Школьная королева.
Глава XIII. Что подслушала Мэри Купп

Глава XIII 

Что подслушала Мэри Купп

Генриетта испытывала некоторое беспокойство. К своему удивлению, она видела, что, несмотря на обвинение, девочки любили Китти О'Донован так же, как и прежде. Генриетта заметила, что как только она подходила к какой-либо группе, разговор прекращался и все расходились. Она заметила еще, что Клотильда Фокстил старалась держаться вдали от нее. Клотильда была замечательная девочка - хотя некрасивая, но обращавшая на себя внимание необычной внешностью: довольно худое лицо и масса темных волос, очень большие бледно-голубые глаза, выразительный рот и замечательно очерченный подбородок. Она считалась обыкновенной в Америке, однако внешне несколько отличалась от английских школьниц. В Англию девочка приехала прямо из Нью-Йорка. Отец ее, Джемс Томас Фокстил, был миллионером, нажившим громадное состояние торговлей минеральными маслами. Клотильда была его единственным ребенком. От одной из своих подруг она услышала рассказ о том, как приятна школьная жизнь в Англии. Тогда Клотильда сказала отцу, что хочет учиться именно там.

- Так и будет, милая, - согласился отец.

- Папа, я выбрала себе школу, - заявила дочь.

Он спросил, как она узнала об этой школе. Девочка ответила, что одна ее знакомая, леди Мария Банистер, писала ей про свою веселую жизнь в Мертон-Геблсе. Клотильда сказала, что ей хочется поступить туда.

Фокстил всегда говорил, что ненавидит английскую знать. Однако на него приятно подействовало известие, что его Тильда так близка с дочерью графа. Переговоры были быстро закончены, и Клотильда поступила в школу.

Она пробыла тут полтора года; ей шел уже шестнадцатый год. А одно из правил миссис Шервуд - не держать в школе учениц старше шестнадцати лет. Поэтому Клотильда не смогла бы стать королевой мая, хотя была достаточно любимой и могла бы удостоиться этой чести, если бы осталась в школе подольше.

Клотильда быстро сумела отделить овец от козлищ в этом маленьком стаде. Сестры Купп показались ей жалкими - удивительно, как они могли попасть в Мертон-Геблс. Она прочла характер Генриетты Вермонт, словно в открытой книге. Китти Клотильда полюбила почти с того вечера, когда хорошенькая девочка приехала в школу. Елизавету она ставила чрезвычайно высоко и надеялась, что они навсегда останутся подругами. Она относилась очень ласково и снисходительно к маленькой леди Марии Банистер. Но леди Мария была гораздо моложе ее и ниже классом.

Клотильда вышла в сад и стала тщательно обдумывать все, что произошло в библиотеке. Ей хотелось переговорить с Елизаветой, но та, очевидно, не намеревалась вступать в разговоры. Другие девочки беспокойно и бесцельно бродили по саду. Все случившееся совершенно нарушило равновесие в школе.

Мэри Дов, очень хорошенькая, милая простоватая девочка, подошла к Клотильде.

- Можно мне походить с тобой, Клотильда, или ты занята чем-нибудь?

- Мне совершенно нечего делать, Мэри.

- Позволь мне походить с тобой, Кло. Я так зла.

Клотильда быстро взглянула на Мэри.

- Я тоже.

- В самом деле, Клотильда?

- Как может быть иначе?

- Так и ты расстроена из-за нашей королевы мая?

- Да.

- Я не могу сказать тебе, Мэри. Но в библиотеке ты можешь открыть рукописную книгу и прочесть правила. Что касается меня, то я считаю эти правила строгими и думаю, что всякая девочка должна серьезно подумать, прежде чем решиться быть королевой мая. Тут требуется так много. Хотя одно время я жалела, что не могу удостоиться этой чести, теперь я очень рада, что этого не случилось.

Девочки дошли до беседки.

- Это самый несчастный день в моей жизни, - сказала Мэри Дов. - Плохо, что нет уроков; я хотела бы заниматься, как всегда. Все было бы совершенно иначе, если бы Китти была здесь. Ты знаешь, сколько у нас дел. Первый пикник, на который мы пригласим двух девочек Ловел и трех Маркгейм, должен быть через неделю. Мы собирались переговорить сегодня об этом с Китти. Потом наши еженедельные приемы. Миссис Шервуд еще несколько дней назад говорила, как она надеется, что в этом году приемы будут блестящими. Она намеревалась открыть свой дом для всех желающих и ожидала, что новая королева мая сумеет придумать интересные развлечения. Ты, конечно, знаешь, Клотильда, что эти приемы - особенность Мертон-Геблса.

- Я знаю... я знаю, но в этом году вряд ли что выйдет.

- Вообще, это самый несчастный день моей жизни, - повторила Мэри. - Меня все это в особенности тревожит, потому что мама приедет в Лондон. Я получила сегодня письмо от нее; она спрашивает, может ли приехать на первый наш прием. Я так подробно их описывала ей. Первый прием должен быть в следующую субботу. Ты знаешь, что все эти празднества устраиваются самими школьницами. Конечно, ты знаешь это, Клотильда?

- Да, знаю. Я уверена, что Елизавета устроит все так же хорошо, как в прошлом году. Если ты тревожишься только об этом, Мэри.

- Это не все, - уточнила Мэри. - Меня тревожит мысль о бедной Китти, которая не будет играть первой роли. Клотильда, ты не думаешь, что ее развенчают и что она не будет больше королевой мая?

- Ничего не знаю, - покачала головой Клотильда, - я только чувствую себя несчастной. Послушай, Мэри. Загляни в глубину твоего сердца: не находишь ли ты во всем этом какого-то обмана?

Мэри схватила руку Клотильды и крепко пожала ее.

- Я... я не понимаю! - сказала она. - Ты пугаешь меня.

- Ну это неважно, что я испугала тебя. Почему ты побледнела? О чем подумала?

- Мне пришло на ум такое ужасное, что я не могу сказать.

- Если это может помочь Китти - то ты должна будешь сказать это, - заявила Клотильда. - Так что пришло тебе на ум, Мэри?

- Не могу сказать - это было бы нехорошо. Эта мысль пугает меня.

Клотильда заметила, что Мэри Дов легко пугается и становится упрямой от страха. Нужно было уговорить ее, чтобы она открыла свою тайну.

- Скажу тебе, что дела Китти очень плохи: если нам, подругам, не удастся спасти ее, она будет развенчана; в Мертон-Геблсе еще никогда не развенчивали королев, за исключением одной бедняжки, которую ложно обвинили - она умерла. Миссис Шервуд, я уверена, страшно огорчена из-за Китти, а ты представь себе чувства девочек! Ну, Мэри, если ты можешь спасти ее, то что значит страх? Ты боишься кого-нибудь?

- В школе есть девочка, которая никогда не была ласкова со мной, а в последнее время относится ко мне еще хуже. Я должна ей немного денег. У нее всегда есть деньги, а мне было очень нужно, и она дала мне. Занимать деньги не позволено, но она заметила, что я очень беспокоюсь, и предложила мне. Я знаю, что она придерживается в деле Китти другого мнения, чем мы, совсем другого.

- Я думаю, что смогу отгадать ее имя, - улыбнулась Клотильда.

- Не говори слишком громко, Клотильда.

"Г" и кончается на "а"; в нем четыре слога?

- О, да, да. Только не будем говорить очень громко.

- Конечно. Я и сама наблюдала за этой девочкой, - сказала Клотильда. - Нет ни малейшего сомнения: она надеялась, что ее изберут королевой мая; потому она сердита на Китти.

- Да, это так, - ответила Мэри.

Клотильда помолчала и продолжила.

- Хотя она и сердилась на Китти, но все же не могла заставить ее написать письмо, которого не следовало писать, и отправить его по почте. А между тем ясно, что Китти написала это письмо, так как тот, кому оно было написано, ответил утвердительно на посланную ему телеграмму. Должна сказать, что это страшно запутанная история.

- Я очень боюсь девочку, имя которой начинается с буквы "Г", а кончается на "а", - призналась Мэри Дов.

- Предположим, что в настоящую минуту тебе нечего бояться ее, так не можешь ли ты быть посмелее? - сказала Клотильда.

- Может быть. Но я всегда буду бояться ее, потому что... потому что я в ее руках.

- Мэри Дов, ты - хорошая, честная девочка. Скажи же правду. В чем дело?

- Я не могу говорить здесь, потому что кто-нибудь, может быть, подслушивает нас.

- Господи! Ну так уйдем отсюда. Они вышли из беседки. И ушли вовремя - если бы оглянулись, то увидели бы, как одна девочка, с очень бледным лицом, убежала из-за беседки в глубь сада, они увидели бы, как она бросилась на землю и разразилась отчаянными рыданиями. Тут через несколько минут и нашла ее Генриетта Вермонт.

- Что с тобой, Мэри Купп? Вставай и рассказывай, в чем дело. Должна заметить, что если бы ты не была нужна мне, то я не стала бы больше разговаривать с тобой.

- Я... я кое-что узнала! - сообщила Мэри.

- Меня это радует. Я недаром послала тебя в беседку, когда увидела, что они пошли туда.

- Никогда мне не было так гадко, - ответила Мэри. - Я сказала, что буду хорошей, а становлюсь все хуже и хуже.

- Какое кому дело, хорошая ты или дурная. Сядь сюда, в тень, - здесь никто не может подслушать нас, - и расскажи, что ты слышала. Мэри, перестань рыдать. Ты сама видишь, что должна продолжать то, что начала.

- Вижу, Генни.

- Да это вовсе и не страшно, - сказала Генриетта. - Елизавета будет пока нашей королевой, а эта крошка, которая вовсе не достойна оказанной чести, должна будет перенести свой позор и занять подходящее ей место в школе. Ее не исключат. И запомни мои слова: она настоящая ирландка и, по своей ирландской натуре, переживет все до начала летних каникул. Мы можем все сговориться и быть особенно ласковыми к ней до конца занятий. И мы можем сделать так, чтобы она не особенно почувствовала свое унижение.

- В самом деле? - поспешно спросила Мэри. - Ты думаешь, мы можем сделать это?

- Ясно только одно, - сказала Мэри, - что Клотильда вполне на стороне Китти.

- Я сразу догадалась об этом, - заметила Генриетта. - Но что она делала с этой глупенькой Мэри Дов?

- Они разговаривали, и Мэри ворчала, какой это несчастный день, и желала, чтобы у нас были занятия. Говорила она еще что-то о предстоящих праздниках - пикниках и приемах.

- Хорошо бы Китти устраивала пикники и приемы! - съязвила Генриетта.

Лицо Генриетты вспыхнуло, потом побледнело.

- Мэри Дов сказала это?

- Да. Клотильда сейчас же попросила Мэри Дов объяснить и добавила, что с ее стороны очень дурно скрывать, если она знает что-нибудь. Мэри не сказала, собственно, что она знает, но, очевидно: что-то знает. Она призналась только, что находится во власти кого-то и не может сказать.

- Продолжай же, продолжай скорее!

"Ее имя начинается с "Г" и кончается на "а"? В нем четыре слога?" - А она сказала: "Да", и еще что-то о... о деньгах. Генриетта, она должна тебе?

- Противный злой котенок! - сказала Генриетта. - Славу Богу, что ты слышала. Надеюсь, я не опоздаю.

- Ну, я не вполне уверена в этом, - пожала плечами Мэри, - но мне кажется, что она услышала мое дыхание, потому что сказала: "Я не могу больше говорить, здесь нас могут подслушать". И обе они вышли из беседки. О, Генни, я пережила тяжелую минуту: если бы они оглянулись, то увидели бы меня. Думаю, что все становится хуже и хуже.

Генриетта приказала:

- Поищи Мэри Дов и скажи ей, что я хочу с ней поговорить.

- Глупости. Ты должна идти, и сейчас же. Скажи ей, что она мне нужна.

- Хорошо, я пойду.

Мэри пошла по лужайке. Трава была немного смята и вытоптана там, где танцевали веселые ножки. Мэри удивлялась: возможно ли, чтобы мир Божий так изменился за несколько дней.

"Если станет еще хуже, я убегу, - мысленно говорила она. - Я не смогу вынести этого. Делаю вид, что люблю Генриетту, но только Богу известно, как я ненавижу ее. А тут еще эта моя несчастная тезка - Мэри Дов. Она также попадет в передрягу. Хотела бы я знать, что известно ей? Что она может знать? Подумаю".

- Невозможно, чтобы это, - прошептала она, - нет, невозможно.

Но чем более думала Мэри, тем более убеждалась, что пришедшая ей на ум мысль справедлива.

Дело было в том, что Мэри Купп до последних дней не имела никакого веса в школе. Все три сестры Купп не представляли из себя ничего выдающегося. Они были из тех, которые проходят незамеченными в жизни. Мэри Дов тоже до некоторой степени принадлежала к числу таких же людей. Она была очень милая девочка, дочь одной бедной леди, овдовевшей, когда Мэри была маленьким ребенком. Миссис Шервуд предложила матери отдать ее бесплатно в ее школу. Мэри была в школе уже два года и за это время приобрела много друзей, врагов же не имела вовсе. Она никогда не сталкивалась с затруднениями и неприятностями и, по-видимому, вела очень счастливую жизнь, хотя не выделялась ни умом, ни красотой. Вполне естественно, что сестры Купп, Мэри Дов и еще несколько незаметных девочек составляли особую группу. Никто из них не мог стать королевой мая и вообще чем-нибудь поразить мир. Они стояли в стороне от Китти О'Донован, Елизаветы Решлей, Клотильды Фокстил, леди Марии Банистер и Генриетты Вермонт.

Генриетта была решительна, смела и страшно честолюбива, а еще: нехороший характер; никаких нравственных принципов. Время от времени она привлекала к себе "мелюзгу" (как она называла сестер Купп, Мэри Дов и некоторых других девочек) своей щедростью: угощала их, дружила с ними, помогала им выходить из затруднительных обстоятельств и была с ними, насколько могла, ласкова и весела.