Жница из Сапри

Луиджи Меркантини

Eran trecento: eran giovani e forti:

E son morti!

Me ne andava al mattino a spigolare

Quando ho visto una barca in mezzo al mare:

Era una barca che andava a vapore,

E issava una bandiera tricolore.

All'isola di Ponza si è fermata,

È stata un poco, e poi s'è ritornata;

S'è ritornata, e qui è venuta a terra;

Sceser con l'armi, e a noi non fecer guerra.

Eran trecento: eran giovani e forti:

E son morti!

Sceser con l'armi, e a noi non fecer guerra,

Ma s'inchinaron per baciar la terra:

Ad uno ad uno li guardai nel viso;

Li disser ladri usciti dalle tane,

Ma non portaron via nemmeno un pane;

E li sentii mandare un solo grido:

- Siam venuti a morir pel nostro lido! -

Eran trecento: eran giovani e forti:

E son morti!

Con gli occhi azzurri e coi capelli d'oro

Un giovin camminava innanzi a loro;

Mi feci ardita, e presol per la mano,

Gli chiesi: - Dove vai, bel capitano?

Guardommi, e mi rispose: - O mia sorella,

Vado a morir per la mia Patria bella! -

Io mi sentii tremare tutto il core,

Nè potei dirgli: - V'aiuti il Signore! -

Eran trecento: eran giovani e forti:

E son morti!

Quel giorno mi scordai di spigolare,

E dietro a loro mi misi ad andare:

Due volte si scontrar con li gendarmi,

Ma quando fûr della Certosa ai muri,

S'udirono a suonar trombe e tamburi;

E tra il fumo e gli spari e le scintille

Piombaron loro addosso più di mille.

Eran trecento: eran giovani e forti:

E son morti!

Eran trecento, e non voller fuggire;

Parean tremila e vollero, morire:

Ma vollero morir col ferro in mano,

E innanzi ad essi correa sangue il piano.

Finchè pugnar vid'io, per lor pregai;

Ma a un tratto venni men, nè più guardai...

Io non vedeva più fra mezzo a loro

Quegli occhi azzurri e quei capelli d'oro!...

Eran trecento: eran giovani e forti:

E son morti!

Вот бедный прозаический перевод этих удивительных строк, перешедших в народную легенду:

"Они сошли с оружием в руках, но они не воевал с нами: они бросились на землю и целовали ее; я взглянула на каждого из них, на каждого - у всех дрожала слеза на глазах, и у всех была улыбка. Нам говорили, что это разбойники, вышедшие из своих вертепов; но они ничего не взяли, ни даже куска хлеба, и мы только слышали от них одно восклицание? "Мы пришли умереть за наш край!"

Перед ними шел молодой золотовласый вождь с голубыми глазами... Я риободрилась, взяла его за руку и спросила: "Куда идешь ты, прекрасный вождь?" Он посмотрел на меня и сказал: "Сестра моя, иду умирать за родину". И сильно заныло мое сердце, и я не в силах была вымолвить: "Бог тебе в помочь!"

Их было триста, они были молоды и сильны... и все погибли!" И я знал bel capitano (прекрасного вождя) и не раз беседовал с ним о судьбах его печальной родины...

Жница из Сапри

Шла я на жниву, гляжу - на волнах

?С скоростью, глазу заметной

Судно несется на всех парусах,

?Флаг развевая приветно.

К острову Понца пристало оно,

?Но не осталося там,

Высадку сделать, казалося, к нам

?Было на нем решено.

?Было их триста: всё юношей цвет,

?Смерть их скосила - их нет!

Много оружие было на них,

?Но, без боязни напрасной,

?Помню я образ прекрасный.

На берег выйдя, к земле дорогой

?Каждый устами приник;

?Можно ль, чтоб в души такие проник

Умысел злобный какой?

?Было их триста: всё юношей цвет,

?Смерть их скосила - их нет!

Я поняла, что любовью полны,

?А не враждою их груди,

Не на грабеж и разбои войны,

?Видно пришли эти люди.

Дружный их клик и доселе живет

?В сердце глубоко моем:

?"Братья! за родину дружно умрем,

Дело нас славное ждет!"

?Было их триста: всё юношей цвет,

?Смерть их скосила - их нет!

Юноша вел их: задумчив был он,

?С твердой походкой героя,

?Не позабуду его я!

Что со мной сталось, мне трудно понять,

?Но, я спросила его

Смело, куда он идет? для чего?

?Он отвечал: "умирать!"

?Было их триста: всё юношей цвет,

?Смерть их скосила - их нет!

"Родине нашей", он так мне сказал,

?"Славное время настало",

Кротко - сестрою меня он назвал;

?Сердце во мне застучало.

Я в этот день работать не могла...

?Я полюбила их всех!

?С горьким предчувствием, будто на смех,

Я вслед за ними пошла.

?Было их триста: всё юношей цвет,

?Смерть их скосила - их нет!

Боже мой! что мне увидеть пришлось!

?Дважды солдат мы встречали,

?Ружья мы их отобрали!

Но, лишь до стен мы Чертозы дошли

?Встретили войско, и град

?Пуль полетел в нас - дым черный и смрад

Клубом вставали вдали...

?Было их триста: всё юношей цвет,

?Смерть их скосила - их нет!

Более тысячи было солдат,

?Их только триста, но смело

Бились они - не сдаваясь назад

?Кровь их рекою алела...

Тщетно с тоской я молилась за них

?Все они пали... и он -

?Ясные очи и кудри, как лен

Пал, проклиная злодеев своих.

?Было их триста: всё юношей цвет,

?Смерть их скосила - их нет!

В настоящее время, когда энтузиазм всего русского общества к геройским подвигам Кандиотов охватил всю Россию, я счел не лишним напечатать это, переведенное мною уже несколько лет назад, стихотворение, одного из популярнейших итальянских поэтов, Луиджи Меркантини, известного своими искреннейшими симпатиями к делу греческого возрождения. Он посвятил этому делу несколько самых горячих своих песень (La bandiera Ellenica, Spiros d'Alastro di Zante, Inno a Constantino Riga Ferreo, lu morte di Dionigi Salomus и т. д.). К сожалению, в настоящую минуту у меня нет под рукою зтих его произведений, и я, по крайней мере, в 1-м томе "Невского Сборника" не мог познакомить с ними русскую публику. Из его нацонально-итальянских стихотворений "Жница" едва ли не лучшее. По русски переведено и напечатано до сих пор всего только одно из его стихотворений (покойным Л. А. Меем) знаменитый "Гарибальдийский гимн".

Они к нам с оружьем на землю вступали,

Но падали ниц и ее целовали.

В лицо я им всем заглянула: на лицах

Улыбка была и слеза на ресницах.

От них нам сулили разбои и кражи -

Они куска хлеба не тронули даже!

И слышали крик мы один несдержимый:

"Пришли умереть мы за край наш родимый!"

Три сотни их шло; они сильны и молоды были -

?И все в могиле!

Один впереди, с голубыми очами,

Шел юноша русый и вел их рядами.

Я руку взяла его: "вождь мой прекрасный,

Куда ты идешь?" я спросила участно.

Взглянув, он ответил: "сестра дорогая,

"

Забилося сердце и дрожь пробежала по коже;

Не в силах была я сказать: "помоги тебе Боже!"

Три сотни их шло; они сильны и молоды были -

?И все в могиле!

[1] - Знаменитая высадка Пизаконе на неаполитанский берег, с тремя сотнями патриотов, которые пали все до одного в борьбе за освобождение. (Прим. перев.)

Источник: Братская помощь пострадавшим семействам Боснии и Герцеговины. - В типографии А. А. Краевского. - С.-Петербург: 1876. - С. 184.