Без семьи.
Глава 5. Я делаюсь актером.

ГЛАВА 5.
Я делаюсь актером.

Мы проснулись рано утром и сейчас же отправились в путь.

Дождь прошел, и утро было ясное и теплое.

Собаки радостно прыгали вокруг нас, а Капи часто становился на задние лапы, и, глядя на меня, громко лаял. Я понял, что Капи доказывает мне свою дружбу и только не может выразить ее словами.

Никогда в жизни я не бывал дальше нашей деревушки, а потому с огромным нетерпением ждал Усселя. Я думал о лавке сапожника и о том, купит ли мне Витали обещанные башмаки с пряжками.

Скоро показался и Уссель со своими старинными домами и башенками. Мы вошли в город и сейчас же отправились на рынок. Витали подошел к мрачной и закоптелой лавке. Здесь было выставлено всякое старье: ржавые ружья, кое-какое платье, лампы, железный лом, замки и ключи.

Пришлось спуститься три ступеньки вниз и войти в темную, мрачную лавку.

Скоро на моих ногах очутились мягкие башмаки с пряжками, и я почувствовал большое облегчение.

Добрый хозяин, не довольствуясь этим; купил мне затем голубую бархатную куртку, шерстяные панталоны и войлочную шляпу. Правда, бархат был потерт, шляпа - поношена, но я был ослеплен роскошью моего нового наряда и потому не замечал его недостатков. На постоялом дворе Витали вынул ножницы из мешка и подрезал новые панталоны до колен. Я смотрел на него с удивлением.

- Ты не должен походить на других мальчиков, - сказал он. - Теперь мы во Франции, но я одел тебя итальянцем. Когда мы будем в Италии, я одену тебя французом. Я все-таки не переставал удивляться. - Мы комедианты, - объяснил Витали, - и наш вид должен возбуждать любопытство. Если мы будем одеваться, как все прочие люди, никто не обратит на нас внимания.

Мои чулки Витали перевязал красными тесемками, шляпу украсил лентами и букетом цветов.

Не знаю, что думали обо мне другие, глядя на мой наряд, но я находил себя великолепным. Того же мнения был, повидимому, и мой друг Капи. Он разглядывал меня некоторое время и затем, вполне довольный моим видом, протянул мне лапу. Обезьяна стояла предо мной, смотрела, как я одевался, и передразнивала все мои движения; потом она, упершись руками в бока и закинув голову, делала вид, что смеется над моим нарядом. Хозяин прекратил нашу забаву.

- Пора приступать к работе, - сказал он, - завтра ярмарка в ближайшем селе, и мы дадим большое представление, в котором ты попробуешь сыграть небольшую роль. Я научу тебя, что делать в этом представлении. Тебе придется работать. И твоя работа будет состоять, прежде всего, в том, чтобы играть комедию.

- Но я не умею играть комедию! - воскликнул я с испугом.

- Я научу тебя. Тебя забавляет, что Капи ходит на задних лапках, а Дольче прыгает через веревку, но им пришлось не- мало для этого поучиться. И ты должен выучить свои роли. Приступим же к работе!

До настоящего времени я думал, что работать - это значит копать землю, колоть дрова, обтесывать камни. Я не понимал, что бывает еще другая работа.

- Наша комедия, - сказал Витали, - называется: "Слуга английского генерала". Дело вот в чем: у генерала был хороший слуга Капи. Но Капи состарился, и генерал хочет переменить слугу. Капи взялся доставить ему слугу, но не собаку, а маленького деревенского мальчика, которого зовут Рене.

- Как, меня?

- Да, тебя самого! Ты приезжаешь из деревни, чтобы наняться на службу к генералу, которого будет изображать Проказник.

-- Но у обезьян не бывает слуг!

На столе лежали тарелки, стакан, нож, вилка и скатерть.

- Как же мне накрыть стол?

Я стоял с опущенными руками, с открытым ртом, не зная, что делать. Мой хозяин захлопал в ладоши.

-- Браво, - сказал он, - браво, великолепно! Ты прекрасно сыграл роль.

- Но я не знаю, что мне делать?

- Оттого-то и вышло так хорошо. Завтра ты сделаешь такое же лицо, и все будут смеяться.

Наше обучение продолжалось часа три. Витали заставлял меня и собак повторять одно и то же по десяти раз.

Я удивлялся терпению и кротости нашего хозяина. Витали ни разу не рассердился во время длительного представления.

- Начнем сначала, - говорил он строго, если что-нибудь не удавалось.

- Что же, сумеешь ты играть эту комедию? - спросил он меня по окончании представления.

- Не знаю.

- Тебе не скучно?

- Нет, меня забавляет эта игра, но скажите мне, как вы научились быть таким терпеливым и кротким?

Витали улыбнулся и ответил:

- Видно, что ты жил в деревне, где палка считается лучшим средством для обращения с животными. А я думаю иначе. Лаской и кротостью достигнешь большего, нежели грубостью. Я никогда не был жесток и груб со своими животными и сделал из них то, что хотел.

Мои товарищи, собаки и обезьяна, привыкли уже играть перед публикой. Они играли тысячу раз одно и то же. Я же был новичком, поэтому страшно волновался перед началом представления. Мое волнение все возрастало, пока мы шли до площади, на которой должны были дать представление. Витали шествовал впереди, с высоко поднятой головой, наигрывая веселые песенки на дудке. За ним следовал Капи, на спине которого важно сидела обезьяна в костюме английского генерала, в красных штанах и мундире, обшитом золотым галуном, в треугольной шляпе с большим пером. На почтительном от них расстоянии шли Зербино и Дольче. Я замыкал это шествие.

Пронзительные звуки дудки привлекли внимание жителей города. Многие выбежали за ворота, чтобы поглазеть на нас, другие высовывались из окон.

Сперва к нам присоединились уличные ребята, потом и взрослые, а когда мы пришли на площадь, нас окружала уже значительная толпа. Мы тотчас же огородили место для представления. Поставили четыре столбика по углам и натянули веревку.

Первыми выступили собаки. Они показывали свое искусство: танцовали, прыгали и всем этим забавляли зрителей.

Толпа вокруг нас все росла.

Первое отделение кончилось.

Поднимался смех и слышались шутки.

- Умный пес, - говорили в толпе, - знает, у кого водятся денежки!

Скоро Капи, веселый и гордый, вернулся к хозяину с полной чашечкой денег. Теперь наступила очередь - моя и Проказника.

- Уважаемая публика, - сказал Витали, - второе отделение будет состоять из забавной комедии под названием: "Слуга английского генерала". Протрите глаза, откройте уши и приготовьте руки для хлопанья!

Так как двое из актеров, Капи и обезьяна, не умели говорить, то все действия изображались руками, ногами и всякими телодвижениями. Витали вставлял иногда несколько слов для объяснения публике хода действия. Наигрывая военную песню, Витали возвестил о приходе английского генерала, разбогатевшего в войнах в Индии. Раньше у него служил Капи, но генерал решил позволить себе роскошь - нанять слугу-человека. Животные долго были слугами людей, пора изменить обычай...

В ожидании прихода нового слуги, Проказник важно расхаживал взад и вперед, раскуривая сигару.

Генерал становился нетерпелив, в гневе вращал глазами, кусал губы и стучал ногой по земле.

Но вот наступила наша очередь выступить.

Капи взял меня за руку и привел к генералу.

Генерал, при виде нового слуги, поднял обе руки с выражением отчаяния. - Какой же это слуга?

Он обнюхал меня и вертел меня во все стороны, пожимая плечами.

Он был так забавен, что зрители покатывались со смеху. Все поняли, что генерал принимает меня за дурачка.

Осмотрев меня довольно внимательно, генерал приказал дать мне позавтракать.

- Генерал надеется, что слуга, поевши, поумнеет, - объяснил Витали. - Увидим!

Я уселся за маленький стол, на котором стоял обеденный прибор. На тарелке лежала салфетка.

Что мне делать с салфеткой?

Капи дал мне знак, что я должен употребить ее в дело. Но как?

Подумавши, я высморкался в нее. Генерал залился смехом. Капи упал на спину, болтая ногами в воздухе, пораженный моей глупостью.

Поняв свою ошибку, я решил исправить ее. Я стал разглядывать салфетку со всех сторон и догадался, что с ней надо делать.

Я свернул салфетку и сделал из нее галстук.

Новые взрывы хохота со стороны генерала, новое падение Капи.

С такой же ловкостью он разламывал хлеб и осушил стакан вина.

После обеда он потребовал себе зубочистку и вычистил зубы.

Зрители в восторге хлопали в ладоши. Представление кончилось при полном одобрении публики.

- Как умна обезьяна! Как глуп слуга! - повторяли все.

Витали поздравил меня с успехом, н я с гордостью выслушал его похвалы.