Браконьер.
Глава XLVI

ГЛАВА XLVI

В которой все действующие лица, кроме главного героя, приходят в движение.

Мэри уехала на почтовых и еще до рассвета прибыла в Остин-Голль. Она прошла к себе в комнату и просидела там до тех пор, пока не принесли утреннюю почту. Ей хотелось перехватить газеты, чтобы дворецкий не успел послать их мистеру Остину и чтобы тот не прочитал судебной хроники. Это было тем легче устроить, что мистер Остин вообще редко читал газеты. Потом, в обычный час, она явилась к мистрис Остин и сообщила ей печальное известие. Мистрис Остин велела Мэри рассказать прислуге, что барыня едет навестить одну свою хорошую приятельницу и там ночует, а экипаж отошлет домой и что она берет Мэри с собой. Уложивши чемоданы, мистрис Остин уехала с Мэри и вечером прибыла в Эксетер.

Если мистер Остин не читал газет, то другие зато питали, и в числе этих других был майор Мэк-Шэн, который сидел с О'Донагю и обеими дамами у себя в библиотеке, когда принесли почту. Судебный отчет как паз попался ему на глаза, и он громко засвистал от удивления.

- В чем дело, мой дорогой? - спросил О'Донагю.

- Убийственное дело, мой дорогой, - отвечал Мэк-Шэн. - Только вы мне не мешайте, дайте дочитать, а то у меня дух захватывает.

Мэк-Шэн прочитал весь отчет и, не говоря ни слова, передал газету О'Донагю. Когда тот прочитал, Мэк-Шэн знаком выманил его из комнаты.

- Мне не хочется, чтобы узнала мистрис Мэк-Шэн, - сказал он. - Очень уж она огорчится. Она его так любила! Мечтала усыновить... Но что же делать теперь, О'Донагю? Что нам делать? Ясно вполне, что бедный мальчик не пожелал выдать отца и принял вину на себя. Что нам делать?

- По-моему, ехать сейчас же в Эксетер, - сказал О'Донагю.

- И повидаться с ним, - подтвердил майор.

- Прежде чем мы увидимся с ним, надобно будет повидаться с его адвокатом и рассказать ему все, что мы знаем об отце Джо. Он даст нам совет, каким путем добиться отмены приговора.

- А как мы объясним нашим дамам свой отъезд? - спросил майор.

- Своей жене я скажу правду, она секрета не разболтает, - сказал О'Донагю. - А вы для своей можете что-нибудь придумать.

- Бедняжка! Никогда я ее не обманывал, а теперь поневоле приходится. Пусть ваша жена скажет, что вам необходимо съездить в Лондон, и что хорошо бы мне поехать с вами.

- Быть по сему! - воскликнул О'Донагю. - Я пойду объясняться с дамами, а вы распорядитесь насчет лошадей.

Два часа спустя оба джентльмена катили на почтовых по дороге в Эксетер. Приехали туда вечером и остановились в лучшей гостинице.

В то же самое время в Эксетер прибыла и мистрис Остин в сопровождении Мэри и остановилась в другой гостинице. Время было позднее, и визит к Джо пришлось отложить до утра.

Обе женщины отправились в тюрьму утром, а тем временем О'Донагю и Мэк-Шэн посетили мистера Тревора.

Мы не будем описывать раздирательную сцену свидания матери и сына в тюрьме после такой долгой разлуки. Читатель легко себе представит, что такое это было.

- Бедный, бедный, мой мальчик, какую горькую чашу ты пьешь! За что? - восклицала в отчаянии мистрис Остин. - Боже праведный, да взгляни же на него, да сжалься же над ним! Помоги ему!

- Он мне поможет, я знаю, - сказал Джо. - Он даст мне нужную силу. Только, мама, я прошу тебя об одном: съезди к Эмме и объясни ей, что я не виноват. Я все перенесу, только не ее презрение.

- Хорошо, дитя мое, я съезжу непременно. Я буду любить ее - для тебя...

Мэк-Шэн объяснил ему причину своего прихода. Мистер Тревор пожаловался на чрезмерное упрямство нашего героя, сделавшее совершенно невозможным более благоприятный исход процесса.

- Тут какая-то тайна, - прибавил он, - в которую я никак не мог проникнуть.

Мэк-Шэн взял на себя объяснить мистеру Тревору эту тайну, благо он сам довольно верно угадал. Давая характеристику Рошбрука старшего, майор сослался на О'Донагю, который вполне подтвердил его слова.

- Этот отец совершенно скрылся из вида, вы говорите? - спросил мистер Тревор.

- Совершенно. Я нигде не мог отыскать его следов, - отвечал майор.

- Я говорил сестре моего клиента... - начал было мистер Тревор, но майор перебил его.

- У него нет сестры, - сказал он.

- Есть, и очень приятная молодая женщина. Она приезжала в Лондон просить меня, чтобы я принял на себя защиту ее брата.

- Это странно, - задумчиво произнес майор. - При этом я заметил ей, что мне два раза в жизни пришлось иметь дело с фамилией Рошбрук: один раз по поводу огромного наследства, а другой раз - по такому грустному делу.

- То есть, как это? - спросил Мэк-Шэн.

- А так, что одного Рошбрука я вводил во владение большим состоянием. Я спрашивал сестру вашего молодого друга, нет ли у них родственников, но она ответила, что нет.

- У молодого Рошбрука сестры нет, я это знаю наверное, - сказал майор.

- Помню также, что тот господин, которого я вводил во владение, рассказывал, что он служил в армии офицером.

- Так это Рошбрук и есть, - вскричал Мэк-Шэн. - Только уж в офицеры-то он сам себя произвел. Сам себе выдал патент. Где он теперь, вы не знаете?

- Он живет в графстве Дорсет, в своем имении, - сказал мистер Тревор. - Он получил в наследство все остинские поместья и переменил фамилию. Он теперь не Рошбрук, а Остин.

- Он!.. Это он!.. Присягу даю, что он! - вскричал майор Мэк-Шэн. - Понимаю теперь, почему этот господин ни за что не пожелал сделать мне визита и предпочел запереться у себя в доме. Извините меня, мистер Тревор, но я попрошу вас описать мне мистера Остина подробно, потому что я никогда его не видал.

- Высокий, стройный мужчина с военной выправкой. Манеры резкие, но не мужицкие. Черные волосы и глаза. Орлиный нос. Я описываю по памяти...

- Это он! - вскричал О'Донагю.

- А жену его вы видели? - спросил Мэк-Шэн.

- Нет, не видал.

- А я встречал ее довольно часто, - сказал майор. - Она очень хорошая женщина. В доме у них я не был ни Разу. Заехал, оставил карточку - и больше ничего. Он мне визита не отдал. Но с ней я встречался несколько раз. Впрочем, что вы ее не знаете, это не важно. Скажите мистер Тревор, что теперь нам делать?

- Правду вам сказать, я еще не приготовился дать вам совет. Случай такой трудный. По моему, вам теперь пока нужно повидаться с молодым Рошбруком и попробовать, нельзя ля из него что-нибудь вытянуть. А завтра заходите ко мне. Я до тех пор что-нибудь придумаю и посоветую вам.

- Мы подождем, - сказал О'Донагю.

Четверть часа спустя в приемной показались мистрис Остин и Мэри. На мистрис Остин был большой плотный вуаль. В приемную она зашла для того, чтобы выпить воды, так как ей все время делалось дурно. Мужчины встали, когда они вошли. Мистрис Остин сейчас же узнала Мэк-Шэна. Соображение, чем может кончиться их встреча, если он ее узнает, молнией обожгло ее и без того уже расстроенный мозг, и она без чувств опустилась на первый попавшийся стул.

Мэри бросилась за водой, а мужчины подбежали приводить мистрис Остин в чувство. Вуаль откинули. Мэк-Шэн сейчас же узнал мистрис Остин и убедился окончательно, что Рошбрук и Остин - одна и та же личность.

же приступил к делу и заявил Джо прямо и откровенно, что он, майор, знает, кто настоящий убийца, что этот убийца - собственный отец Джо. Наш герой, как и раньше, не пожелал признаться ни в чем. Он выразил большую радость, что его друзья, которых он так глубоко уважает и так сердечно любит, верят в его невиновность, но сказать что-нибудь новое по делу не находит возможным, предпочитая лучше невинно пострадать. Так О'Донагю с Мэк-Шэном и ушли, ничего не добившись. Они решили предпринять какие-нибудь шаги уже без ведома Джо, удивляясь все-таки силе его характера, его мужеству, его геройской решимости пожертвовать собой ради недостойного отца.