| Автор: | Марриет Ф., год: 1837 |
| Категория: | Роман |
ГЛАВА XXXVI. Странный торг
Высадившись, Ванслиперкен направился прямо к своей матери, чтобы поделиться с ней своим горем и просить ее содействия.
-- Ну, что, дитя мое, принес ты денег? - было первое слово старухи, когда лейтенант переступил порог ее комнаты.
-- Нет, матушка, денег я не принес, но принес вот это! - и он положил перед ней на стол хвост своей собаки.
-- Это! Что это такое? - сказала старуха, взяв в руки хвост и брезгливо разглядывая его.
-- Что ты, ослепла, старуха, что ли? - воскликнул, не вытерпев, Ванслиперкен. - Разве не видишь, что это хвост моей собаки!
-- Ослепла, старуха! Хвост собаки! Зге, Корнелиус, да как ты смеешь так говорить со мной? Как смеешь класть мне на стол паршивый хвост твоей собаки?! Разве это твоя грязная нора? Вот смотри, - вскричала взвешенная старуха, - смотри! - и она выкинула хвост Снарлейиоу за окно. Вон он где, твой хвост, а теперь убирайся отсюда вслед за ним, непочтительный сын! Сметь так забываться со мной!
Вопреки своему негодованию Ванслиперкен проследил в воздухе полет хвоста и увидел, как он упал между отброшенных капустных листов на соседнем дворе.
Успокоившись на том, что он, уходя, может подобрать его, он теперь весь сосредоточился на мысли о примирении с матерью и всячески стал умолять ее простить нечаянно сорвавшееся слово, оправдываясь тем, что страшно расстроен, но старуха долго не сдавалась.
Наконец ему удалось умилостивить ее, и тогда он сказал:
-- Матушка, я пришел сюда просить вашего совета и помощи! - и он подробно рассказал все покушения на жизнь Костлявого, кончавшиеся полнейшею неудачею.
-- Иначе говоря, ты хочешь, чтобы я размозжила ему голову или иным каким путем отправила его на тот свет? - сказала старуха. - Это можно, только убийство - такое дело, за которое никто не берется без сильных побуждений. Убить человека потому только, что кто-то пришел и попросил: "Пожалуйста, убейте этого человека", - никто не согласится. Люди убивают или за деньги, или из жажды мести, но не иначе! Мне не за что мстить этому парню. Если же ты жаждешь мщения и считаешь, что хвост собаки требует человеческой жертвы, так и сделай это дело сам. А если сам не можешь, то плати тому, кто за это дело возьмется, деньга. Ты говоришь, что извести его может только женщина. Ну, вот я женщина и опытная в этом деле. Но знай, что убийство оплачивается очень высокой ценой!
-- Что вы хотите этим сказать, матушка? Хотите, чтобы я дал вам золота? Возьмите, сколько вам надо, ведь, все мое хранится у вас.
-- Я хочу все, сколько у тебя есть!
-- Все?! - воскликнул Ванслиперкен.
-- Да, все! И что же тут такого? Ведь со временем все опять будет твое?
-- Хорошо, если оно все равно будет моим, так пусть теперь будет ваше! Но только я не вижу, какая разница в том, будет ли оно называться моим или вашим!
-- Так почему же не согласиться сразу, почему не дать своей бедной старухе-матери то, что, быть может, не пройдет года, опять будет твое? Золото твое у меня, но оно не мое. А это слово "мое" имеет такую чарующую силу, с которой ничто не может сравниться! Так скажи мне, дитя мое, все это золото теперь мое?
"Да, матушка, оно ваше, если вы сделаете то дело, о котором я вас прошу!"
-- Пришли его только ко мне, а об остальном не заботься. А всего лучше пришли его накануне ухода судна; тогда люди подумают, что он дезертировал, - и никаких подозрений его исчезновение не возбудит!
На этом и порешили свой торг мать с сыном, после чего последний поспешил уходом, чтобы подобрать хвост Снарлейиоу, выброшенный в минуту гнева его матерью.