Три философа

Праздный человек

Жил в Греции человек, который вечно плакал - его называли Гераклитом. Он был высок ростом, строен; имел величественное лицо; носил великолепную одежду; покрыт был царскою мантиею; всегда имел в руках скипетр, а на голове корону.

С высокой кафедры, украшенной великолепно, проповедовал он афинянам правила добродетели героической и устремлял их взоры на несчастья государей - и народ, слушая поучения мудреца, утешал себя тем, что и монархи бывают иногда подвержены печалям.

Гераклит, пользуясь расположением афинян, наполнял сердца их любовью к добродетели, отвращением к пороку; и для того нередко представлял им добродетель торжествующей, счастливой, и в то же время научал их предпочитать несчастья утесненной невинности счастью торжествующего злодея.

Народ, слушая поучения Гераклита, проливал слезы - и, проливая их, наслаждался. Он мыслил, и мыслил справедливо, что сия минутная горесть была благодетельна для сердца.

Гераклит имел гений обширный, воображение живое, слог благородный, правильный и простой - он был красноречив в прекрасных стихах, наставлял, утешал, трогал - мудрено ли, что народ толпами стекался к его высокой кафедре, хотя надлежало стоять на ходулях, чтобы его услышать!

В это самое время появился в Афинах другой философ, во всех отношениях противный первому. Он вечно смеялся. Его называли Демокритом.

Натура произвела его с огромным горбом на спине, и за то он очень часто, умирая со смеху, бранил натуру; но вы не подумайте, чтобы он сердился на нее за то, что она его наградила горбом - ничуть! Демокриту было досадно, что натура дала ему только один горб. И в самом деле, господин Демокрит, чтобы несколько поправить ошибку натуры, вздумал приставить себе спереди другой горб - для того, говорил он, чтобы перед мог позавидовать заду.

Но это маленькое пристрастие к симметрии было не всегда в одинаковой силе. Например, господин Демокрит носил на правой ноге черную сандалию, а на левой красную. Прическа его менялась каждый Божий день: иногда являлся он распудренный в прах, как молодой ветрогон; иногда в истасканном парике из козьей бороды; нынче ходил в богатом хитоне, завтра надевал гарпагонскую мантию в заплатах и латках; словом сказать, одежда его менялась чаще погоды.

Иногда представлял он в себе Алцибиада, ненавистника мужей и друга замужних женщин; иногда приставленный к затылку его рог показывал, что он расположился причислить себя к секте супругов.

Демокрит имел маленькие, живые, огненные глаза, большой рот и прекрасные белые зубы, которые всегда были наружу, потому что господин философ никогда не переставал смеяться.

его не имели ни возвышенности, ни чистоты, ни приятности Гераклита; но они были забавны и остроумны. Народ, поплакав над участью царей, отправлялся к Демокриту смеяться над собственными своими глупостями.

Таковы были удовольствия афинян, когда явился третий философ, именем Диоген, который выбрал место для лекций между кафедрами Гераклита и Демокрита, и начал учить мудрости всех тех, кому угодно было ей учиться.

Диоген не имел в наружности своей ничего необыкновенного; не имел ни величественного лица Гераклита, ни уродливого горба Демокрита - новость привлекла множество слушателей к его кафедре. Он не хотел, чтобы слушатели его всегда плакали, или всегда смеялись; смотря по обстоятельствам, они или смеялись или плакали, или, не делая ни того ни другого, а очень хладнокровно слушали наставления Диогена,

Господин Диоген не думал занимать их бедствиями царей, ни странностями граждан афинских; он представлял человеческую жизнь точно в том виде, какой она имеет, смешанною с печальным и веселым. Он избирал предметы понятные для всех и каждого. Они не были представляемы им в перспективе, как например те, которые показывал Гераклит; и чтоб слышать его, не нужно было становиться на ходули - по этой причине Диоген надеялся понравиться более, нежели его соперник. Но по несчастью, в толпе слушателей нашелся один шутник, который сказал: друзья мои! господин Диоген прав! он описывает нам то, что всякий день происходит в наших семействах! Но мы лучше сделаем, если разойдемся по домам: здесь начинает становиться очень холодно.

В самом деле, господин Диоген не имел ни Гераклитова жару, ни остроты Демокритовой.

назваться изобретателем нового рода? Разве не умею изображать сходно натуру? - Послушайте, господин Диоген - отвечал ему тот же насмешник, который возмутил его лекцию и увел от него всех слушателей - я расскажу вам то, что со мною случилось прошлого году. Вам известно, что я ваятель: у меня в рабочей было и серебро и золото. Что же мне вздумалось однажды сделать? Смешать оба металла, и потом из этой смеси вылить Венеру. Как задумано, так и сделано - Венера готова! Я выполировал ее, как стекло, и выставил на продажу.

Она не золотая, сказал мне один; она не серебряная сказал мне другой; она не гладко выполирована, сказал мне третий. Ваша правда, милостивые государи, отвечал я - но в том то и состоит ее совершенство. Я подражал грубой натуре, которая во внутренности земли перемешала и серебро и золото. - Приятель! возразил один из этих господ, напрасно ты не вспомнил, что нам всегда нравится не грубая, но усовершенствованная натура. Подумайте, господин Диоген, не может ли и вам послужить это уроком? Он засмеялся, поклонился Диогену в пояс и ушел - а с ним и вся толпа народа: одни пошли поплакать с Гераклитом, другие посмеяться с горбуном.

- ВЕ. 1809. No 8. С. 298-303. [Подпись: "Маллет")

= Malet. ée littéraire. 1786. T. 3. P. 63-69.

= То же // L'Esprit des journaux. 1786. T. 7. P. 246-250.

"Три философа" является женевский адвокат Жан-Луи Малле (Jean Louis Mallet, 1757-1832). Существует еще и стихотворная переработка сюжета "Трех философов", выполненная тем же автором {Mallet J. L. Les Trois Genres. Nouvelle grecque // Marcomeris ou le beau troubadour: nouvelle de chevalerie; suivi de contes en vers. Par J. L. Mallet. Genève, 1796. P. 221-226.}. Издание, по которому Жуковский выполнил свой перевод, нуждается в дальнейших разысканиях (вероятнее всего, перевод был выполнен по "Nouvelle bibliothèque des romans").