |
И для него свет глаз твоих |
Угаснет навсегда... |
Взгляни, как Аппий устремил |
Свой жадный взор сюда! |
Вот он рукою указал... |
Глаза его горят, |
Как будто скорбию твоей |
Насытиться хотят. |
В слепой надменности своей |
Не ведает глупец. |
Что презренный, обиженный, |
Поруганный отец |
Ещё имееть у себя |
Что над тобой торжествовать |
Тирану не дано, |
Что я могу избавить дочь |
От участи рабов - |
От грубаго ругательства, |
Побоев и толчков |
И от того, что хуже их... |
О! этого стыда |
Не знала ты, дитя, и знать |
Не будешь никогда! |
Прижмись ко мне, и поцелуй |
Меня в последний раз! |
Теперь, дитя моё, одно |
Осталося для нас..." |
И вдруг, подняв свой нож, старик |
Её ударил в бок, |
И, вся в крови, Виргиния |
Упала на песок. |
Тогда, на миг один, народ |
Как будто форум вдругь объят |
Молчаньем смерти был; |
Потом пронёсся, точно гром, |
Всеобший крик над ним, |
Как будто Волски ворвались |
Внезапно в самый Рим. |
Кто в страхе побежал домой, |
Кто - лекаря позвать, |
Толпа к убитой бросилась, |
Чтоб помощь оказать. |
Кто трогал, слушал, чтоб открыть |
Хоть искру жизни в ней, |
Кто рану ей обвязывал |
Одеждою своей... |
Напрасно хлопотали все |
И суетились там: |
Увы! не дрогнула рука, |
Привыкшая к боям. |
Сам Аппий Клавдий поражён |
Он вздрогнул и закрыл себе |
Глаза плащом своимъ |
И в онемении стоял. |
Согнувшись, наконец, |
К нему, шатаясь, подошёл |
Озлобленный отец. |
И пред курульною скамьёй |
Виргиний стал, и там |
Свой кровью обагрённый нож |
Он поднял к небесам: |
"О, боги преисподних стран, |
Где вечный мрак живёт, |
К вам эта дорогая кровь |
О мщеньи вопиёт! |
Тиран нанёс мне, старику, |
Бесчестье и позор, |
Постановите же над ним |
Свой правый приговор: |
Как Аппий Клавдий погубил |
Так погубите Аппия |
И подлый род его!" |
Так опозоренный отец |
О мщении взывал, |
И бросил изступлённый взор |
Туда, где труп лежал, |
И испустил он страшный стон, |
И с сумрачным челом |
Пошёл чрез площадь шумную |
В свой опустевший дом. |
Очнулся Аппий Клавдий вдруг |
От страха своего: |
"Я десять тысяч меди дам |
За голову его!" |
И на клиентов он взглянул - |
Недвижно те стоят; |
Взглянул на ликторов - они |
Бледнеют и дрожат. |
Меж тем Виргиний молча шёлъ |
И расступалася толпа, |
Чтоб место дать ему; |
И тотчас севши на коня, |
Он в лагерь поскакал, |
И обо всём случившемся |
Там войску рассказал. |
Толпа росла, как раннею |
Весной поток ростёт, |
И приливал со всех сторон |
Взволнованный народ. |
А возле тела девушки |
Собрался тесный круг |
Друзей, родных Виргинии |
И дорогих подруг; |
Оне носилки принесли, |
Заботливо потом |
Ветвями кипарисными |
Убрали их кругом, |
И бережно, как мать кладёт |
Переложили девушку, |
На смертную постель... |
И Аппий вдруг нахмурился |
И побагровел весь, |
И закричал: "что делает |
Вся эта сволочь здесь? |
Иль дома нет забот у них, |
Чтоб шляться день и ночь? |
Эй, ликторы! прогнать толпу, |
Да труп возьмите прочь!" |
До этих пор народ свой гнев |
Не громко выражал, |
Лишь ропот сдержанный, глухой |
В толпе перебегал. |
Когдажь двенадцать ликторов, |
Всех граждан бич и страх, |
По слову Аппия, пошли |
С секирами в руках, |
То форум так забушевал, |
Такого шума не было |
Ни прежде, ни потом. |
Проклятья, вопли, стоны, крик... |
Весь этот страшный гром |
Был слышен за заставами, |
За Пинцийским холмом. |
Но возле тела, где стоял |
Угрюмо тесный круг |
Родных убитой девушки, |
И близких и подруг, - |
Всё было тихо, не смотря |
На гвалт со всех сторон; |
Ни разу там не вырвался |
Ни крик, ни громкий стон, - |
Но гнев и скорбь глубокая |
Заметны были там |
По сдержанному шопоту, |
По сдвинутым, бровям. |
Счастливы были ликторы, |
Пробиться к трупу: иначе |
Им плохо бы пришлось. |
И рады были ужь они, |
Что вырвалися вновь |
Из этой свалки, хоть ручьём |
С их лиц бежала кровь... |
От их секир осталися |
Лишь щепки в их руках, |
Их платье грязным рубищем |
Висело на плечах. |
И Аппий губы закусил |
И страшно побледнел |
И трижды подал знак рукой |
И говорить хотел. |
Но крики бешеной толпы |
В ответ ему неслись: |
"Взгляни, что сделал с нами ты - |
И в тартар провались! |
Ты женщин в рабство хочешь взять, |
Прочь десять, прочь! трибунов нам!" |
Ярясь кричал народ. |
И вдруг осыпали, как град, |
Как тучи стрел в бою, |
Поленья, камни, кирпичи |
Курульную скамью. |
И ужас Аппия объял, |
Забилось сердце в нём: |
Трусливо племя Клавдиев, |
Лишь стыд им ни по чём. |
Нас важные фамилии |
Не любят, но они, |
За исключением одной, |
Все храбры на войне. |
Таков был Кай Королан: |
Пред лагерным огнём |
О славе, бедствиях его |
Доныне мы поём; |
Под игом Фурия не раз |
Рим может вынесть гордость тех, |
Кем сам гордится он. |
Но Клавдий, подлый трус, в бою |
Трепещет и дрожит, |
Как девочка бледнеет он, |
Завидев меч и щит; |
Он в городских стенах свои |
Трумфы получил, |
Не вражьи, наши шеи он |
Ярмом своим давил. |
Косс прыгает как дикий кот |
В лицо врагов своих, |
А Фабий? Как гонимый вепрь |
Бросается на них. |
Но подлый Клавдий не таков: |
Он точно пёс ворчит |
И лает на бегущего, |
От сильного жь бежит. |
Так было с Аппием. Когда |
Он задрожал и съёжился, |
И руки стал ломать. |
"Спасите, братья-ликторы! |
Клиенты-земляки, |
Скорей домой! не то меня |
Чернь изорвёт в куски." |
Так он вопил, и подняли |
На шею на свою |
Четыре дюжих ликтора |
Курульную скамью, |
Клиенты, сжатою толпой, |
Стеснилися кругомъ- |
И двинулися с палками, |
С мечами на пролом. |
Но и без палок и мечей |
Так бешен был народ, |
Что свита Аппия с трудом |
Могла идти вперёд. |
Толпа с ожесточением |
Чтобы на части разорвать его - |
Тирана своего. |
И камни полетели вновь, |
И яростен и дик, |
"Трибунов нам, трибунов намъ?" |
Звучал всё громче крик. |
Скамья качалась над толпой. |
Как в бурю мелкий чолн |
Над бездной Адриатики, |
Средь возмущённых волн, |
Когда Мыс Грома чёрной мглой |
И тучами одет, |
И в брызгах пены пропадёт |
Вех калабрийских след. |
Два камня Аппию в лицо |
Попали с двух сторон, |
И к дому на полупути |
Ужь чувств лишился он. |
И голова проклятая, |
Качалась как у пьяного |
И свесилась на грудь. |
Когда же принесли его |
Приверженцы домой, |
С разбитой головой... |
Перевод: Д. Михаловского