Владетель Мессиака.
Часть третья. Борьба на смерть.
Глава XXI

XXI

Случилось вот что. Вдова Жиро на допросе показала, что с графом в день битвы Каспара д'Эспиншаля с бандитами Канеллака были: какой-то ребенок, ей неизвестный, и крестьянин Жан Польгаст. По просьбе Канеллака Шато-Моран велел взять Жана Польгаста с семейством и доставить в лагерь.

Когда его привезли, сам великий маршал начал допрос.

-- Тебя зовут Жан Польгаст? - спросил Шато-Моран и прибавил: - Эти дети - твоя семья; соседи считают тебя порядочным человеком? Надеюсь, ты поможешь правосудию?

Жан Польгаст торопливо поклонился, как можно ниже.

-- Собранные мной сведения говорят, что ты знаешь, где укрывается Каспар д'Эспиншаль.

-- Каспар д'Эспиншаль не сделал мне зла. Я не правосудие, и искать его не мое дело, - ответил Жан Польгаст.

-- Ты ошибаешься, если так думаешь. Твоя обязанность искать его. Но прежде отвечай: знаешь ли ты и видел ли Каспара д'Эспиншаля?

-- Бесспорно, я его видел и знаю.

-- В таком случае, слушай же... - И Шато-Моран прочитал весь обвинительный акт против властителя замка Мессиак. Крестьянин слушал, опустив голову.

-- Это черт знает, что такое! - крикнул Канеллак. - Вы, граф Шато-Моран, чересчур мягки с этим негодяем. Позвольте мне с ним потолковать: петля на шее скоро развяжет ему язык.

Жан Польгаст гордо поднял голову:

-- Вы, сеньор, не получите от меня, даю вам слово, ни одного показания. Если вы, дворянин, не умели сдержать обещания, я сдержу свое.

-- Обещание! Ты припоминаешь, что я обещал тебе сто палок. Делать нечего - надо сдержать обещание. - Обращаясь к Шато-Морану, Канеллак просил позволения по-своему допросить крестьянина. Офицеры, сержант и драгуны согласились с мнением Канеллака. Хотя и против воли и убеждений, но великий маршал должен был дать позволение на пристрастный допрос крестьянина.

Тогда Канеллак, показывая Жану Польгасту дерево, крикнул:

-- Говори, или через полчаса я тебя повешу. Ну, одумайся!

-- Я уже одумался. Можете меня повесить, - ответил крестьянин.

-- Граф! - воскликнул один из драгун. - Позвольте мне обрубить уши этому негодяю! Канеллак разрешил. Драгун обнажил кинжал и хотел уже отрубить уши Жану Польгасту, но Канеллак подал знак остановиться.

-- Я придумал средство более действенное для него, - сказал он. - Приведите детей этого человека.

Когда плачущих детей привели, Польгаст не знал, что с ними сделают, и побледнел.

-- Простись с ними, - сказал ему Канеллак.

-- Как, вы бы решились?...

-- Вовсе не я их повешу. Ты сам, своим упорством, осудишь их.

-- Я сам осудил бы на смерть собственных детей!

-- Не иначе! Не желаешь нам указывать, где скрывается Каспар д'Эспиншаль, разбойник и убийца, в таком случае твои дети сейчас будут висеть на этом дереве. Да, что это я: кажется, вступаю в споры и рассуждения с вассалом! Гм!... Вешайте этих щенят...

-- Подождите! Подождите! - закричал Жан Польгаст. - Я все скажу.

-- Ты немного опоздал со своим согласием, - флегматично возразил ему Канеллак. - Мы сперва повесим одного, а там увидим...

Драгун потащил на роковую лестницу старшего из мальчиков. Жан Польгаст бросился, и с ужасающей силой мгновенно вырвал ребенка из рук палача. Сжимая его в объятиях, он крикнул:

-- Не забирайте у меня сына! Я все скажу, все...

Безжалостный Канеллак хотел было распорядиться отнять и повесить ребенка, но Шато-Моран подошел к месту допроса и твердо сказал крестьянину:

-- Даю тебе слово: твоим детям не сделают зла, если ты скажешь, где укрывается разбойник, осужденный судом, Каспар д'Эспиншаль.

Жан Польгаст упал на колени с воплем:

-- Господи! Прости меня за то, что я делаюсь предателем. Но для спасения моих детей я должен пожертвовать моей честью. Слушайте: граф Каспар д'Эспиншаль перед вашими глазами, он укрывается на Чертовой горе.

Сказав эти слова он упал на землю в беспамятстве и закрыл лицо руками. Очнувшись, Жан Польгаст увидел в своих руках кошелек с золотом и в ужасе отбросил его прочь с криком:

-- Я даже хотел просить вас дозволить мне идти к нему: я его предал и обязан сказать, что сделал. Пусть он убивает меня, я заслужил.

Шато-Моран еще раз пожал руку Жана Польгаста и увел его в свой шатер.