Двоеженец.
Часть третья.
Глава XIII. Вести

Глава XIII
ВЕСТИ

-- Кто-то стучит, - сказал регент.

-- Стучит? - повторила смущенная Виола. - Нет, не думаю... я ничего не слыхала...

Стук послышался во второй раз и еще сильнее прежнего.

-- Слышишь! - возразил Филипп. - Ты видишь, я не ошибся.

-- Да, действительно... - промолвила молодая женщина, - это, вероятно, граф де Нойаль. Я ждала его прихода. Приму его после.

-- После? Зачем откладывать? Отвори сейчас.

-- Разве вы позволяете?

-- Отчего же, не заставлять же ждать графа.

"Неосторожный!" - подумала Виола, отворяя дверь Жерару.

-- Ваше высочество... - сказал последний, смущенный присутствием регента.

-- Будьте желанным гостем, граф, - ответил Филипп.

-- Извините меня, ваше высочество, я побеспокоил вас.

-- Нисколько, я уже окончил свой разговор с графиней Рени. Как у меня, так и у нее вы должны быть как дома.

Потом, обратившись к Виоле, регент прибавил:

-- Благодарю тебя еще раз, дитя мое, за твое обещание. Не забудь, что сегодня вечером я представлю тебе графа де Куртене. Советую тебе позаботиться о своем туалете.

Поклонившись Жерару и поцеловав руку Виолы, регент вышел.

Едва за ним затворилась дверь, как Виола быстро спросила Жерара:

-- Ну, что! Узнал ли ты, где Диана, какие известия?

-- Она не возвращалась домой... Я велел Жаку Обри и его дружкам обыскать весь Париж и найти маркизу! Если она еще здесь, то, вероятно, к вечеру они найдут ее.

-- Да! - воскликнула Виола. - Ее необходимо найти! Знаешь ли ты, что и регент также разыскивает ее? Знаешь ли, что он ее любит?

-- Он ее любит! Он ее отец! - переспросил пораженный Жерар.

-- Он просит, чтобы я утешила Диану и осушила ее слезы. Он хочет сделать Диану моим другом! Что ты скажешь на это?

-- В таком случае, - заметила Виола, - нам улыбается судьба! Мы спасены, если заберем Диану в свои руки и если голова де Салье падет на плахе.

Было восемь часов утра, когда Геркулес де Фан-Авен переоделся и отправился в Шатиле. Сперва тюремный сторож наотрез отказался отвечать на вопросы. Но деньги сделали его сговорчивее. Он сказал, что нынешней ночью маркиз де Салье был заключен в тюрьму. Но когда Геркулес попросил провести к его другу, сторож заявил, что это невозможно, и остался неприклонен: напрасно виконт упрашивал его и обещал щедро наградить, все было бесполезно.

Геркулес понял, что настаивать бессмысленно, и он отправился к де Тианжу, рассчитывая на его влияние. Капитан гвардии тотчас же вышел к нему и радостно сказал:

-- Как я рад вас видеть, виконт! Я только-только хотел послать за вами.

-- За мной, господин маркиз? - спросил удивленный Геркулес.

-- Да. Вы, вероятно, пришли ко мне просить за вашего друга?

-- Да, господин маркиз, и просить вас позволить мне увидеть его.

-- Нет, - сказал де Тианж, покачав головой, - в тюрьме вы будете ему совершенно бесполезны, тогда как иначе можете услужить.

-- Услужить маркизу... Я на все готов.

-- Можете ли вы проскакать тридцать лье за двенадцать часов?

-- Постараюсь, хотя с почтовыми лошадьми это будет трудно сделать.

-- Надо будет съездить в Вилеруа, поместье маркиза. Я дам вам резвую лошадь, вы поедете на ней до Конфлана. Там возьмете почтовых лошадей. На обратном пути вы опять возьмете моего коня, и он доставит вас обратно в Париж. Вы должны вернуться к девяти часам вечера.

-- Можете смело рассчитывать на меня, я постараюсь в точности исполнить все, что вы говорите. Но что надо будет сделать в Вилеруа?

-- Сейчас скажу

Получив от маркиза де Тианжа краткие инструкции, Геркулес поспешно вышел из Пале-Ройяля и отправился предупредить маркизу де Салье о своем отъезде. Он застал ее спящей. Не желая беспокоить бедняжку, Фан-Авен написал ей следующие строки:

"Маркиза, ваш муж находится теперь в Шателе. Его обвиняют в неуважении и в оскорблении его высочества, регента Франции, который, между нами будь сказано и как вы хорошо знаете, не стоит никакого уважения. Маркиза будут судить сегодня же, но так как суд людской - суд далеко не праведный, то его, вероятно, приговорят к смерти; мне это будет не менее вашего прискорбно, так как я знаю, что маркиз де Салье невинен.

Не теряйте надежды. У заключенного есть друзья, преданные ему. Они не оставят его. Я из их числа и сейчас оставляю Париж и еду по его делу. Надеюсь, что мое путешествие будет небесполезно для его спасения. Я возвращусь сегодня же вечером.

Имею честь быть вашим преданным слугой.

Вложив письмо в конверт и запечатав, он отдал его слуге, приказав передать маркизе немедленно, как только она проснется. Затем Геркулес уехал.

Было около семи часов вечера. Виола Рени окончила свой туалет. В этот вечер Филипп Орлеанский хотел официально представить своей дочери графа де Куртене в качестве жениха.

Виола Рени то бледнела, то краснела от нетерпения, ожидая Жерара де Нойаля, который не возвращался с самого утра и не давал о себе никаких известий. Вероятно, он ожидал приговора над маркизом де Салье.

-- Ах! Как ты долго! - воскликнула Виола Рени.

-- Я не мог прийти раньше, - ответил де Нойаль, - сейчас только произнесли приговор!

-- Говори скорей!

-- Он приговорен к смерти!

-- За какую вину?

-- За оскорбление королевского высочества в лице регента.

-- Признавал ли он себя виновным?

-- Он даже не защищался.

-- Он никого не обвинял? Никому не угрожал?

-- Нет. Его покорность и хладнокровие удивляли судей.

-- А между тем, они все-таки его приговорили?

-- И без колебания.

-- Когда его казнят?

-- Завтра... Не медлят, как ты видишь! Странная судьба этого маркиза! Вот уже четыре года, как мы готовим его смерть! Но он всегда выходит победителем! Вчера, например, он попал в наши сети в доме перевозчика. Его колют шпагами, в него стреляют из пистолета, он исчезает под водой, его считают давно умершим, а он все жив. Он спасается от шпаги, от пули, воды для того, чтобы наутро умереть под топором палача, как изменник. Он олицетворенная честность!

-- Ты, кажется, защищаешь его! - оскорбилась Виола.

-- Я удивляюсь, как подлы эти судьи! Да, честное слово, мне жаль его. Окончить жизнь под топором палача такому человеку, как он!

Виола Рени презрительно пожала плечами, потом прибавила:

-- Может ли кто видеть заключенного до казни?

-- Нет, впрочем, исключая трех человек.

-- Судья, смотритель и священник, который идет его исповедать.

-- Не знаешь ли, кто будет у него из священников?

-- Кого сам пожелает маркиз, а если он никого не назначит, тогда эту обязанность исполнит один из монахов какого-нибудь ордена. Таков обычай.

-- Если бы он хотел говорить, то заявил бы уже об этом, - промолвила Виола. - По крайней мере, с этой стороны нам бояться нечего.

-- Нет еще... Найдет ли он ее? Обри должен ее найти! От этого зависит наше будущее, наша свобода, наша жизнь. Чтоб забрать Диану в свои руки, я бы не пожалела отдать половину своего состояния!

Едва Виола Рени умолкла, как в комнату вошел лакей и замер в почтительном поклоне.

-- Что случилось? - нетерпеливо спросила Виола.

-- Одна молодая женщина, вся в слезах, - ответил лакей, - умоляет вас, графиня, позволить ей видеть вас.